Ведьма бывшей не бывает (СИ) - Анастасия Никитина

победитель Кощея Бессметного, неувядаемой славой и лопатой своей верной покрытый! Я сам вас рассужу!

- Да как же ты рассудишь? - скептично спросил старик-старейшина, пока Иван-дурак к моему ужасу поспешно взбирался на помост.

- По правде, - отрезал он, рубанув воздух ладонью. - Затем меня сюда Баба Яга и послала. Сказала она мне, что окрутила царевича Илью злая ведьма. От родной души отвадила да к себе приворожила. И надобно помочь да честным людям на змею нечистивую глаза открыть. Раз эта гадина меня обманула, да вдругорядь не выйдет!

- Блин, Иван-дурак… Что же ты так невовремя, - прошептала я, понимая, что настал тот момент, когда мне полагается делать ноги, невзирая на последствия.

Потому как знакомить свой череп с легендарной лопатой не желала категорически.

- А дураки, они всегда не ко времени, - отозвался незаметно подошедший к нам

Олег.

- И просто так не отстают, я знаю, - вздохнула я, набирая в лёгкие воздух, чтобы призвать щучье веление.

ГЛАВА 40

- Так кто же из них ведьма, богатырь пришлый? - спросил старейшина.

«По щучьему велению…» - прошептала я на грани слышимости.

- Да вот же она! - возмутился Иван дурак. - Что вам всем, заслепило, что ли?

«…по моему хотению…» - я почувствовала, как напряглась рука Ильи, лежащая

на моих плечах: «Скажи, где искать тебя, любушка». Но ответить уже не могла.

- А чем докажешь?

- А чего тут доказывать? - пожал плечами Иван. - Глаза разуйте. Вот она!

«…отнеси меня…»

Иван шагнул к нам по ближе, поднимая руку, и ткнул пальцем в…

В Злату!

«…никуда!» - в последнее мгновенье успела изменить заклинание я. И всё завертелось в безумном водовороте.

Злата издала какой-то душераздирающий визг, скорчилась, словно от невыносимой боли, и вдруг взорвалась, разбрасывая вокруг обрывки ткани и бесчисленных золотых цепочек, увивавших её шею. Толпа единодушно ахнула, отхлынув от помоста, а на месте низкорослой и хрупкой девушки уже стояла двухметровая тварь с нетопыриными крыльями за спиной.

Отдалённо это создание всё же напоминало человека, только очень высокого и худого. Кости так и выпирали наружу, грозя прорвать гранитно-серую кожу. Даже грудь имелась, отвисшая и пустая, словно уши спаниеля. Но на том сходство и заканчивалось. Лицо отсутствовало. Вместо него была морда какой-то неведомой зверушки. Одни глаза чего стоили: огромные, выпуклые, сетчатые, как у стрекозы, да ещё и белёсые. Вместо носа красовались две змеиные щели, а безгубый рот скалился множеством мелких острых зубов.

- Ишь ты, тварь какая, - первым опомнился Олег и потянул из кольца на поясе тяжёлый полуторник. - Давненько я таких не видал.

Одним движением Илья задвинул меня себе за спину и тоже взялся за меч. Я, разумеется, упираться не стала, но в ладонях сама собой заклубилась сила.

А тварь повела слишком маленькой для такого большого тела головой, облизнулась узким раздвоенным языком и проговорила неестественно высоким голосом:

- Ах… Сколько еды пропадает… Кто спасёт попавшую в беду девицу-красавицу? Один за другим становитесь…

Она визгливо расхохоталась и взмахнула крыльями. Потоком воздуха половину присутствующих буквально смело с помоста. Царь, так и вовсе перевернулся вместе со своим золочёным креслом, с которого так и не потрудился встать.

Я бы посмеялась, глядя, как он беспомощно дрыгает ногами, запутавшись в роскошных одеяниях, но мне было не до того. Одновременно с двумя взмахами тяжёлых мечей я отпустила клубящуюся в ладонях силу, на лету формируя из неё толстые верёвки.

Тварь завизжала, лишившись одновременно обоих крыльев, и повалилась с помоста, опутанная, как окуклившаяся гусеница. С длиной верёвок я явно погорячилась.

Люди, давя друг друга, шарахнулись в стороны. А мерзкое создание, извиваясь как червяк, поползло вперёд, прямо на растерянно стоявшего посреди вмиг опустевшего пространства мальчишку. Не знаю, что собиралась сделать пересмешница. Я даже не успела подумать, как её останавливать. Перед глазами мелькнула размытая тень. Мгновенье спустя уродливая голова нечисти уже покатилась по дубовым плахам, которыми была вымощена площадь. А рядом с бьющимся в агонии телом твари стоял Илья. В руках у него ещё подрагивал после удара тяжёлый полуторник, с которого капала густая тёмная кровь.

- Слава герою! - выкрикнул кто-то с помоста.

Мы синхронно обернулись. У перевёрнутого трона стоял берендейский царь и воинственно потрясал раззолоченным, каким-то игрушечным мечом.

- Молодец, сын! И имя своё очистил! И тварь страшную изничтожил! Иди, обниму

тебя!

Илья не двинулся с места. Впрочем, коронованный интриган, видимо, это предвидел, потому что продолжил почти без паузы:

- А с ханом Загорским, кой мне в невестки заместо дочери мерзость нечестивую спровадил, мы теперь по-иному говорить будем!

- Погоди, царь, - к помосту подошёл давешний старик, всё такой же невозмутимый, будто и не он минуту назад удирал так, что только пятки сверкали. - Значит, Илья-царевич-то нам правду сказал? Не было свадьбы. Не может нечисть брачный обет дать. Ибо души у ней нету. Где жрец, что брачный обряд вёл? Уж он-то должон был бездушную видеть.

- Так помер он, - выкрикнул кто-то. - Аккурат после свадьбы!

- Ах, после свадьбы, - протянул старик, который явно прекрасно об этом знал.

- А кто руки брачующимся соединил? Не ты ли, царь батюшка?

Старейшина пристально смотрел на царя. Тот промычал что-то невразумительное, и толпа взорвалась гневными выкриками. Но старик поднял руку, и гомон быстро стих.

- Правду Илья-царевич сказал. Не было клятвы брачной, - холодно и веско проговорил он. - И брехуна, что собственного сына оболгал, нам не царстве не надо. Добавьте, кто желает. А я всё сказал.

«Всё сказал! Всё сказал!» - один за другим полетели с площади выкрики. И с каждым из них царь, так и оставшийся для меня безымянным, бледнел всё сильнее. Он попытался что-то возразить, но его уже не слушали.

- Сейчас тебя на царство поставят, - тихий голос Олега заставил меня вздрогнуть и отвернуться от интригана. Илья, уже успевший вернуться на помост, чуть не выронил меч, который протирал какой-то ветошью.

- Что?! Не надо!

В его голосе прозвучала откровенная паника. А вишенкой на торте стал взгляд, брошенный в мою сторону. Словно богатырь раздумывал, а не бросить ли меч и не схватить ли вместо него меня. Я невольно усмехнулась, а в беснующуюся толпу уже летел зычный выкрик Олега:

- Алёшку! Алёшку на царство! Заместо болтуна этого!

- Алёшку! Алёшку! - подхватили люди. Но среди них