Злодейка в деле (СИ) - Черная Мстислава

—  Там не только корабли.

—  Во-вторых, мергонская династия смески льдянов, доказательства вон, по всем полу наплёваны. Считаешь, что можно простить им попытку превратить меня в слюнявую идиотку? Короче, пап, всё, что леди Шесс недогрызёт, отправляешь в Тан-Дан. С этой секунды его высочество кронпринц Артур Мергонский политический заложник.

—  Кресси, ты только что начала войну. И что это за выступление в беседке ночью?! На глазах у достопочтенных рыцарей…

Я закатываю глаза:

—  Папа, тебя война интересует или моя личная жизнь? Давай-ка, кое-что проясним. Знаешь, после чего наша династия начала слабеть?

Папа демонстративно фыркает:

—  О? Кресси, ты нашла закономерность, которую мы поколениями не могли вычислить? Прости, но это звучит, как пустое хвастовство. Я не сомневаюсь в твоих талантах, но также я не сомневаюсь в талантах наших предков, и среди них, уверен, были представители куда более умные и одарённые, чем мы с тобой.

—  И кто из них читал Книгу судьбы?

—  Кресси, ты выхватываешь из Книги пару фраз, остальное домысливаешь. Провести ночь с контрабандистом, у которого тюремный срок висит, Книга подсказала?

—  То есть моя личная жизнь тебя волнует больше, чем грядущее присоединение Мергона. Ну… логично, да. Но я всё же поясню. Наша династия начала вымирать, когда принцесс стали выдавать замуж в другие рода. Они, если не вдаваться в детали, уносили частичку мощи с собой, и Колыбель не успевала восстанавливаться. Кто чаще всего провоцировал подобные браки, сам вспомнишь?

—  Мергон.

—  Да, Мергон. Изначально ничем не примечательная семья усиливала себя из поколения в поколения, не гнушаясь любыми связями, даже льдянами не побрезговали. Но им никогда не обрести истинную божественность, мы и им как кость в горле. И не только мы. Не удивлюсь, если выяснится, что именно Мергон приложил руку к уничтожению рода Шесс.

—  Ящеры смогут действовать на севере?

—  Я спрошу.

—  Лорды завтра…

—  Распусти, —  перебиваю я.

—  Что?

—  Оба южных герцога и их фракция виновны в государственной измене и попытке мятежа. А кто у нас герцог Майрай тебе напомнить? Он председатель Совета. По-моему, отличный повод распустить Совет и изменить правила: убрать пожизненное членство, убрать передачу членства по наследству, ввести что-то вроде экзаменов в конце сессии. Пусть каждый отчитывается, что полезного лично он сделал, как член Совета, для империи. Если ничего вразумительного, то пошёл вон, возьмём другого.

—  Совет закончится раньше, чем ты озвучишь новшества.

—  Почему?

—  Ещё на первых пунктах помрут от разрыва сердца, Кресси.

—  Пфф! Па-ап, можно я пойду? Сам сказал, что помрут. Пожалей людей. Кронпринц пострадал, Совет под раздачу попал, война с Мергоном —  дело решённое. Сейчас ещё кому-нибудь достанется.

—  Когда только научилась быть настолько убедительной? Да, можно, иди уже, принцесса Катастрофа.

Мне дважды предлагать не нужно, я поднимаюсь, исполняю реверанс и, махнув драным подолом, выхожу из кабинета, держась, словно на мне лучшее бальное платье. Так до покоев и иду.

А в комнатах меня встречают растревоженные заспанные фрейлины, Кейта. Среди фрейлин в глаза бросается Дьена. Девушка держится отдельно от стайки, стоит напряжённая. То ли осознала, как сильно сглупила, требуя у меня лорда, на которого я сама глаз положила, то ли расстроена, что перспективный жених ей не светит.

—  Ваше высочество!

—  Что-то случилось? —  невозмутимо спрашиваю я, как будто меня ночная суета вообще не касается.

—  Принцесса.

—  Кейта, помоги мне.

Два часа, хотя бы два часа я должна поспать. Я была абсолютно серьёзна, предлагая папе разогнать Совет, но разгонять его следует на свежую голову. Папа же согласился, да? Буду считать, что согласился…

Проклятье, я вернулась Победительницей, так почему продолжаю разбираться, то с бесполезными бездельниками, то с врагами, веками удачно притворявшимися добрыми соседями?! Бедный Олис, если у меня есть хотя бы надежда на спокойствие, то он обречён разгребать проблемы до конца жизни без выходных и отпусков. Или на меня, как на новую Хранительницу, навалилось? А ведь всё начиналось так безобидно, с увлечения архивными документами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кейта ловко избавляет меня от лишней одежды, укрывает одеялом, заботливо подтыкает его под подушку. Я успеваю попросить разбудить меня вовремя и отключаюсь., чтобы через минуту услышать тихий голос своей личной горничной:

—  Ваше высочество, просыпайтесь. Полдень близится.

