Наследница сиротского приюта - Юлия Нова

Недоброжелатель хорошо подготовился к моему похищению. Он выбрал время, когда все спали, закрыл мне рот кляпом — обычным куском ткани, да и шёл сзади, жёстко сжимая моё предплечье.

Эти осторожности мне были не нужны, ведь сын находился у него в руках. Я судорожно искала выход, понимая, что никто сейчас нам не поможет. Бороться я не могла, пленённая, в приюте сейчас все спали, и пришлось идти, судорожно соображая, что можно было сделать. Пока ничего: наблюдать и ждать подходящий случай. Главное, мне обязательно нужно было понять, где же сын. Рядом его не было, и это заставляло заполошно биться сердце и думать только о нём.

Точно так же, в тишине и незамеченные никем, мы вышли из поместья, прошли сад, направляясь в сторону леса. И только там, на лесной дороге, я увидела двух лошадей, через одну был перекинуть крупный куль. В свете слабого магического фонаря, который активировал мой похититель, в куле угадывался ребёнок, мой сын.

Я бросилась к нему, через пару секунд почувствовала сзади тычок и начала падать, теряя сознание. Уши уловили негромкий, уходящий куда-то голос:

— Вот же, материнская любовь, будь она неладна! И как она вышла из-под контроля? Всю же порцию распылил в комнате…

Успела подумать, что ничего типа зелий контроля и изменения сознания я не почувствовала. В памяти сохранилась часть знаний о них, и я не теряла свою волю, могла соображать, планировать, обдумывать…

Всё померкло, сознание провалилось в бездну.

Очнулась я, дрожа всем телом. Холод пробирал аж до самого нутра. В ночной темноте именно холод был первым ощущением, когда я пришла в сознание. А ещё моя ответная дрожь и прохладный до неприятия камень, на котором я лежала. Голая.

Ощущение ночной прохлады, окутавшей тело, я поёжилась от лёгкого ветерка, пробравшего меня аж до костей. Сколько я так лежала, если тело успело охладиться и одеревенеть?

Потихоньку начала двигаться, стараясь это делать незаметно. Не получилось. Довольный, уже знакомый голос просипел басовито:

— Наконец! Вы сами очнулись, и это хорошо. Для ритуала нужно было, чтобы вы были в сознании и в себе. Ну что, вы понимаете меня, леди Майер?

Я прокаркала:

— Сын…

А после закашлялась, понимая, что голос сел, и задрожала, ощущая всем телом предутреннюю прохладу воздуха.

Я не видела похитителя, он стоял где-то за мной, поэтому начала щупать большой камень, к которому и была привязана, причём магическими путами.

Всё тот же довольный голос, чем-то занятый, ответил:

— Он здесь, рядом. Не переживай, Энн, пока с тобой ничего не происходит, и твой сын будет в порядке. Не мог же я его оставить! Тогда твоя жертва будет бессмысленной. Мне не нужны лишние Майеры, это моё наследство. А ты… Какая ты всё же живучая, сестричка. Жаль, конечно, тебя, есть в тебе порода, но… Но ты оказалась на удивление везучей. Честно, я ожидал такого от твоего сына, даже планировал его воспитать, после твоей смерти, конечно. Но ты меня удивила. Жаль, что придётся принести в жертву такую талантливую магичку. Если бы не моя цель, поверь, ты бы стала украшением рода, однозначно.

Сумасшедший.

Этот человек точно был не в себе.

Дрожь прошлась по всему телу, когда я поняла, что лежу на камне, напоминающим жертвенный.

Мысли скакали от одной в другую, я пыталась собрать в кучу мозги и начать думать.

Страх побеждал, и мысли роились в черепной коробке, иногда замирая, и приходило мимолётное отупение.

Ещё и этот холод, пробирающий до костей! Одно хорошо, он бодрил и не давал впадать в истеричное состояние.

— Брат?

Мне нужно было отвлечь этого неизвестного, потянуть время и дать себе возможность освободиться.

— А, я же не представился. Упущение, согласен. Лорд Хенли, действующий. Харальд Хенли, собственной персоной.

Родной сын деда? Он же в другой стране! Хотя, что ему мешало приехать сюда и делать всё, что вздумается?

— Зачем всё это? Зачем вам наши смерти? Если бы вам нужно было наследство, вы бы могли заявить на него права. И получили бы, несомненно.

Всё это время я аккуратно разминала тело, не давая ему застывать в одном положении. Меня полностью отпустило, хотя поначалу шея двигалась с трудом. Теперь я пыталась аккуратно развернуть голову, чтобы увидеть того, кто был повинен в нашем похищении. Пока что мне не удавалось его увидеть даже в подкрадывающемся рассветном свете.

Странный смех был мне ответом. В нём было и сожаление, и толика грусти, и злость.

Она же, злость, так и сочилась из слов говорившего:

— Конечно, всего-то! А вам никто не говорил, леди Майер, что в последние десять лет источник рода Майер начал хиреть? Род Майер ушёл с острова и потянул всю магию за собой. Никто не остался здесь из рода, ни одна семья. Кроме Хенли. И Хенли же пострадали. За то, что были в близком родстве, за то, что должны были следить за магией рода, а сами… Мой отец не желал ничего слышать о поместье и об этой земле, в том числе о роде Майер. И мне запрещал. А я... Должен был терпеть, принимать его решение. Он же глава, да, Энн? Хотя, ты не поймёшь…

Услышала пренебрежение в голосе говорившего и мысленно взмолилась, понимая, что мне нужно было ещё время. Надежда, что выход есть, что мне нужно было просто его найти, не покидала.

— Почему же не интересно? Говорите, мне нужно знать, ведь это важно. Сила и мощь рода — это самое важное, разве не так?

— Я рад, что вы понимаете, леди Майер. Я действительно рад. Очень, очень жаль. Да… А впрочем, мы же говорим об источнике. Род Майер, и магия рода, которая не простила к себе пренебрежения. Этот источник в поместье начал превращаться в вампира. Отец отрицал проблему, не хотел и слова слышать, именно поэтому за дело взялся я. Источник сам изменил себя и стал требовать другую пищу. Именно поэтому здесь появилась удобная директриса Дорсет.

— Это вы стояли за её преступлениями, Харальд?

Тихий, рычащий и угрожающий ответ:

— Лорд. Хенли. Запомни, Энн, и не переходи черту.

Моя шея оказалась в плену, крупная и крепкая рука сжала её, я чувствовала, как стало тяжело дышать, и поспешила ответить:

— Я поняла, лорд Хенли, прошу прощения. — Тихий хрипящим голосом взмолилась, но рука словно застыла, не желая отпускать.

Перед глазами поплыло, я замотала головой, не в