Саша Суздаль - Кот в красной шляпе

Если случайный прохожий, прогуливаясь по Млечному пути, посмотрит под ноги и слева, там, где кончается рукав Персея, увидит три звёздочки, то ему можно только позавидовать – у него прекрасное зрение. Но только очень глазастые могут между этих трёх, в самой серединке увидеть ещё одну, вокруг которой вращается маленький зелёненький шарик.

Нам туда. Опустившись ниже, до самой поверхности освещённой звёздами стороны планеты мы увидим раскинувшийся тёмным пятном город, а внимательно присмотревшись, можно заметить серые тени, скользящие в темноте в направлении самого высокого здания внизу – королевского замка.

Плащи с балахонами скрывают фигуры, которые, как птицы, мягко приземляются на широкий, в треть здания, балкон на втором этаже и, спрятав свои мэтлоступэ, скрываются за резной дверью, освещённой по бокам двумя чудными, размеренно сияющими шарами.

Чуть выше на пару этажей светится окошко, в котором мелькают оживлённые тени, и что нам мешает от чисто праздного любопытства заглянуть туда, чтобы увидит двух прекрасных девушек: одну чёрненькую, чуть-чуть сосредоточенную, и вторую, с копной золотистых волос и улыбкой на лице.

— Я тебе немножко завидую, Элайни, — говорила Байли, поглаживая на коленках раскормленного кота Глюка, — не успеет взойти главная звезда, как ты станешь королевой.

— А ты знаешь, Байли, что я сделаю первым делом? — спросила Элайни, приставив палец к губам и тихо, на цыпочках подкрадываясь к двери. Она резко её открыла, и в комнату чуть не вывалился Шерг, явно расстроенным тем, что его поймали.

— Тебе интересно, Байли, — сказала Элайни, презрительно глядя на мужчину, — что я первым своим распоряжением освобожу от должности советника Шерга, — она остановилась у двери и захлопнула её перед носом у мужчины.

Байли прыснула в ладошку и, подняв чёрненькие глаза на Элайни, спросила:

— Элайни, почему ты с ним так ужасно сурова?

— Пусть не сует нос, куда не нужно, — ответила Элайни. Она покрутилась в пышном белом платье перед большим серебряным зеркалом и спросила:

— Мне идёт?

— Тебе всё идёт, Элайни, — ответила Байли, — хотела бы я знать, что ты сейчас чувствуешь?

Элайни подошла к двери, прислушалась и сказала:

— Хорошо. Только тихо.

Она подняла руку с перстнем, голубовато-зелёный камень вспыхнул, и возникла мелодия. Байли почувствовала, как вознеслась и сразу попала в тело Элайни. Она увидела себя напротив, с котом Глюком на руках, понимая, что в её теле сейчас находится Элайни и только смогла сказать:

— Элайни, что ты сделала?

— Тихо, — приставив палец к губам, сказала Элайни, поглаживая кота, — а то кто-нибудь услышит и нам не поздоровится.

Байли глянула в зеркало и, увидев в нём Элайни, замерла – такой красивой ей не быть никогда. Она присела на пуфик и Глюк, спрыгнув с колен Элайни, тут же перебрался к ней.

— Вот видишь, — воскликнула Байли, — Глюка не обманешь, он сразу чувствует, где я.

Снова послышалась мелодия и Байли успела только крикнуть: — Что ты делаешь Элайни?

— Кот не имеет право валяться на коленях моей сестры, — изрёк вдруг Глюк и Байли, всплеснув руками, воскликнула: — Элайни, ты… ты… что, перебралась в кота?

— Байли, не бойся, у меня всё под контролем, — сказал кот, подмигивая. Байли посмотрела на своё бывшее тело и увидела вытаращенные глаза, засыпанные страхом.

— Ты в моё тело отправила кота, — возмутилась Байли, — немедленно всё возвращай.

— Я же пошутила, — сказал кот с перстнем, висящим на груди, — сейчас я… — он принялся двигать лапками по перстню, но мелодии не возникло.

— Что? — испуганно воскликнула Байли.

— Что-то не получается… — растерянно сказал Глюк, спрыгивая с колен.

В комнату влетела Маргина, споткнулась о Глюка и, схватив его за шкирку, отдала появившемуся в дверях Шергу:

— Выкинь отсюда котяру, пусть немного жир растрясёт. А то лежит, как бревно на дороге, и даже не шелохнётся.

Шерг схватил кота и выскочил. Маргина глянула на Элайни и потянула её за руку,

— Быстрее пойдём, нас уже заждались, — она сердито посмотрела на Байли и недовольно добавила:

— Байли, что ты выпучила глаза, сейчас же перестань.

— Но, мама, — воскликнула Байли в теле Элайни.

— Элайни, — возмутилась Маргина и потащила Байли за собой, — если бы жила твоя мама, она бы нас отругала. Будь серьёзней, и быстро пойдём, все фреи уже слетелись и ждут внизу.

— Байли, не отставай, не срами меня перед людьми, — шипела Маргина, дёргая за руку ошарашенного кота в теле Байли.

Артур Крайзер Мирх Баруля тоже находился среди приглашённых на коронацию. Он стоял вместе с сыном, который, на удивление отца, сразу же согласился его сопровождать, к тому же взял с собой Перчика. Странное поведение сына его насторожило, и он наблюдал за ним, а не за окружающими. Когда появилась Маргина и её дочери, Хенк устремил взгляд на них. «Неужели кто-то из девушек понравился Хенку?» — подумал Артур Баруля и похвалил себя за то, что привёз его сюда. А Перчик пялился на пышную девушку с голубыми глазами, стоящую рядом с отцом и матерью. Набравшись смелости, он узнал бы, что девушку зовут Розария, а её отец Югюст Дюмон, поставщик королевского стола. Девушка давно заметила пылающие взгляды незнакомца, но, увы, этот вечер не её праздник и повода познакомиться с юношей не находилось.

Она только спросила у своего отца о статном мужчине, с носовым платком у лица, который стоял рядом с юношей, и он сообщил, что мужчина – Главный Марг Страны Маргов. «Неужто его сын?» — подумала Розария Дюмон, разжигая свои мечты. Фрея Иссидия, поглядывая на спускающуюся по парадной лестнице Маргину, с Элайни и Байли впереди, прошептала своей подруге фрее Януш:

— Ты посмотри на Байли, настоящая дура, — фрея Януш присмотрелась, действительно, взгляд Байли отличался какой-то дикостью.

— И Элайни какая-то перепуганная, — подозрительно взглянула фрея Януш и спросила: — Иссидия, мы ничего не пропустили?

Странное поведение Элайни, дочери королевы Селивии, заметили не только эти фреи, но всё списали на волнение и молодость. А когда начался поздний праздничный ужин, то и вовсе забыли.

Шерг, держал кота Глюка за загривок, зло выговаривая: — Что, Элайни, не вышло стать королевой?

Элайни, вывернувшись, попыталась зацепить его лапами за лицо.

— Придушить бы тебя, заразу, — сказал он, хватаясь за рассечённую щёку, и с силой запустил кота вниз. Будь Элайни собой, то, несомненно, разбилась, но кошачье тело вывернулось в воздухе и ухватилось когтями за перила на гостевом балконе. Элайни, проворно, скорее инстинктивно, вскочила на пологий скат стеклянной мозаики на крыше праздничного зала и принялась карабкаться повыше.