Анастасия Романчик - Прощеные

— Дрянь, здесь дырка!

Лима увидела изумленное лицо с горящими красными глазами и заторопилась.

— Ребята, быстрее!! Их две!! Они убегают!!

Подруги были на лестнице, когда в них начали стрелять. Лима визгнула и еще одним усилием поднялась выше.

— Лима? — донесся слабый голос.

— Марина! Давай! Иди же!

Недоумевая, подруга последовала за паникующей Олимпиадой вверх по ступенькам.

— Лима, что произошло?

— Некогда объяснять, нужно бежать!

Марина упала на четвереньки.

— Марина, ну давай же, вставай! Некогда лежать!

— Мне плохо.

Подругу вырвало, когда Лима обхватила ее за талию и поставила на ноги. Сзади слышались гневные выкрики и шевеление.

— Взрывай!

— Потолок обвалиться!

— Тогда быстрее копайте, они не должны уйти! Отрастили задницы, не пролезают! Док, лезь ты!

— Если я самый худой это не значит, что меня можно как мясо кидать вампирам!

— Док!!! Если ты сейчас не полезешь, я тебя туда силой затолкаю!

Оказавшись снаружи, Олимпиада развернулась и, схватив первое попавшее плоское железо, воткнула его в покрытый трещинами потолок.

— Марина, помоги мне! Умоляю, помоги, иначе нас убьют!

Слабыми руками Маринка обхватила железку рядом с Лимой и обе приложили последние силы. Девушки едва успели отскочить прочь, когда потолок обвалился, заваливая полностью лестницу.

— Сучка! На выход, быстро! Перехватите их и прикончите!

— Ну вот, только зря лез! Кто мою форму будет стирать, а? Хулиганы!

— Это не сон! Это не сон! — зарыдала Марина, закрыв ладонями бледное лицо.

— Бежим! Бежим!

Обнявшись как две калеки, побежали через огромное кладбище.

— Откуда здесь кладбище?! Мы же были в лесу!

— Я не знаю! Я не знаю!

Далеко им уйти не дали. Над их головами засвистели пули, кроша камень. Обе громко закричали.

— Почему они в нас стреляют?!

Внезапно перед ними выскочила какая-то тварь. Девушки застыли пораженные. Понюхав воздух, неизвестное существо прошло мимо. И трясущиеся подруги смогли идти вперед, слыша за спиной визг и выстрелы.

— Получи, мразь!

— Не упусти девок! За ними!

Марина поскользнулась и прихватила за собой подругу. Кубарем покатились вниз. Закатившись под мост в воду, Лима закрыла мокрой ладонью рот Маринке, пока та не завизжала. Кругом плавали части разорванных людей.

— Где они?

— Ты видел, куда они побежали?

— Нет.

— А запах чувствуешь?!

— Откуда я что почувствую? Если здесь все смердит как на помойке?!

— Они не могли далеко уйти! Прочешите местность, но найдите их! Мы так долго выслеживали этих треклятых вампиров!

Когда они ушли, Лима убрала руку с лица Марины.

— Что с твоим плечом? — спросила девушка, заметив следы укусов. От раны расползались черные нити.

— То из-за чего они хотят нас прикончить.

И тут Маринка заметила, что у нее пальца нет, и все вспомнила. Тихо разрыдалась.

— Скажи мне, что это все мне приснилось, пожалуйста.

— Я бы хотела, но не могу.

Сознание все больше мутило, и мучила жажда. Пить. Почему воспоминание о красной крови, так приятно и наполняет рот слюной… Лима тряхнула головой, гоня от себя дурные мысли. Она не станет чудовищем.

— Идем отсюда, мы должны убирать из этого места.

— Но куда?

— Подальше от кладбища.

Выбрались тихонько из-под моста и поползли в сторону виднеющегося леса. Оказавшись под защитой деревьев, смогли выпрямиться, шатаясь идти. Девушки долго блуждали. Почти рассвело, когда дорога вывела их на поляну, где они обессиленные упали на траву.

— Пить хочется, сильно, — произнесла Марина тихо.

— Мне тоже, — вымолвила Лима, облизав потрескавшиеся губы.

Поднялось солнце. Они закричали одновременно от боли, корчась под палящими лучами.

— ТЕНЬ!!

— НЕТ!

Лима обняла подругу, не давая ей ползти.

— Больно… — простонала Марина.

— Я знаю… это лучше чем стать… такими же, как они…

Маринка помнила и прокусила до крови нижнюю губу, загребая одной рукой землю, другой — сжимая руку Олимпиады. Они теряли счет времени, а солнце становилось все выше, причиняя невыносимую муку. Жизнь покидала их тела. Даже захоти, они уже не смогли бы сдвинуться с места.

— Я нашел их! Вампирши здесь! — донесся голос из леса.

Послышался топот. К ним приблизились. Но пока никто не стрелял.

— Почему они не отползли в тень?

Мутный взгляд различал нечеткие фигуры. Лима согнулась от боли в спине. Ей будто разрывали кожу и мышцы, ломали кости. Она скорее ощутила, чем увидела, что сзади выросли крылья, у нее и у Марины. Превозмогая боль, еще сильнее сжала руку подруги.

— Почему же ты не стреляешь? Они приговорены! — прозвучал хриплый голос. — Посмотри, крылья кожистые появились.

— Да, Босс, нужно пристрелить их, пока они кого не пришили.

— Вы что не поняли?

— А что такое?

Через паузу Босс проговорил почти шепотом:

— Они остались умирать. Солнце добьет их. Оно уже убило их. Даже если они выживут, то не смогут уйти и умрут от голода.

— Ты хочешь подождать, и посмотреть, что будет дальше? — с сомнение произнес обладатель хриплого голоса.

— Почему бы нет? Я впервые вижу, чтобы люди, укушенные адскими вампирами, добровольно остались на солнце, ожидая смерти. Посмотри на них. Они давно здесь, но все равно не ползут.

— Убей, — прошептала Марина, бросив полный муки взгляд на мутную фигуру. Ее лицо по какой-то причине не покрылось ожогами. — Больно.

— Они еще способны разговаривать?!

— Скорее всего, да.

В нос ударила жгучая вонь чеснока. Горло обожгло, как если бы пришлось проглотить раскаленные угли.

— Что ты делаешь?! Не лучше ли их просто прикончить?! Они же мучаются! Они все еще люди, как ты можешь быть таким жестоким?!

— Так надежнее. Если не прикончит солнце, их добьет чеснок. Обведи круг, чтобы они не смогли выбраться.

— Ты что, хочешь оставить их здесь? Ты с ума сошел?! Они же вампиры!

— Ты тоже.

— Я другое дело! Меня не убивает солнце и чеснок! И вообще, я не такой сильный как эти твари! Хотя меня сложнее убить! Они не жильцы, Босс! Я не понимаю, что ты делаешь, зачем?!

— Может, мне хочется верить в то, что произойдет чудо?

— Хватит с меня! Я не отвечаю за этих девок! Я не отвечаю за твою тупость и глупость! Сколько можно жалеть всяких сволочей?! Сколько раз ты подставлял наши задницы из-за своей сентиментальности!

— Ребята, я всю ответственность беру на себя.

— Помяни мое слово! Они придут в селение! Будут убивать!