Рэйчел Кейн - Фактор холода

Я сглотнула горячий едкий комок.

– А где Патрик?

– Здесь.

– Где?

– Закрой глаза.

Я закрыла и тут же очутилась в эфире, или в сонном эфире, не важно. Теперь не Сара держала меня за руку. Джинн, стоящий рядом со мной, воплощал в себе множество различных форм энергии, но его аура блистала холодными голубыми и зеленоватыми цветами. Мирное северное сияние.

Почему-то я не удивилась.

– Ara, – выдавила я. – Вот и ты. Привет, Патрик. – Не то чтобы это было возможно, разговаривать в эфире как таковом, но это мой сон и правила мои. Патрик повернулся ко мне и принял облик человека, которым был больше трехсот лет… здоровый мужчина с копной ярко-белых волос, глаза, такие же горькие и опьяняющие, как абсент. Вроде Санта Клауса, но такого, который ставит подарки на землю только за тем, чтобы заглянуть женщине под юбку.

– Я скучал по тебе, – промолвил он, и его бестелесная рука ухватила меня за задницу.

– Нельзя! Нельзя щипаться! – взвизгнула я и отпрыгнула в сторону.

Он ухмыльнулся, как нашкодивший школьник.

– Ты не можешь винить меня.

– Ты же мертв, – осудила я его. – Разве тебе не следовало покончить с дурными привычками?

– Похоже, мне поздно меняться. Итак, ты здесь, чтобы спросить, что тебе следует предпринять.

– Нет, я просто вижу сон.

– Да? – Он скрестил на груди руки. Это придало ему странный вид; двухмерная аппликация, вырезанная из бумаги, которую держат перед ангелом, пылающим огнем. – Тебе следует развернуться и возвращаться обратно, любовь моя. Ты не можешь участвовать в этой битве. Она подобна взбесившемуся пламени. Даже самый тупой Хранитель Огня знает, что иногда приходится позволить огню сжечь самого себя.

– Этот ребенок собирается уничтожать людей, Патрик. Я не могу допустить этого.

Он потянулся и стукнул меня по лбу. Это было довольно болезненно.

– Ой! – Я открыла глаза и неожиданно передо мной снова очутилась Сара, прекрасная, залитая солнечным светом Сара, возвращавшая свою руку на место. Она больше не улыбалась.

– Кажется, собирается дождь, – произнесла она и отвернулась от меня. Порыв ветра превратил ее одеяние в пару крыльев, которые мерцали на свету.

Дождя не было. На небе – ни облачка, вокруг – ни капли воды.

Она смотрела на запад. У самого горизонта, я увидела крошечную черную точку, миниатюрный кусочек пламени, который сверкал вдалеке. Все началось будто шепот, переросший в бормотание, а потом в оглушительный гром, словно миллион лошадей, мчащихся в панике.

А потом волной налетел ливень, с молниями, ударяющими в каньоны позади нас. На равнину хлынула мутная, грязная волна с короной из черного тумана, перемешанная с разбитыми остатками домов, огородов и трупов животных. Она была неимоверно большой и словно очищала мир от всего живого. Ничто не могло избежать ее. Она врезалась в гору, на которой мы стояли, и я почувствовала, что весь мир содрогнулся. Холодный, влажный вздох накрыл меня с головой, а потом волна раскололась и, обогнув нас, гремя, устремилась дальше в черную бесконечность.

– Куда текут все реки, – произнесла Сара. Ее глаза были печальны. – Иди домой, дитя. Не приходи сюда за тем, чтобы умереть.

Место на моем лбу, где она – или Патрик – ударила меня, вспыхнуло ярко-белым, обжигая меня, и я почувствовала, что теряю равновесие.

Я закричала, чувствуя, что падаю вниз в бурлящий, пузырящийся, вонючий поток смерти.

Я пришла в себя от резкого запаха озона. Где-то поблизости полыхнула молния. Дэвид все еще вел машину, но небо над нами изменилось, стало темно-серым. В облаках образовался плотный пурпурно-черный центр. Я поняла, что опасность близка, даже не воспользовавшись астральным зрением, чтобы заглянуть в эфирное поле. Дождь хлестал по дороге плотными серебристыми волнами. Я рефлекторно взглянула на спидометр и обнаружила, что мы несемся со скоростью почти сто пятьдесят километров в час.

Волосы у меня встали дыбом. И дело тут не в электричестве, пропитавшем воздух.

Я повернула голову и испытала болезненный спазм, взъерошила волосы рукой. Вернее, попыталась. Сейчас мне очень пригодился бы какой-нибудь супершампунь и кондиционер экстра-класса. Я попыталась проглотить комок, образовавшийся в горле во время сна. Еще одна молния сверкнула над горизонтом – бело-голубой шнур с тонкой розовой каймой. Он разорвался на тонкие полоски, поразив сразу несколько целей. Мне вспомнились слова одного старого Хранителя: «Если ты достаточно близок к тому, чтобы увидеть, ты близок к тому, чтобы начать волноваться».

– Думаю, нужно ненадолго остановиться, – произнес Дэвид. Он бросил на меня быстрый, настороженный взгляд. – Еда, душ и хороший сон. Рецепт доктора.

Существует разница между понятиями быть доктором и играть в доктора, ну, вы понимаете. Подмена понятий. Я не пыталась спорить с джинном. Последний сон отбил у меня всякую охоту к спору. Словно кто-то, в крайне туманной форме, пытался что-то донести до меня. Неудивительно, что я мечтала о встрече с Патриком и Сарой, тех двоих, отдавших жизни, чтобы вернуть меня в этот бренный мир… Но я бы обошлась и менее туманным пророчеством. Почему мудрецы никогда не выражаются простым языком, а?

Дэвид кивком показал на зеленые неоновые огни, светящиеся впереди.

– Я припаркуюсь вон там.

Расплывчатое пятно огней оказалось гостиницей «Холидэй Инн», и, когда еще один удар молнии сверкнул в небе, я поняла, что не задала Дэвиду вполне логичный вопрос.

Когда Дэвид выключил зажигание, я повернулась к нему и спросила:

– Это все направлено на нас?

Еще один удар молнии осветил его лицо цвета слоновой кости и превратил его глаза в две пылающие оранжево-золотым светом вспышки.

– А разве когда-то было иначе? – ответил он.

Глава 2

Когда я резво проскочила через пневматические двери гостиницы, грязные и залитые дождем, то испытала неприятное чувство, вызывающее дрожь – дежавю. Все хоть раз испытывали такое чувство. Важно не зацикливаться на этом и продолжать делать то, что делали.

Я сделала еще шесть шагов по направлению к вестибюлю и обнаружила фонтан из искусственного камня. Только тогда я осознала, что это не дежавю.

Я действительно была здесь. Шесть лет назад.

– Вот дерьмо, – прошептала я и начала бороться с острым желанием вернуться к машине и ехать дальше. Но снаружи гремел гром. Да и не было особого смысла пытаться бежать от этой части моей прошлой жизни.

Кроме того, не в моей привычке бежать от плохих воспоминаний.

Я выпрямилась и подошла к регистрационному столу. Гордой походки у меня не получилось, в частности из-за хлюпающих туфель, но я старалась держаться независимо. Я не узнала девушку за столом – персонал наверняка уже сменился несколько раз с тех самых пор, когда блондинка с упругой задницей подавала мне ключ от номера. Эта же – брюнетка – при моем приближении прекратила надувать жевательную резинку и, выпрямившись, мило улыбнулась.