Саша Суздаль - Перстень Харома

— Она что, будет здесь жить? — спросила Байли, спокойным голосом, но Хенк сразу уловил в нём недовольство.

— Вспомни себя, когда ты попала на планету Око, — мягко сказал Хенк.

— Причём здесь это? — спросила Байли.

— Эта девушка с Земли и попала сюда случайно, — ответил ей Хенк, — мы должны ей как-то помочь.

Они немного помолчали, а потом Хенк добавил:

— Напрасно ты ревнуешь. Кроме тебя, мне никто не нужен, — он прижал её к себе, а Байли облегчённо вздохнула.

— Неси тарелки в зал, — сказала Байли, нагружая Хенка, а потом добавила: — Девчонки унеслись не кормленные.

Когда Васабри вышла из ванной, Байли и Хенк уже сидели за столом, ожидая её. Но не успели они начать трапезу, как в дверь ввалился Вася Филимонов и сказал:

— Принимайте гостей.

Сзади шла Розария, подталкивая в спину двух мужчин на одно лицо. Вася без приглашения сел за стол, налил в свободную кружку чая и отхватил из тарелки бутерброд с сыром. Байли и Хенк, растерянно смотрели на жующего Васю, ожидая объяснения, а Васабри с ужасом уставилась на близнецов.

— Анни?! — воскликнул один из братьев.

Хенк и Байли, удивлённые ещё больше, смотрели на Васабри, которую незнакомый мужчина называл Анни.

— Может, кто-нибудь расскажет, что здесь происходит? — спросил Хенк, уставившись на Васю Филимонова, как будто тот виноват.

— Это близнецы, — сообщил Вася, пережёвывая бутерброд.

— Вижу, что близнецы, — сказал Хенк и спросил:

— Ты зачем их привёл?

— Так они по кроватям шастают, — возмутился Вася, выискивая глазами, что бы ещё покушать.

— По каким кроватям? — не понял Хенк.

— По чужим, — объяснил Вася, но Хенк ничего не понял.

— Анни, скажи нам, где Дмитрий? — спросил один из близнецов и Хенк повернулся к Васабри.

— Они украли моего жениха, — объяснила она, — это братья Хворрост.

— Мы никого не крали, — возмутился Жан, — ваш Дмитрий пропал, когда получил от вас вот такое послание.

Он включил кап, и присутствующие увидели перед собой двух молодых людей, которые занимались сексом. На девушке, оседлавшей парня, было ожерелье из зелёно-голубого сардоникса. Байли удивлённо посмотрела на Анни-Васабри на шее которой висело точь-точь такое ожерелье.

— Это же не я! Посмотрите на плечо, на нём родинка! — воскликнула она, оголяя своё плечо и показывая всем.

— Вероятно, Дмитрий подумал, что это вы, — сказал Жак, а Жан, в знак согласия, кивнул головой. Анни-Васабри зарыдала и Байли, позабыв о своих опасениях, прижала её к себе, успокаивая.

— Почему вы ищете его здесь? — поинтересовался Хенк.

— Я нашла записку, на которой было написано «Глаурия», — ответила сквозь слёзы Анни-Васабри.

— А как ты попали сюда? — удивился Хенк.

— Я думаю, что мне помогло ожерелье, которое дал Туманный Кот, — задумчиво сказала Васабри: — Стоило мне подумать о Диме, как тут же появилась транспортно-туристическая фирма «Дикие гуси».

— Мы тоже попали через фирму «Дикие гуси», — сообщили близнецы.

— Туманный Кот, вообще-то, здесь, — сказал Хенк, показывая на Туманного Кота, невозмутимо лежащего на диване, а под ним копошились Банди и Дуля.

— Она из будущего, — объяснил Туманный Кот, — и ожерелье я дам ей в будущем...

— Вы из будущего Земли? — воскликнул Вася Филимонов, уже успевший покушать: — А как там Каневская ГЭС?

— Её затопило Потопом, — сообщила Анни-Васабри: — А откуда вы знаете Каневскую ГЭС?

— Я там работал, — печально ответил Вася.

— Мой дедушка там работал, — сообщила Анни-Васабри, — его звать Михаил Столярчук.

— Так я тоже с ним работал! — вскочил Вася Филимонов и принялся так крепко обнимать Анни-Васабри, что Розарии не понравилось: — Ты мне, почти, как родственница.

— Михаил Столярчук нам тоже родственник, — сообщил Хенк, глядя на Байли, — он друг нашего Сергея.

— Вы говорите обо мне? — спросил Сергей, показываясь в дверях. За ним показалась Элайни и Байли грохнулась в обморок. Пока её приводили в чувства, растерянный Жан Хворрост спросил:

— Так, где же, всё-таки, Дмитрий?

Когда Манароис проснулась, то глюки не исчезли и две лошади, одна черная, как ночь, а вторая ярко-рыжего цвета, всё также стояли во дворе, покусывая друг другу холки. Она поднялась и пошла к бурёнкам, которые ожидали её рук, и присела на стульчик, вытирая полотенцем вымя. Струйки молока весело ударили в дно, и она на время выбросила из своей памяти настырных лошадей, думая о Мо, как тут ко второй корове подошла чернявая женщина с таким же ведром, как у Манароис, и села доить. Неизвестная женщина оказалась ловкой и не хуже Манароис дёргала за соски, только пена в ведре поднималась.

— Ты кто? — решила прояснить Манароис, искоса поглядывая на женщину.

— Я Маргина, — ответила женщина и Манароис вздрогнула, так что струя молока ударила вбок, на траву. Она тут же подумала, что пропажа Мо, дело рук Маргины и похолодела: о возможностях Маргины она знала.

— Что ты хочешь от меня? — напряглась Манароис.

— Если бы всё зависело от меня, я бы тебя убила, заразу, — с удовольствием выпалила Маргина и пояснила: — Чтобы чужих мужиков не уводила.

Манароис молчала, однако вины за собой не чувствовала: она любила и эта любовь была взаимной. Товарищ Тёмный, включив лошадиные вкусовые рецепторы, щипал, наслаждаясь, травку и в разговор не вмешивался, предпочитая в женские дела не лезть. Когда коров подоили, Маргина поднялась и, посмотрев Манароис в глаза, сообщила: — Значит так, подруга. Твоего Мо мы найдём и вернём на Глаурию, а вот захочет он с тобой жить или нет, не наше дело. Взамен будешь жить вечно...

— Я и так живу вечно, — сообщила Манароис, а Маргина покосилась на товарища Тёмного: «Как это так?» — на что он ответил: «Аномалия. Но, побочных репликаций нет».

— ... и будешь ткать Ковёр Судьбы, — закончила Маргина, а потом добавила: — Иначе твой Мо, где бы он ни был, там и останется.

— Я согласна, — сразу сказала Манароис, а Маргина с ревностью спросила: — Ты что, так его любишь? — на что Манароис ответила: — Да!

— Тогда жди! — сказала Маргина с досадой – не ревновать у неё никак не получалось. Но, взглянув на товарища Тёмного, она внутренне зарделась, вспоминая ночь, и с облегчением подумала: «Зачем мне нужен какой-то Мо, когда у меня есть Тёмный!» Она расправила крылья и поднялась в воздух, а за ней, чёрной молнией, сиганул товарищ Тёмный, догоняя её.

Ворон висел над заводью, совсем не шевеля крыльями, и, даже, заинтересовал быстрого судака, который выскочил из воды и хотел схватить Ворона за хвост. Ворон хряснул когтистой лапой его по жабрам, и судак понял, что с дядей Вороном шутки плохи.