Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт

сегодня они не заснут, — констатировала факт я себе под нос, и оказалась неправа. Стоило детям оказаться дома, их будто выключили. Видимо, от того количества эмоций и чувств, от всего произошедшего, их разморило. Они стали сонными и капризными, хотя Роа на удивление даже позволил Бену себя искупать, вытащить из ванной, вытереть насухо и отнести в постель.

Ларом и Риа занималась я, и, вопреки моим прогнозам, дети заснули в тот же миг, что их головы коснулись подушек. Засопели так сладко, все втроем, что можно было бесконечно смотреть на них и умиляться.

Что касается меня, я, прикрыв дверь, оказалась лицом к лицу с Беном, обнаженным по пояс. Купая сына, который обычно «взрослый я сам», он снял рубашку и пиджак, и я просто замерла, глядя на перекатывающиеся под кожей мышцы. Широкие плечи, сильные руки, грудь и рельефный пресс.

— Пожалуй, мне пора собираться, — произнес он, выдергивая меня из этой картины.

— У тебя телепорт обратно в Рагран?

— Нет, телепорт в Рагран у меня утром, я решил выспаться. Но у меня забронирован отель.

— Ты можешь остаться здесь, — сказала я. Прозвучало как приглашение, причем гораздо более откровенное, чем я рассчитывала.

Но между нами, кажется, рухнули все заслоны и стены, потому что глаза Бена потемнели еще сильнее, словно впитав все его пламя.

— Ты уверена, Аврора? — хрипло и низко спросил он.

— Как никогда и ни в чем.

Он шагнул ко мне, или я к нему, но мы врезались друг в друга. Телом в тело. Разве что не зарычали как драконы, когда зубы стукнулись о зубы в яростном, сводящем с ума поцелуе. Его пальцы запутались в моих волосах, заставляя меня запрокинуть голову, второй рукой он расстегнул пуговки на моем платье, и оно стекло вниз, обнажая меня.

Я оторвалась от него, от его рта, от его губ только чтобы выдохнуть:

— Бен… не здесь же…

Когда он уже подхватил меня на руки и, плечом открыв дверь, шагнул в мою спальню.

Мы целовались как сумасшедшие. Хотя почему как?

Прерывистое дыхание обрывали поцелуи, Бен поставил меня на постель, и я оказалась на коленях, лицом к нему. Еле слышно звякнула об пол пряжка ремня, когда я вытащила его из петель и отбросила в сторону. С меня особо снимать было больше нечего — на мне остались только трусики, которые он, опрокинув меня на спину, потянул вниз.

— Куда вы так торопитесь, риамер Вайдхэн? — не удержалась, чтобы его не поддразнить.

— Тороплюсь? Я и так ждал слишком долго.

Дальше мне стало не до дразнилок, потому что он накрыл губами мою грудь. Лаская чувствительную вершинку языком, а вторую — кончиками пальцев, короткими прикосновениями. То поглаживаниями, то щипками, то перекатываниями, играя на этой смене ощущений так мастерски, что я просто в них потерялась.

Еще больше потерялась и, кажется, даже покраснела, когда он, приподняв голову, произнес:

— Ты сейчас такая красивая, Аврора.

— Только сейчас? — хрипло поинтересовалась я, хотя внутри все сладко сжималось от предвкушения, а пламя внутри разгоралось, как бурлящая магма вулкана.

— Сейчас особенно, — хрипло произнес он.

А потом коснулся кончиком языка ямки пупка и спустился ниже.

Перед глазами поплыл потолок. Я сжала пальцами покрывало, чтобы не стонать в голос. Конечно, звукоизоляция у нас в квартире была хорошая, но мало ли что! Дети есть дети…

Ох!

— Бен! — пискнула я. — Мы дверь не закрыли.

— Драконы! — выдохнул он. — Аврора!

В его глазах плясало то самое пламя, которое, кажется, бурлило во мне.

— Привыкай быть отцом, — заметила я, выдохнув не то с облегчением, не то с разочарованием, когда он оторвался от меня и пошел закрывать дверь.

Прохладный кондиционированный воздух холодил разгоряченное тело, но толку от этого было, как днем в центре Зингсприда обмахиваться декоративным веером.

— Дверь закрыта, — сообщил Бен, возвращаясь на кровать.

Мне показалось, или в его голосе прозвучал сарказм?

Я перевела взгляд на внушительную выпуклость на его брюках, потянула его на себя, и, когда он расслабился, толкнула в плечо, опрокинув на спину.

— Моя очередь, — сообщила в ответ на его вопросительный взгляд и провела ноготками по сильной груди. Я нажимала легко, скорее, снова дразня, но его взгляд потемнел еще сильнее, а следом за ним, подозреваю, и мой. Потому что это желание в его глазах: сумасшедшее, безумное, острое, сводило с ума не меньше, чем все остальное. Не меньше, чем меркнущие следы от моих ногтей на его смуглой коже. Колотящаяся на его шее жилка.

Почему-то взгляд зацепился именно за нее, и я потянулась к нему, скользнув бедрами по его бедрам и вызывая сдавленный стон. Повторила ее биение кончиком языка, с трудом сдерживаясь, чтобы не потереться о него, прямо о грубую ткань брюк.

Как же я хотела его!

Просто невыносимо.

Казалось, что если я промедлю еще чуточку дольше, я просто взорвусь. Это желание, это пламя просто разорвут меня на части или испепелят. И все же я снова повторила ладонями очертания его груди, спустилась на живот, медленно расстегивая брюки.

— Тебе нравится надо мной издеваться? — хрипло поинтересовался он.

— Мне нравится, когда ты такой.

— Какой?

— Т.А.К.О.Й, — произнесла я, смакуя каждую букву и наслаждаясь заложенным в это слово смыслом.

А потом скользнула чуть ниже, накрывая губами его желание и смакуя уже его. В воцарившейся на миг тишине хриплый стон Бена был моим вознаграждением, от которого пламя в крови окончательно взбунтовалось. Не только пламя, но и я: мне казалось, я схожу с ума от собственных к нему прикосновений и плавлюсь от них же вместе с ним. До такой грани чувственного безумия, когда весь мир вокруг меркнет, и остается только мужчина перед тобой.

Мужчина, безумно желанный.

Безумно прекрасный.

Единственный.

Твоя пара…

От этой мысли я судорожно вздохнула, и Бен дернулся.

— Аврора… — Его голос стал совершенно глухим и низким. Должно быть, так мог говорить настоящий дракон, если бы они могли разговаривать. — Еще один такой трюк, и я не выдержу.

— Разве это плохо? — поинтересовалась я, отрываясь от него и обжигая легким дразнящим дуновением.

— Это лучше, чем можно себе представить. Но я хочу быть единым целым с тобой.

Слова, сказанные вот так, прямо, без лишних намеков, обожгли меня не меньше, чем то, что сделала я — его. Поэтому я просто приподнялась и опустилась на него, с ощущением, что первое же движение превратит меня в расплавленную реку удовольствия.

Так и произошло бы, если бы не короткая вспышка боли — судя по всему, у меня слишком давно никого не было. Увидев, а