Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

— Что ж, это обнадёживает, — то ли в шутку, то ли всерьёз, но с легко уловимой горчинкой откликнулась Блейз. — Ведь больше всего на свете Драко любил себя.

— То, что ты понимала его, значило для него очень много. Господь свидетель, я никогда не могла, — тихо добавила Джинни.

Блейз недоумённо посмотрела на неё; обезоруживающий взгляд зелёных глаз — таких же, как у Гарри, только опушённых длинными медно-рыжими ресницами вместо чёрных.

…Наверное, когда Драко заглядывал в эти глаза, ему казалось, что он смотрит одновременно в глаза Гарри и мои собственные, — мелькнуло в голове у Джинни.

— Что ж, хорошо. Тогда пойдем, — Блейз вскочила, неожиданно для Джинни схватила её руку и крепко сжала. Впрочем, это не было неприятно.

Девушки вместе поднялись по лестнице и через широкие двойные двери вошли в лазарет.

Глубокая тишина заполняла комнату, будто крылья Смерти заглушили все звуки. Мадам Помфри неслышно сновала в полумраке, время от времени останавливаясь, чтобы поручить что-нибудь Нарциссе Малфой, поскольку та постоянно настойчиво предлагала свою помощь — неважно, что именно надо было делать: она перевязывала раны Гарри, Рону и своему сыну, подавала чашки с лекарством и взбивала подушки… Сейчас Нарцисса сидела в большом кресле у окна, возле кровати Драко, прикрыв глаза и подперев подбородок рукой.

Гермиона расположилась в ногах кровати с раскрытой на коленях книгой. Всё ещё непросохшая синяя мантия висела позади девушки; волосы она забрала наверх и зацепила большой серебряной заколкой; плечи были укутаны шалью — той самой, вспомнила Джинни, что Драко подарил ей на Рождество. На стук открывшихся дверей Гермиона оторвалась от книги и приветственно махнула пером, капнув при этом чернилами себе на рукав.

Блейз нерешительно попятилась, и Джинни пришлось чуть ли не силой подвести её к кровати Драко. Белоснежные простыни и одеяло укрывали неподвижного юношу по грудь, а поверх них крест-накрест лежали бледные руки, сейчас слегка подкрашенные последними лучами заходящего солнца. Его недавно искупали и переодели в его собственную пижаму, и теперь, чистый, он выглядел обманчиво здоровым. Там, в Румынии, Драко напоминал закоченевшее пугало — в многочисленных порезах, весь в крови и грязи, и порванная одежда болталась на его костлявом теле. Теперь же волосы его были чистыми, у висков завивались серебристо-белые локоны, руки забинтованы, а узкая грудь подымалась и опадала, подымалась и опадала — едва-едва, так что одеяло почти не двигалось.

Глаза Блейз наполнились слезами, она не сумела их удержать, — и вот они побежали по щекам, размывая её макияж.

— Только этого не хватало, — пробормотала она, отпуская руку Джинни, чтобы вытереть лицо. — Прости, пожалуйста, — обратилась она к Драко, и голос её дрогнул. — Я знаю, ты терпеть не можешь, когда я плачу.

— Ничего страшного. Он этого не заметит. Он вообще ничего не замечает, — отозвался хриплый голос Гарри.

Блейз вздрогнула и испуганно обернулась. Джинни посмотрела в ту же сторону, на притулившегося в кресле у изголовья кровати Гарри, неподвижного и невидимого до сих пор. Не знай Джинни, что он находится в комнате, она бы, пожалуй, и не заметила его.

Гарри провёл здесь уже три дня, и это давало знать о себе — усталость, словно копоть, заволокла глаза, и волосы свисали спутанными прядями. Мадам Помфри и Нарцисса подлатали его как могли — Гарри не возражал, лишь бы его не заставляли вылезать из кресла, — и сквозь прорехи грязной чёрной рубахи теперь белели чистые бинты. Его меч, всё ещё в пятнах крови, был прислонён к спинке кресла.

Джинни не знала, куда девался Terminus Est, и боялась спросить.

— Ты не можешь знать наверняка, Гарри, — возразила Гермиона, оторвавшись от книги. — Говорят, что в некоторых случаях люди в коме слышат, когда к ним обращаются, даже если не могут никак показать это.

— Да, я знаю, — отозвался Гарри равнодушно, голос его был надтреснутым и утомлённым. Он слегка приподнялся в кресле и оглядел лазарет. — А где Рон?

— Ему надо было о чём-то побеседовать с Ремусом, — помнишь, он говорил? Наверное, он у Люпина в кабинете.

— А Сириус?

— Он внизу, в лаборатории Зелий, вместе со Снейпом. Я тебе уже говорила.

— И как там дела? Им удалось что-нибудь отыскать? — спросила Блейз, которая завладела рукой Драко и гладила его пальцы своими.

Мгновенная обида, вспыхнув, обожгла Джинни, но она жестоко подавила это чувство. …Истинная любовь щедра, — настойчиво напомнила она себе, — она не завистлива, она не разрушительна, она не… Да пошло оно всё! — бессильно выругалась она и отвернулась от кровати, чтобы не видеть, как другая рыжеволосая девушка — не она! — держит Драко за руку, в то время как жизнь капля за каплей вытекает из него.

Её взгляд упал на раскрытую книгу, что держала Гермиона. Вверху страницы была напечатана гравюра, изображающая крылатого змея, пониже располагался какой-то символ вроде звезды с острыми лучами, который показался ей странно знакомым.

— Я видела этот символ раньше, — сказала она, пытаясь вспомнить, где же именно. — Что он означает?

Гермиона прервала разговор с Блейз и вздохнула:

— Это руна серебряного дракона. Я читаю о драконах всё, что только могу найти. Надеюсь откопать что-нибудь полезное.

— Это было на руническом браслете Гарри, — неожиданно вспомнила Джинни и бросила взгляд в его сторону — нет, он вроде бы не слушал их. — Я вспомнила, потому что…

Гермиона, побледнев, резко захлопнула книгу, заглушая конец фразы.

— Гарри, ты не против, если мы с Джинни выйдем поболтать в коридор?

Гарри мотнул головой, почти не глядя на них:

— Делай что хочешь.

Джинни тут же бесцеремонно вытолкали из лазарета, — она едва успела оглянуться и послать Блейз извиняющийся взгляд. Оказавшись на лестничной площадке, Гермиона прежде всего убедилась, что дверь за ними плотно закрыта.

— Вот теперь договаривай, что начала, — властно распорядилась она. — Этот символ был на браслете Гарри?

— Ну, я никогда не рассматривала браслет вблизи, когда он был у Гарри, — поправилась Джинни, — но я видела его на руке у Гарета. Я ещё удивилась, что у него такой же браслет.

Чувствовалось, что Гермиона готова схватиться за голову.

— У Гарета? Ты хочешь сказать, у Гарета-из-прошлого?

— Ну да, только он тогда не был в прошлом, он был в моей спальне, — увидев выражение лица Гермионы, Джинни поспешила убедить её, что её вовсе не интересовала противозаконная межвременная контрабанда. — И Бен тоже. Они отправились в наше время, чтобы передать мне кое-что. Видишь ли…