Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

— Ух ты! Желаешь списочек? — мысленно извинившись перед Драко, Гарри отшвырнул в сторону семейный кодекс Малфоев и освободившейся правой рукой вытащил из-за пояса палочку. В левой он держал меч — легко и свободно, как научил его Драко: сам он терпеть не мог сражаться левой рукой, однако слизеринец вечно настаивал и всё-таки добился своего.

Гарри поднял палочку.

Вольдеморт замер.

— А теперь ты меня убьёшь, — прорычал он, — беспомощного и безоружного! Вот она — хвалёная храбрость Поттеров! Ты — трус, как и твой отец, Гарри…

Палочка полетела под ноги Тёмному Лорду.

— Подымай, — приказал Гарри. Вольдеморт не двигался, его взгляд не отрывался от гриффиндорца. — Подымай, — повторил юноша, — подымай и сражайся со мной, будь ты проклят! Ты должен знать, как ею пользоваться, — она такая же, как твоя.

— Ты глупец, — Вольдеморт схватил палочку, заставив Гарри впервые в жизни подумать, что, возможно, Тёмный Лорд не так-то и далёк от истины, — и мгновенно взмахнул: — Flammifer sphaera!

Вырвавшийся из кончика палочки огненный шар помчался к Гарри — тот едва успел нагнуться, поднырнуть и перекатиться в сторону, в душе поблагодарив Драко за то, что тот научил его кувыркаться с мечом, не пронзая себя при этом насквозь. Не теряя времени, Гарри выбросил руку в сторону Вольдеморта:

— Incendiaries globus!

Однако выстрелившая шаровая молния выглядела куда менее впечатляюще того, чем метил в него Вольдеморт; Лорд просто со смехом склонился, увернулся и снова поднял волшебную палочку.

— Serpens.

Выскользнувшая из ниоткуда толстенная чёрная змея, обнажив клыки, полетела прямо в Гарри — юноша едва успел махнуть мечом, как она уже оказалась рядом, и сталь рассекла её пополам, забрызгав его с ног до головы ядовитой зеленью. Разрубленной верёвкой змея рухнула на пол, рассыпавшись во прах, и Гарри, захлёбываясь тошнотой, метнулся назад, однако Вольдеморт уже швырял следующее заклятье:

— Crucio!

Рука с мечом взлетела вверх сама собой, проклятье угодило в лезвие. Меч дёрнулся, сталь рассекла тончайшая трещина. Растопырив пальцы, Гарри подняв вверх правую руку. Голос его дрожал, когда он попытался вымолвить:

— Signa…

— Quasso! — заорал Вольдеморт.

Избежать красной вспышки, вырвавшейся из палочки Тёмного Лорда, не удалось: та меняла траекторию — вот метнулась вверх, потом вниз и, наконец, ударила в правую руку, чуть выше локтя. Захрустела ломающаяся кость, и Гарри, слышавший этот звук, — сухой треск лопнувшей ветки — закричал от боли.

Сквозь дым к нему приблизился хохочущий Вольдеморт. Гарри силился поднять руку, но та неподвижно свисала вдоль правого бока.

…Соберись, — отчаянно подумал он, пытаясь рассеять красное марево боли, застилающее его разум. — Соберись, Гарри.

Вольдеморт воззрился на него сверху вниз.

Попытка поднять меч тоже успехом не увенчалась: нетерпеливым проклятьем Тёмный Лорд отшвырнул оружие прочь. На лице расплывалось совершенно жуткое выражение голодного вожделения.

— Умоляй же меня, Гарри… — почти шёпотом заговорил он. — Умоляй, как делали это твои родители, прося сохранить тебе жизнь. Знаешь, так они и умерли — крича, визжа и умоляя. Валяясь у меня в ногах. Твоя мать сдохла не сразу: она все верещала и верещала, прося пощады. Трусы, они такие же трусы, как и ты…

— Она молила не трогать меня! — закричал Гарри, перед глазами которого замельтешили чёрные мушки — следствие то ли нестерпимой боли в руке, то ли вскипевшего в душе бешенства. — Она молила не о собственной, а о моей жизни — это не трусость, это мужество, и я скорее умру, чем попрошу тебя о чём-то!

Вольдеморт расхохотался, будто ждал именно этих слов.

— Ну так умри, — он поднял палочку.

Юноша вскинул руку, осознавая, что всё равно слишком поздно: Вольдеморт уже почти произнёс слово, кончик палочки засветился зелёным… И вдруг Тёмный Лорд заорал, дёрнувшись назад. Проклятье скользнуло над головой Гарри, не причинив ему никакого вреда.

Червехвост.

Отнюдь не покойник, он намертво вцепился Вольдеморту зубами в ногу, под которой сразу же расплылась кровавая лужа.

…Крыса… — оцепенело подумал Гарри, не сводя глаз с жёлтых зубов, сомкнувшихся на икре Вольдеморта. — Как есть крыса…

И снова Гарри попробовал приподнять правую руку, и снова неудачно. Он рухнул наземь и левой потянулся за мечом Гриффиндора — но тот валялся слишком далеко; как вдруг пальцы нащупали острый, как бритва, осколок Зеркала. Ахнув от боли, он оцепенел — с утробным рёвом Тёмный Лорд погрузил в шею Червехвоста кинжал. Петтигрю забулькал и повалился, давясь кровавой пеной. Освободившись, Вольдеморт опять развернулся в сторону Гарри:

— Avada Kedavra!

Зелёный луч летел прямо в него, и Гарри, прекрасно понимая всю бесполезность этого жеста, всё же прикрылся от смертоносного заклинания левой рукой, позабыв про зажатое в ней зеркало, вернее, не просто зеркало, но Зеркало — один из Четырёх Благородных Объектов. Зелёный луч ударил именно в его поверхность, тут же отразился обратно к Вольдеморту, однако уже тысячекратно усиленным, и попал ему прямо в грудь. Всплеск недоверчивого ужаса на лице… от удара Вольдеморта вскинуло вверх, чтобы тут же обрушить на мраморный пол под хруст крошащихся костей, чтобы заставить завыть, завизжать, забиться в судорожной агонии.

Гарри задохнулся, полуослеп от сияния Непростительного Заклятья. С трудом приподнявшись на колени, он отшвырнул в сторону осколок и пополз; добрался до гриффиндорского меча и снова пополз, изнемогая от боли, — на этот раз к Вольдеморту. Сломанная рука болела невыносимо. Вокруг гудел ветер, клубился едкий дым. Лорд всё ревел и ревел.

…Хоть бы помер уже, что ли… — подумал Гарри.

Наложенные на себя защитные чары сделали Тёмного Лорда почти бессмертным, однако сейчас они обратились против него — не убив его мгновенно, Авада Кедавра вгрызалась, уничтожая более чем смертное тело в таких муках, которые Гарри себе и вообразить не мог.

Так он и полз под завывания, и казалось ему, будто покрыл он уже многие тысячи миль — от одного края земли до другого. Наконец он добрался до Вольдеморта, занес левую руку с мечом и снова вспомнил о Драко, научившем его, вопреки нежеланию, сражаться и нелюбимой рукой. И оказавшемся, как и во многом другом, совершенно правым…

Полёт меча — искрящаяся дуга — и голова Тёмного Лорда отделилась от тела. Клинок лязгнул о мраморный пол под его шеей, навеки заставив умолкнуть.

Теперь шумел только ветер.

…Вот и всё.

Гарри ткнулся в пол в похожем на смерть обмороке.

— Что будем с ним делать? — поинтересовался Рон, стоя над скрючившимся Люциусом. — Прикончим?