Путь попаданки. Книга 1 - Инесса Иванова

умерла от болезни или несчастного случая. Ненужная королева, наконец, перестала мешаться под ногами.

«Ваше сиятельство!

Молю вас о встрече в часовне Святой Терезы.

Мне есть что вам сказать и сделать это я хочу под сводами храма. Это касается предстоящего путешествия».

Подписываться не стала. Он и так поймёт, от кого письмо.

Я позвала Ирен и велела помочь мне переодеться в более скромное платье.

Оказалось, парадных у королевы и не водилось, кроме того, что сейчас было на мне, потому что раз она в опале, то и незачем тратить на её наряды золотую парчу и дорогие шелка. И деньги из казны лучше употребить на наряды фаворитки.

Я читала в книге описания её платьев, автор уделил этому чуть ли не три страницы.

Ну, этим мы ещё займёмся.

А пока Ирен приготовила мне несколько платьев на выбор. Мой пал на тёмно-синее.

— И вот эту чёрную мантилью поверх.

— Это вдовье платье, ваше величество. Оно не к лицу молодой женщине.

— Думаешь, герцог оскорбится моим видом?

Я разглядывала себя в зеркале. Да, будто меня живой в гроб собрались класть. Впрочем, пусть это будет укором его сиятельству.

Здесь все крайне религиозны, пока дело не касается устранения неугодных короне людей, пусть посмотрит на меня. Бланка в его представлении так и должна выглядеть.

Я позволила себе нанести ещё одну каплю духов. Они прочищали разум и укрепляли дух.

— Синьор Паскуаль говорил, что его духи способны предсказывать судьбу.

Снова что-то такое шевельнулось в памяти, и тут же выветрилось из головы. Эту часть прежняя Бланка запрятала подальше, будто стыдилась своего знакомства с парфюмером, колдующим над созданными ароматами, подобно алмихику над склянками.

Теперь я была готова.

Часовня находилась при замке, окружённым небольшим поселением.

Как только я вышла на улицу, чтобы перейти по внутреннему дворику в часовню, меня обдало жарким воздухом. Он как мороз пробирал до костей, мне хотелось поскорее очутиться в прохладе и полутьме часовни, но приходилось идти чинно и важно.

Впрочем, я решила немного осмотреться.

Внутренний дворик был выполнен из белого камня, в центре его стоял фонтан, увенчанный фигурой Святой Терезы, покровительницы этих мест.

Скульптура представляла собой молодую женщину, стоявшую чуть склонив голову, покрытую платком, руки её были опущены и чуть разведены в стороны, будто женщина гнала на смотревшего ветер.

Сопровождающие меня две матроны внушительных форм и почтенного возраста перекрестились, я последовал их примеру.

— Хотели видеть меня, ваше величество? — услышала я рядом голос герцога Каста и вздрогнула.

Он казался мне дьяволом во плоти.

Тёмные, длинные волосы были перехвачены сзади в хвост, украшенный заколкой с рубином по тогдашней моде, мужчина умел выжидать удобного момента, будто точно знал, что он вскоре наступит. И любил подкрадываться, как если бы желал и умел читать чужие мысли.

— Хотела, ваше сиятельство. Пройдёмте внутрь.

Герцог поклонился и пропустил меня вперёд. Я чувствовала на себе его пристальный подозрительный взгляд.

Он не соблюдал этикет и не хотел казаться любезным. Уверена, в глубине души считал, что это он оказывает мне благодеяние.

— Вы верите в предчувствия, ваше величество?

Вопрос — провокация. Скажу «да», это будет означать нетвёрдую веру в Бога.

— Нет, ваша светлость. Я верю в Бога.

Под стенами часовни я чувствовала себя защищённой. Бланка любила бывать здесь. А куда ещё ей ходить?

— У меня бывают такие мгновения, когда я угадываю намерения собеседника. Но я тёмный маг, нам простительно. Вот сейчас, к примеру.

И он бесцеремонно, под ропот моих сопровождающих взял меня за руку и посмотрел в лицо.

Его прикосновение было холодно, от него веяло могилой, но я не посмела отнять руки. Хотелось услышать то, что он намерен мне сказать:

— Вы желаете затянуть наш отъезд. И у вас ничего не выйдет, ваше величество.

Он помолчал и тихо добавил:

— Если вы не подчинитесь воле короля, у меня приказ доставить вас в любом состоянии. Живой или мёртвой.

Глава 7

Я вздрогнула и отдёрнула руку.

— Вы угрожаете мне? Своей законной королеве? — начала я, но быстро увидела по его тёмным как ночь глазам, что этим его не пронять. Он был готов угрожать, уничтожить меня, если на то воля его хозяина.

А ещё я увидела, что он горд. На этом и сыграю.

— Бездумно выполняете приказа, которого не было? Как мой супруг получит законного наследника, если я буду мертва?

И увидела ответ в его лице раньше, чем закончила говорить. Королева мертва — король свободен жениться вновь. Но на то требуется год траура, а новая супруга не факт, что забеременеет сразу.

— Вы слышали о трёх бастардах короля?

Герцог будто подслушал мои мысли.

— Разумеется, слышали, ваше величество. И его бессменной всесильной фаворитке Марии Тавора тоже? Она дочь канцлера, к чьим советам прислушивается король.

Он подходил ближе и ближе, как хищник, уверенный, что жертве больше некуда отступать. Мы были под сводами часовни, мы были не одни, и всё же ему оказалось плевать.

— Сколько вы провели подле короля после свадьбы?

— Два дня.

— Говорят, вы не понравились его величеству.

Я вспыхнула. Всё внутри, остаточные мысли Бланки всколыхнулись, как море перед штормом:

— Его величество покинул меня в церкви после венчания. Я больше не видела его.

Это было истинной правдой, горькой правдой для юной королевы. Она задавалась вопросом, почему так случилось, что король пренебрёг даже первой брачной ночью? И, конечно, ответа не находила.

Я тоже.

Предположила бы, что слаб по мужской части, но три ребёнка от Марии отвергали эту теорию.

— Эта церковь не похожа на ту, где вы венчались, верно? — усмехнулся герцог и отступил, рассматривая своды часовни.

Мои слуги, его провожатый держались поодаль. Они всё видели, жалели меня, должно быть, но даже если герцог сейчас вытащит кинжал и заколет меня, то никто не вступится. Он наделён властью короля здесь. Этого достаточно.

Поэтому надо вести себя осторожно. Всё во мне дрожало, но каким-то чудом я сохраняла самообладание. Я должна спасти королеву и вернуться к себе. Вырваться со страниц книги, которые даже не были написаны.

Бланка всем казалось неинтересной, даже автору, посвятившему сотню и тысячу сверху слов мыслям и чувствам фаворитки. Если раньше я испытывала к Марии Тавора брезгливость, то теперь это чувство грозило перерасти в ненависть.

— Вы сами знаете, ваше сиятельство, — ответила я, склонив голову.

— Позвольте, провожу вас до скамьи, коли угодно помолиться.

Пришлось снова подать ему руку.

— Вы богохульствуете, ваше сиятельство, — произнесла я тихо, хватаясь за разговоры о церкви, как о чём-то