Искорка - Мария Морозова

происходит в академии. Отец предложил прислать своих следователей, и дядя согласился.

– Может у них получится поймать убийцу…

– Будем надеяться, – согласился универсал, а потом сменил тему: – Ну и как тебе мой отец?

– Вы очень похожи, – ответила смущенно. – И он знает, кто я такая! Представляешь, узнал и назвал меня по имени.

– Еще бы. Я же рассказывал родителям о тебе.

– Серьезно?

– Ну да. Почему тебя это так удивляет? Ты вошла в мой ближний круг. Почему бы родителям не узнать о тебе?

– И… – я замялась. – Они не против?

– А должны быть против? – Иррис хмыкнул. – Искорка, не переживай, у них нет на меня грандиозных планов по правильным друзьям, правильной жене и правильным детям. Мы доверяем друг другу.

– Это здорово…

Да, удивительно, что несмотря на высокое положение, его семья сумела сохранить такие отношения. И вырастить такого замечательного сына.

– Ты лучшее, что случалось в моей жизни, – сказала совершенно искренне.

– Не перехвали меня, – улыбнулся Иррис, но я по глазам видела, что ему приятно. – Я, может, помогаю тебе исключительно из своих эгоистичных соображений.

– Это каких же?

– Нуу… – он сделал вид, что задумался. – Потешить чувство собственной исключительности?

Убрал с моего виска прядь волос, скользнул пальцами вниз к щеке. Прошептал бархатисто:

– Такая красивая, сильная, умная девушка… Необыкновенная. И только моя.

– Твоя, – согласилась, прижавшись щекой к его ладони.

– Моя Искорка…

От его голоса у меня внутри все перевернулось. Как там говорила Эвантея? Сама пойму? Да, наверное, так оно и есть. Не знаю, что будет с нами дальше. Может после академии мы разойдемся в разные стороны, а может у нас и правда получится «долго и счастливо». Но сейчас я хочу принадлежать Иррису Эльмарену. Во всех смыслах этого слова.

Шалея от собственной смелости, я запустила пальцы в мужские волосы. Мне до сих пор было непривычно вот так касаться, просто, безо всяких ограничений, чувствовать и ощущать. Но я собиралась пользоваться этим по полной. Поэтому склонилась ниже и прикоснулась губами к шее универсала, там, где билась жилка.

– Искорка-а-а, – хрипло прошептал Иррис.

В ответ я просто скользнула ладонями по его груди, оглаживая мышцы и наслаждаясь их твердостью под тонкой тканью рубашки. В правую ладонь нервно ударилась сердце. Близость Ирриса дурманила не хуже вина, и я прижалась к нему всем телом, чтобы сделать эту близость еще сильнее.

– Мне кажется, или ты меня соблазняешь?

– Не кажется, – скорее выдохнула, чем сказала.

– Мири…

Сильные руки сжались на моих бедрах.

– Ты уверена?

– Да, – ответила я.

Иррис прижался к моим губам долгим чувственным поцелуем и поднялся, не выпуская меня из рук. Как мы дошли до спальни, я не запомнила, но очнулась от хмельного дурмана, упав спиной на гладкое покрывало.

Иррис не зажигал свет, и его спальня освещалась только полной луной, смотревшей прямо в окно. Но темнота не помешала узнать на ощупь знакомый материал, из которого было сделано постельное белье.

– Галийский шелк? – хихикнула немного нервно. – А ты подготовился.

Несмотря на храбро принятое решение, сейчас я чувствовала растерянность и неуверенность в себе.

– Есть такое дело, – хмыкнул Иррис, а потом навис надо мной, опирая на предплечья и тихо, но очень серьезно произнес: – Только не бойся меня, девочка. Я буду с тобой нежным.

– Верю, – выдохнула еле слышно.

Он действительно был нежен. Нежен и осторожен, прекрасно понимая, что у меня еще никого не было. Касался так, как будто тоже впервые получил возможность дотронуться. Чередовал нежные и жаркие поцелуи. Медленно снимал с меня одежду, не забывая ласкать губами каждый новый участок открывшейся кожи.

Оставшись обнаженной, я почувствовала себя ужасно уязвимой и хрупкой, от чего чуть не запаниковала. Но меня тут же накрыло мужское тело, горячее и сильное, а ласковый голос прошептал:

– Все будет хорошо. Просто доверься мне, Искорка.

И я доверилась. Перестала думать. Отпустила все свои страхи и сомнения. Стала податливым воском в его руках. Ласкала в ответ, пусть совсем неумело, но я чувствовала, как отзывается на ласки мужское тело. И это еще больше сводило с ума.

Полупрозрачную от лунного света темноту то и дело разрывали маленькие искры, срывавшиеся с моей кожи. Но Иррис не возражал, а я разрешила себе не бояться. Изнутри поднималась жаркая волна, смывавшая тревогу и неуверенность. И мне было так хорошо…

Вспышка резкой боли заставила напрячься и замереть. Иррис замер тоже, уткнувшись лбом мне в плечо и тяжело дыша.

– Искорка… – хрипло выдохнул он. – Родная, расслабься…

Усилием воли постаралась расслабить напряженные мышцы. Боль… Такая ерунда, мизерная плата за возможность принадлежать любимому мужчине.

– Все хорошо, – прошептала, закрывая глаза. – Не останавливайся.

Иррис послушался и осторожно толкнулся вперед. Низ живота снова прострелило легкой болью, но она быстро ослабела. А потом и совсем растворилась в совершенно новых для меня ощущениях.

Нежность… Я никогда в жизни не ощущала такой всепоглощающей нежности. Она читалась в каждом движении, в каждом прикосновении рук и губ. И я таяла, таяла, пока меня не накрыло волной немного терпкого, но такого сладкого наслаждения.

– Как ты? – спросил Иррис, когда я наконец смогла собрать свое похожее на желе тело и свернуться счастливым клубком у универсала под боком.

– Очень… хорошо, – пробормотала я и смущенно уткнулась в горячее плечо.

Лучше просто не бывает.

ГЛАВА 20

А утро было волшебным. Сначала я не сообразила спросонья, где нахожусь и что происходит, но потом вспомнила: прошлой ночью мне повезло уснуть в объятиях любимого мужчины.

– Привет, – тот коснулся моего лица, нежно-нежно, очерчивая контур.

– Привет, – улыбнулась я и покраснела.

– Ты так мило смущаешься, – прошептал Иррис.

– Угу, – ответила неопределенно, пряча лицо у него на плече.

– Не надо. То, что произошло между нами – это прекрасно.

– Я знаю, просто нужно привыкнуть, – пробормотала тихо

И блаженно вздохнула. Мне еще никогда не было так хорошо и счастливо. И так упоительно прекрасно просто лежать рядом с Иррисом. Чувствовать его, дарить ответные прикосновения и поцелуи.

Что там Иррис говорил насчет чувства собственной исключительности? Я бы сейчас поддержала его обеими руками. Оказалось очень приятно