Раиса Кропотова - Сердце перерожденной

— Я просто хочу, чтоб вы были счастливы- теперь я замолкла.

Минутная пауза, в воздухе повисла тишина, только сопение Шейна. Поднимая коробку с пола, он посмотрел на меня, в его взгляде читалась благодарность и грусть.

— Спасибо Кир, мы с Тианой всегда придем тебе на помощь, когда ты попросишь.

С этими словами Шейн вышел из склада, я стояла и смотрела на закрывавшуюся после него дверь и была уверена, что он простит и поймет меня.

Уединившись в дальнем углу склада, я собрала с полок все необходимые травы и коренья, аккуратно разложив их на столе, предварительно помыв руки, принялась колдовать над зельями. Работа успокаивала, и гнала мысли прочь. Мне нравилось работать с травами и кореньями, чувствовать их силу, мысленно говорить с ними и соединять их в единое целое, получая целебные отвары и зелья. Я даже не заметила, как быстро пролетело время, только голос Дарин заставил меня оторваться от работы.

— Дочка не устала? — ее голос был бархатным и нежным.

— Нет матушка, мне нравится работать с травами- я повернулась к ней и с гордостью показала свою работу.

Маленькая плитка, в углу стола, хаотично расставленные горшочки и кастрюльки на деревянные досочки, в которых остывали уже приготовленные отвары. Зелья уже были разлиты по небольшим флакончикам и уложены в коробку, подписаны и закупорены.

— Как отвары остынут можно будет разливать- вытирая руки полотенцем и опускаясь на стул, доложила я Дарин.

Только сев на стул, я поняла, что я на самом деле устала. И мне так захотелось пойти в свою комнату, принять горячую ванную и отоспаться, но на это у меня не было времени я должна немного освежиться и идти в кузню, где меня уже ждали. Дарин как прочла мои мысли, ее рука нежно погладила меня по волосам.

— Иди Кир, я сама все доделаю, я же вижу, что ты устала.

Я послушно встала, обняла ее, поцеловала в щеку и пошла в свою комнату. Открывая дверь своей комнаты, я лелеяла мысль о погружении в ванную с пеной и отваром, снимающим усталость, в предвкушении этого я зашла в комнату и оцепенела.

Все было перевернуто, подушки были разбросаны на полу, вещи вытащены из шкафа и комода, разорваны на клочья и пух от подушек медленно оседал по углам, кровавого цвета лепестки розы смешались с ним. Окно было открыто настежь и занавески тоскливо бились в потоке воздуха. Я просто подошла к кровати и села на ее край, окидывая взглядом комнату, пыталась собраться с мыслями, но это у меня плохо получалось. Слезы предательски потекли из глаз, я сидела и молча их глотала, манекен валялся на полу, платья на нем не было, так же как и шкатулки с обручальным кольцом.

Что тут произошло? Возник немой вопрос в моей голове, и комната закружилась, стала терять свои очертания и сливаться силуэты, все застыло на миг, но вот комната дрогнула как отражение в воде и я смотрела на нее, до момента ее разгрома.

Двери тихо открываются, и в комнату входит Дарти с алой розой в руке, подходит к манекену, останавливается возле него, рассматривая платье, его рука поднимается, и он почти прикасается к нему. Но дверь открывается и в комнату входит Скрим, ее глаза полны слез, в них читается ненависть и боль, она подходит к нему и выхватывает из его рук розу, рвет ее бутон в клочки, лепестки разлетаются, она пытается ударить его по лицу. Дарти отталкивает ее, и она падает у кровати. Гнев и ярость в ее глазах, она не может совладать с собой, ее гнев обращается на подушки, с треском лопаются швы и в полете на пол пух разлетается, Скрим крушит все, что попадается ей под руку. Дарти стоит молча и смотрит.

— Почему?

— За что?

— Ты меня любил?

Шепчут ее губы, ее глаза полные от слез смотрят на него. Он упускает голову и молчит, Скрим подходит к нему поднимает его голову руками и шепчет снова свои вопросы, глядя ему в глаза. Ей больно, очень больно, она молчит и ждет ответа.

— Любил- наконец-то отвечает он и отводит свой взгляд от нее.

— Любил?

— Да.

— А куда любовь ушла? — всхлипывая, спрашивает Скрим.

— А куда она обычно уходит? — не отвечая на вопрос, задает он свой.

И Скрим понимает, что она не получит ответа, она отходит от него и продолжает все крушить, пока не добирается до шкатулки на комоде, но рука Дарти ее останавливает и она понимает, что это единственная ценная вещь, которая ему дорога в этой комнате. Скрим замирает и чувствует как его рука все сильнее и сильнее сжимает ее запястье.

— Я хочу компенсации- ее голос сухой и полон решимости.

— Какой? — так же сухо, спрашивает он.

Скрим молча показывает пальцем на шкатулку, потом переводит взгляд на платье и указывает на него тоже. Взгляд Дарти холоден, но в нем чувствуется трусость, он отступает от нее, разворачивается к ней спиной, выходит из комнаты, так и не обернувшись. Скрим опадает на пол, закрыв руками лицо, тихо рыдает, немного успокоившись, она забирает шкатулку и платье и с визгом камня портала растворяется в комнате, в ее глазах блеск удовлетворенной мести.

Все, что сейчас промелькнуло перед моими глазами, меня по чему-то не ранило, но было острое ощущение дежавю, только слова Скрим, как кошачьи когти царапают мне сердце "А куда любовь ушла?". Сейчас не время для соплей, остановила я саму себя, меня ждут и это главнее, с этими словами я глубоко вздохнула и на выдохе зашептала.

— Как дождь смывает пыль с дорог, как ветер уносит опавшие листья, так пусть мои слова унесут все и вернут все на свои первоначальные места.

Я все схватываю на лету, как говорил Яро и слова Олена я заполнила и сказав последнее слово, комната дрогнула и стала такой какая и была, только шкатулки и платья в ней не хватало, но по крайне мере ни кто не узнает, что тут было. Взяв чистое платье из шкафа, я поспешила в ванную комнату.

26. Доспехи.

Холодный душ меня освежил, я переоделась, окинув взглядом себя в зеркало, убедилась, что ни кто не заметит, что что-то случилось. Я уже почти научилась скрывать свои эмоции и не показывать их другим, мне надо предупредить Дарин и быть уже в кузне. С этими мыслями, прихватив мешочек с чешуей рыбок Катика, я спустилась в гостиную, Дарин и Санни в ней не было и времени у меня тоже не было, я оставила им записку и взмахом руки переместилась к кузнице.

В кузне горел свет, открыв двери, я проскользнула внутрь, Коген нервно мерил шагами помещение. Чувствуя свою вину за опоздание я извинилась. Увидев меня, Коген облегченно вздохнул и улыбнулся, направился к двери, торопясь закрыл ее на засов.

— Все в порядке Госпожа? — его голос выдавал тревогу.

— Извини меня еще раз Коген, я замешкалась и потеряла счет времени изготавливая отвары и зелья. — помолчав добавила.