—  А?!

—  Заседание Совета через полтора часа, ваше высочество. Осмелюсь спросить, принцесса, вы намерены облачиться в легендарную броню?

Хороший был бы ход, особенно есть использовать парадный доспех не сразу, а обратиться к амулету во время выступления. Но амулет у Олиса.

—  Нет, —  коротко отвечаю я, не вдаваясь в подробности, они служанку не касаются.

—  Какие будут пожелания, ваше высочество?

—  Парадная военная форма. И пригласи леди Бьянку, —  старшая фрейлина мне нужна для поручения, которое я не доверю никому больше. Кейте бы доверила, но ей, увы, не по статусу.

Бьянка ожидает в будуаре, так что появляется быстро.

Для принцессы нет ничего неприличного в том, чтобы предстать перед фрейлиной в сорочке и наброшенной поверх “спальной” блузе, от домашнего халата отличающейся только фасоном и названием.

—  Доброго утра, ваше высочество.

—  Доброго утра, леди Бьянка. Немедленно уточните у его величества, могу ли я, прибыв на совет, воспользоваться императорским входом.

—  Да, ваше высочество.

Поклонившись, Бьянка поспешно выходит.

Как следует из названия, императорский вход для императора. Но это не значит, что входом не могут воспользоваться, например, принцы или императрица. Однако в девяносто девяти случаях из ста, наследники и супруга всего лишь сопровождают императора, а не появляюсь самостоятельно. Я же собиралась прибыть в окружении пусть и немногочисленной, но собственной свиты. Я бы рада воспользоваться другим входом, но нет —  красиво пройти со свитой другим путём не получится. А какой смысл тащить свиту и оставлять её за порогом, где её никто не увидит?

Сопровождать меня будут лорды и леди Шесс. Не Феликс и Кэтти, а ящеры и ящерицы. Клыки и когти —  лучшие аргументы.

Не успеваю я скинуть блузу, как в дверь раздаётся требовательный стук. По одной манере стучать можно догадаться, кто по ту сторону створки. Кивнув Кейте, я разрешаю открыть. В комнату врывается Тери, подлетает ко мне, хватает за плечи, заглядывает в глаза:

—  Кресси, это правда?! Он посмел тебя тронуть?

—  Эм…, —  кто “он”? Артур?

—  Я убью этого недобитого контрабандиста! —  и Тери разворачивается, чтобы броситься прочь.

А ведь с него станется… убить Феликса.

—  Тери, стой!

Тери не слышит.

Я выскакиваю в будуар, пытаюсь догнать брата, и мы проскакиваем ещё пару комнат. В последней я буду вынуждена остановиться, потому что в ночной сорочке по дворцу не бегают. Это во сто крат хуже, чем в драном платье.

Мне везёт —  Бьянка ещё не ушла и замедлилась, реагируя на приближаюшийся топот.

—  Останови его, —  в запале требую я. Преграждать дорогу кронпринцу фрейлина не имеет никакого права, но Бьянка самоотверженно перекрывает собой проход и склоняется в реверансе.

—  Ваше высочество кронпринц Теорий, —  её голос звучит неожиданно мягко.

Тери словно на стену налетает и почему-то не приказывает ей убраться, а стоит столбом. Я замечала, что Тери поглядывает на Бьянку, что она ему нравится. Но я и не подозревала, что нравится настолько, что он начнёт изображать дерево. Ха! Капризное зрение перестраивается без видимых причин, и я вдруг вижу, что Тери и Бьянка будут идеальной, гармоничной парой. Осбенно если укрепить тончайшую, едва наметившуюся связь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне бы сперва проверить, что там на концах этой связи, но я вообще ни о чём не думаю, кроме того, что Бьянка —  хороший выбор, она надёжная опора для меня и станет не менее надёжной опорой для брата. То, что с политической точки зрения в браке с ней нет никакого смысла, я забываю напрочь. А ещё меня жутко раздражает, что тончайшая связь между ними смотрится слабой, даже болезненной. Словом, портит красивую картинку. И я делаю то же, что делала, работая с Южной короной Олиса —  я укрепляю линии. Сейчас у меня нет помощника шамана, я трачу только свои силы, и на меня наваливается слабость, я делаю шаг к ближайшему дивану и устало оседаю, откидываюсь на спинку.