Его. Моя. Луна - Кира Райт

– Правда, Рина, иди поспи, – предложил Нир, прекрасно осознавая истинные планы волка, но готовый согласиться с ними, если после этого я действительно смогу отдохнуть.

– Нет уж. Детей делали вместе, укачивать будем тоже вместе, – вздохнула и забрала дочь из его рук. И стоило ей оказаться у меня, как недовольное выражение личика тут же исчезло. Ну просто пай-девочка. – Тебе ещё недели нет, а ты уже крутишь ими как захочешь, – проворковала ей укоризненно.

– И в кого только пошла? – вздохнул волк вполне искренне.

– Действительно, – разулыбался Нир.

– Ты на что-то намекаешь? – Адан всё же почувствовал скрытый смысл.

– Да я прямо говорю, – рассмеялся он, приобнимая меня за плечи. – Она – просто убойная смесь вас двоих.

И с такой теплотой это прозвучало, что я улыбнулась. И не сдержалась:

– Но у неё есть кое-что и от тебя, – потёрлась щекой о его плечо, когда наклонился к нам.

– Что же? – Нир кажется и правда не чувствовал пока.

– Сюрприз будет, – сжала губы.

– Неееет, скажииии, – начал выпрашивать он.

– И мне вот тоже очень интересно, что это у моей дочери там от кота, – встрял волк.

У ЕГО дочери, которой Нир меняет пелёнки и которую «так плохо» укачивает. Смотри-ка.

– Обычно девочки рождаются с одной сущностью, родной, но у нашей крошки их две. Вторая, приобретённая – кошечка. Правда, думаю, что она появится чуть позже первой…

Об истинных причинах этого предпочла умолчать. Ведь на лице Нира расползлась счастливая улыбка, а волк и так едва не рухнул в обморок. Если я ему ещё расскажу, что это означает, то мне ему разве что убойную дозу транквилизатора колоть придётся, чтобы успокоить.

– То есть и в ней будет кошка?! – страдальчески воскликнул.

– Ну родилась-то она волчицей, – попытался примирить его с действительностью Нир.

– А у сына? У сына волка нет?

Я покачала головой.

– Ты получше посмотри, сладкая!

– У мальчиков такого не бывает. Во всяком случае с рождения, – не стала раскрывать всех секретов своего брата и сына.

Волк подошёл к кроватке сынишки и тоже взял его на руки.

– Подумаешь, – буркнул нам через плечо и дальше обращался уже к крохе. – Больно надо. Мы и так с тобой обойдёмся… Да?

Сын смотрел на него своими голубыми глазами, и вдруг его зрачки сузились, а уже в следующее мгновение у волка на руках очутился белоснежный котёнок ирбиса. Того чуть не разорвало от радости. Даже забыл, что только что возмущался кошкам. Ну сегодня прям день открытий и потрясений.

– Вы видели?! Видели?! Он у меня обратился первый раз! У меня!

Мы с Ниром переглянулись и заулыбались. Дети оборотней не обращаются как минимум в первый раз, если не чувствуют себя в безопасности, а интуиция у них иногда бывает посильнее, чем у взрослых. И это стало только ещё одним подтверждением, что волк действительно искренне любит малышей, независимо от вида. Хоть и ворчит, куда ж без этого.

Сейчас же он носился с котёнком туда-сюда, показывая его нам, будто мы могли не заметить, и сиял как начищенный пятак от гордости, что сын для первого оборота выбрал его. И этот мужчина когда-то казался мне монстром…

Глава 29

Теперь уже многое было в прошлом. Ведь как можно припоминать былое тому, кто едва не падает в обморок, услышав про штучки для мам и детей, а потом бегает по комнате с криками радости из-за оборота сынишки?

К слову, в дальнейшем мне ещё ни раз предстояло убедиться, что волк действительно теперь поступает от души, а не притворяется больше. А также что не делает различий между малышами.

Наравне он целовал их, баюкал, одинаково морщился, меняя подгузники (да-да, мы с Ниром всё же решили, что будет справедливо порой делить всё на троих, а не только радости, хотя волк и усиленно отлынивал, конечно же), придумывал всё новые идеи «как облегчить мне жизнь» или очередные графики, отчего у меня уже глаз начинал дёргаться. Ну и разумеется, волк всё ещё был уверен в своей неотразимости. Правда в том, что я не могу его полюбить, он тоже был уверен… Настолько, что даже не поднимал эту тему никогда. И делал вид, что не слышит наши с Ниром признания и нежности.

Нет, я не пыталась его специально задеть, когда признавалась в любви другому своему истинному. Просто с Ниром это выходило само. Мы часто это произносили до появления волка – Ниру важно было слышать, что я люблю его. А мне было бесконечно тепло от его признаний.

Адан же больше не произносил тех слов. Он будто бы принял для себя какое-то решение, суть которого заключалась примерно в том, что раз его не гонят, позволяют ему то же, что Ниру в постели и просто в доме, а также не делают различий в его отцовских правах и обязанностях (хотя как раз последними он был готов бы поступиться), то его жизнь и так неплоха.

Да и по сути, что для чёрного волка – любовь? Слова лишь. Наверное…

Так я думала ровно до тех пор, пока не случилось страшное. То, что заставило меня стать ещё осторожнее в будущем с другими и более открытой в кругу семьи, частью которой уже был и волк. Притом неотъемлемой. Иногда вообще казалось, что мы жили втроём всегда. То есть теперь впятером, разумеется…

В тот день, когда детям исполнилось лишь пару месяцев отроду, я расстелила во дворе покрывала и собиралась устроить им солнечные ванны. Благо, погода позволяла, солнышко пригревало. Нир должен был вернуться вот-вот из прайда (в последнее время он стал ещё больше вникать в его дела, особенно в вопросы обеспечения и организации жизни маленьких ирбисов, которые как и он когда-то, остались сиротами, ну а глава с радостью поддерживал его инициативы и сам активно принимал в них участие, показывая на собственном примере, как это важно и нужно).

Волк был в стае, собственно, по тем же вопросам. Старался не отставать от Нира. Ну и стая чёрных уже долгое время находилась в растерянности. Поэтому нужно было их контролировать.

Мало им было альфы двух стай, которая могла вывернуть мозг наизнанку совершенно случайно, шныряющих по их стае серых и ирбисов, так теперь ещё их альфа начал всерьёз следить за тем, как они выстраивают отношения в семьях.

Если раньше не считалось зазорным взять себе в дом любую понравившуюся девушку, пока не надоест, а обращаться с ней в лучшем случае как с