Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Драко воззрился куда-то вдаль, голос его стал медленным и холодным, будто движущийся ледник.

— Делай, что должен. Как всегда.

— Нет, — Гарри чувствовал: Драко ускользает, просачиваясь водой сквозь пальцы.

Он протянул руки, положил их слизеринцу на плечи, получив в ответ удивлённый взгляд:

— Я достаточно убивал во имя света. Если хочешь, чтобы твой отец жил, я сохраню ему жизнь.

— Ты пощадишь его, не убьёшь во искупление моей смерти?

Гарри кивнул.

— Махнись мы местами, не уверен, что сказал бы то же самое, — заметил Драко. — Но ведь это ты у нас ходишь в героях, а не я.

— Ты бы поступил так же, — возразил Гарри. — Ради меня.

Драко отвёл взгляд, и кончики его волос скользнули по рукам Гарри.

— Не думай обо мне. Я знаю — тебе нужно отомстить за родителей, и только смерть моего отца способна закрыть этот счёт. А он — несомненно — это заслужил.

— Так ты не запрещаешь мне?

— Я не хочу вмешиваться и приму твой выбор как данность.

— Но, Малфой…

— Нет, — Драко посмотрел на Гарри потемневшими глазами. — Не принуждай меня.

— Он — твоя кровь, твоя семья. Ты вправе…

Драко прервал гриффиндорца, тоже положив ему ладонь на плечо:

— Ты — моя кровь. И моя семья, — он слабо улыбнулся. — Кстати, я думал…

— Что?

— Что твой шрам исчезнет. Ведь Вольдеморт-то мёртв. Однако шрам и ныне там. И я рад этому — без него ты был бы не ты, — он убрал руку: — Сделаешь для меня кое-что?

— Что?

— Прими это, — Драко протянул Гарри свой Terminus Est. Вокруг эфеса обвился язык дыма, замутняя вытравленные на нём чёрные розы. — Предпочту, чтобы отец пал не от гриффиндорского меча.

Меч показался Гарри тяжёлым и незнакомым.

— Хорошо. Я сделаю это для тебя.

Том обвис в кандалах — бесчувственный, со струйкой крови, сползающей по виску из-под светлых волос. Гермиона ничего не могла с собой поделать — думала, насколько ему, наверное, неудобно. Потом она припомнила задушенную в Полночном Клубе девушку и понадеялась, что ему сейчас очень больно.

— Может, убьём его? — предложила она Джинни.

— Мы не можем, — возразила Джинни. Она, отвернувшись от Тома, стояла у стены и шарила глазами в дыму. Рядом реяла Рисенн, чьи волосы цвета воронова крыла, вздымающиеся на холодном горьком сквозняке, сейчас действительно напоминали крылья.

Гермиона приподняла бровь.

…Если б ей можно было доверять…

— И почему нет?

— Из-за Симуса, — пояснила Джинни. — Если есть ещё шанс спасти его…

— Погоди, так как его зовут — Том или Симус? — уточнила сбитая с толку Рисенн. — Я что-то недопоняла. Хотя… — она наморщила нос, будто попробовала нечто горькое, — что-то в нём такое есть… Весьма неестественное.

— У него две души, — отозвалась Гермиона. — Его собственная и душа того, кто овладел им.

На миг Рисенн будто даже испугалась, но тут же рассмеялась.

— О… Итак, у нас есть две души в одном теле и одна душа в двух. Чудненько.

— Я не говорила, что Том — один из нас, — вскинулась Гермиона. — И что ты имеешь в виду под…

— …одной душой в двух телах? — подхватил вынырнувшись невесть откуда Драко. Он шёл, сунув руки в карманы, и глаза его подозрительно ярко сияли — как тогда, когда он бывал очень возбуждён или же очень сердит. Или и то, и другое одновременно. — Весьма поэтично для демона.

— Драко… — позвала Джинни, но он даже не обернулся. Кусая губы, она отошла в сторонку, правда, не слишком далеко: Гермиона видела сквозь гарь переливы её платья и волос.

Полностью игнорируя её перемещение, Драко продолжал беседу с Рисенн:

— Полагаю, это ты во всём помогала Гермионе? Подстроила её смерть, подсунула шпильку, плеснула яду Вольдеморту в чай?

— Я никогда не подливала Вольдеморту яда, — оторопело возразила Рисенн. — И потом, он предпочитает кофе. Э-э… то есть — предпочитал.

— Признаться, я и не подозревал, что ты можешь оказаться настолько полезной, — сообщил Драко, и Рисенн улыбнулась ему своей холодной улыбкой, полной тайн. — Прямо как «Пушки Педдл», в последний момент ухитрившиеся подыграть паддлмерцам, скажи?

Демонесса только хлопала глазами.

— Да-с, спортивные аналогии — не твой конёк, — подметил слизеринец.

— Ей-богу, Драко… — нетерпеливо фыркнула Гермиона.

— Я просто пытался сообщить, что твои интересы и привязанности лежат в иных сферах. А именно — мой отец. Вернее, то, что от него осталось.

— А вот и нет. Она обязана хранить верность главе английского клана Малфоев. И формально это ты, ибо твой отец утратил право именоваться так, когда «умер», а потом о восстановлении в правах не побеспокоился, потому что… хм… кстати — почему, как ты думаешь?

— Ох уж мне эти законы… — вздохнул Драко, — вечно они вещают о том, как всё должно быть, и никогда — как обстоит на самом деле. Мой отец — Хозяин Имения Малфоев, Гермиона. И в Имении об этом известно каждому камню.

— Но именно ты — последний из Малфоев. После тебя никого нет. И Рисенн обязана защищать род Малфоев — а значит, тебя.

— Признаться, я не рассматривала это в подобном аспекте, — спокойно сообщила Рисенн, — пока Гермиона мне всё досконально не растолковала.

— Да, наша Гермиона и электрического угря уболтает, что он — милая резиновая уточка. Что, надо отметить, не спасет бедолагу, решившего с ним искупаться, — он обернулся к однокурснице: — Готов биться об заклад, ты пообещала, что взамен я дарую ей свободу.

— Точно, — призналась Гермиона.

— А я не могу. На это способен только мой отец. Как знать — может, он так и поступит. В другой раз я бы посоветовал его подловить в более удачный денёк — как говорится, в Субботу, Двенадцатого Никогда, Чёрт Знает Какого года — но всё может быть, всё может быть… Чего только не случается на белом свете.

— Ты можешь сделать это сам, если отец дозволит. А он дозволил — сказал, что ты можешь делать то, что считаешь нужным.

Губы Драко горько изогнулись.

— Прямо так и сказал, да? — острый взгляд вонзился в Гермиону. — А ты ведь и это предвидела, верно?

— Я подозревала, — она пожала плечами.

— Даже слепая Фемида не столь жестока… — Драко развернулся к Рисенн, напоследок бросив через плечо: — Ты отдаёшь себе отчёт в том, что просишь? Предлагаешь, чтобы я спустил с привязи и отправил в ничего не подозревающий мир злобного сексуального демона, способного высасывать мужские души?

— Да.

— А я ещё и женские могу… — услужливо встряла Рисенн.

— О, какая политкорректность в вопросах высасывания душ — вот, вот чего не хватало этой планетке, согласись? — он утомлённо поднял руку и указал на дьяволицу. — Рисенн Клана Малфоев, сим словом я освобождаю тебя от данной на крови клятвы, коей ты была связана с нашим родом, и от…