Кейт Тирнан - Призвание (народный перевод)

Я колебалась. Я не хотела врать Бри, но и рассказывать о поисках часов Мейв тоже. Я боялась, что она начнет отговаривать меня.

— Я хотела выполнить несколько поручений, — неопределенно сказала я. — И я подумала, нам ведь нужны, будут свечи для круга в субботу вечером? Ты уверена, что твой папа не возражает против круга в его квартире?

— Наверное, нет, но он все равно ничего не узнает, — заверила меня Бри. — Он встречается с какой-то женщиной из Коннектикута, и собирается на выходных к ней. — Она вытащила бумажник и проверила наличку. — Я собираюсь запастись едой: ты же знаешь папу, его представление о еде это кусок деликатесного сыра, банка с оливками и пачка кофе.

Предсказание Бри было точным, если ни считать сыра, которого и вовсе не существовало.

— Почему бы нам не пойти вместе? — предложила она. — Я знаю все хорошие магазины по соседству.

— Конечно, — ответила я. Я осознала, что была рада шансу нормально провести время с Бри, даже если бы это задержало мою поездку в Бюро архивов.

Бри и я были лучшими друзьями с раннего детства. Но это, как и почти все остальное, изменилось последней осенью, когда Кэл Блэр вошел в наши жизни. Бри влюбилась в него, но он выбрал меня, мы ужасно поссорились из-за этого и прекратили общаться друг с другом. Эти отвратительные несколько месяцев мы были врагами. Но одной ночью, когда Кэл попытался убить меня, именно Бри помогла спасти мне жизнь.

С тех пор мы начали потихоньку восстанавливать наши отношения. Но, пока мы еще не обнаружили способ чувствовать себя легко друг с другом. С одной стороны, она была подругой, которую я знаю и люблю более всех остальных. Но с другой стороны, я увидела, что есть такие черты характера Бри, о которых я ничего не знала.

Кроме того, я тоже сейчас уже не та, что была раньше. С тех пор как я узнала, что являюсь кровной ведьмой, я получила удивительный, но в то же время ужасающий опыт. Когда-то Бри и я делились всем. Теперь в моей жизни была часть, и довольно большая, которую она никогда не сможет понять.

Мы шли к Ирвинг Плас. Ветер был сильный и холодный. Мне нужна была минута, чтобы приспособится к нахождению на улицах, рядом с массивными зданиями, поднимавшимися в высь, спешащими куда-то людьми. Казалось, что Нью-Йорк жил в ритме быстрее, чем остальная часть мира. Это было одновременно и пугающим, и чудесным.

— Классно, не правда ли? — спросила Бри.

— Кажется, что мы в нескольких световых годах от Видоуз-Вэйла.

— А мы и есть, — улыбаясь, сказала Бри.

— Так… так между тобой и Робби все хорошо? — спросила я.

— Думаю, да, — ответила она, ее улыбка исчезла. Мы вошли в супермаркет. Бри взяла корзину и направилась к дели-прилавку, где заказала салат-ассорти и ломтик грудинки по-турецки.

— Ты думаешь? Кажется, будто вы две половины одного целого.

— Так и есть, — сказала она и пожала плечами. — Но это еще ничего не значит.

— Почему?

Она посмотрела на меня как на семилетнего ребенка.

— Что? — спросила я. — Что не так с Робби?

— Ничего. Между нами все прекрасно. В этом вся проблема.

Мы пошли к проходу с чипсами и содовой, в то время как я пыталась осмыслить, что только что сказала Бри. Я видела, как Бри расставалась с дюжинами парней по всем возможным причинам. Один был слишком задумчивый, другой слишком контролировал ее. Один ругал всех, другой не говорил ни о чем другом, кроме тенниса. Один парень паршиво целовался, и Бри впадала в депрессию, только глядя на его губы.

— Хорошо, — наконец сказала я. — Возможно, до меня туго доходит, но какая проблема может быть в отношениях двух людей, между которыми все прекрасно?

— Все очень просто, — сказала она. — Если ты кого-то любишь, тебе могут сделать больно. Не любишь — не могут.

— И?

— И Робби хочет, чтобы мы любили друг друга. Но я не хочу влюбляться в него. Слишком рискованно.

— Бри, это смешно, — сказала я.

Она взяла бутылку диетической колы и обернулась ко мне, в ее темных глазах мерцал гнев.

— Правда? — ответила она. — Ты любила Кэла, посмотри, к чему это привело.

Я застыла, ошеломленная. Иногда она может быть очень жестокой. Это еще одно, что я не знала о ней до нашего разрыва.

— Извини, — быстро сказала она. — Я…я не хотела.

— Хотела, — ответила я, пытаясь сделать голос спокойным.

— Ну хорошо, наверное, хотела, — призналась она. Ее рука, что держала корзину, дрожала. — Но я имела в виду, что когда ты любишь кого-то по-настоящему, открываешь ему свое сердце — ты просто просишь кого-то разбить его и вернуть назад по кусочкам. То есть, конечно, любовь хороша для продажи духов. Но какова действительность? Она просто все захламляет.

— Ты действительно веришь в это? — потребовала я ответа.

— Да, — бесчувственно сказала она и повернулась, уходя дальше по проходу.

— Бри, подожди, — позвала я, торопясь за ней.

Я догнала ее рядом со стойкой с картофельными чипсами. Она, хмурясь, смотрела на них, очевидно обращая внимание только на то, который вкус она сейчас больше хотела.

— Это все из-за твоих родителей? — тактично, тонко спросила я. Родители Бри развелись, когда ей было двенадцать. Это было ужасно: мама Бри убежала в Европу со своим инструктором по теннису. Бри, в тот момент, была разбита.

Сейчас она лишь пожала плечами.

— Мои родители всего лишь один пример среди многих, — сказала она. — Смотри, это не такое уж большое дело. Просто сейчас я не хочу даже думать о такой вещи, как любовь. Я слишком молода. Я хочу вдоволь повеселиться.

Я могла сказать, что тема закрыта, но почувствовала острую боль, когда понимание того, как сильно мы отдалились друг от друга, ранило меня в самую глубь.

Я вздохнула:

— Послушай, мне нужно сходить в одно место. Я вернусь через пару часов.

Бри посмотрела на меня, и на ее лице я смогла прочитать сожаление. Если бы она спросила меня, куда я иду, я бы, наверное, пригласила ее с собой.

— Я возьму свечи и немного соли для круга, — сказала она. — Уверена, что сама справишься?

— Да, — ответила я. — Увидимся позже.

Глава 3. Ведьмовские танцы

6 сентября 1977 года

Мой сын родился десять дней назад, и, казалось бы, я должен быть счастливым, гордым папашей. Мальчик большой и здоровый, но, Богиня, он очень крикливый, все время в чем-то нуждающийся маленький сорванец, а Грания все еще толста. Когда она опять станет нормальной? И когда, наконец, кто-то для разнообразия начнет обращать внимание на меня?

Ночью, когда маленький Кайл разрывал свои легкие криком три часа подряд («У бедного маленького ребенка были колики», — сказала Грания, как будто это могло помочь моему терпению), я не выдержал. Я ушел в паб, и после выпитых нескольких пинт мое настроение улучшилось. Дорогой домой мне попался старый, костлявый кот, и я выбросил его на чью-то кучу мусора, оставленную для сборщика. Я даже не думал о том, что делал дальше. Пробормотав заклинание, я взорвал кота. Я не мог видеть, как он умирает, но в темноте слышал его крики. Теперь я чувствовал себя дураком. Я знаю гораздо больше, чтобы выразить свою злобу не таким ребяческим способом.