После развода в 40. Между нами твоя истинная - Екатерина Гераскина

могу родить вам дочь, мой император, — раздался голос за спиной Анны.

— Замолчи! — рявкнули теща и жена. А я оскалился еще сильнее.

Ну прелесть как я их вывел из себя!

— Гарольд, — медленно сказала Анна, — если ты не избавишься от неё — от неё избавлюсь я.

А вот и угрозы подоспели. Или не угрозы. Анна — не Кристина, своего не отпустит.

Так что заткнись и не рычи, старый ящер, не видать тебе другой драконицы. А если и видать — то один раз и в ящик.

— А если ты не избавишься от неё, — с тем же спокойствием добавила Евангелина, — я избавлюсь от её матери.

Теща на тещу. Посмотреть бы, но опять же… чревато это все.

Так, нужно перестать быть столь довольным, а то Анна прищурилась, глядя мне в глаза.

— Ну что ж, — протянул я, — возможно, я и подумаю, как избавиться от своей молоденькой, аппетитной, сладенькой и слишком уж хорошенькой истинной. Но при двух условиях.

— Каких? — хором спросили Анна и Евангелина.

Видел в глазах Анны желание придушить меня.

— Во-первых, — сказал я спокойно, — ты родишь мне дочь.

— Я уже стара для этого, — фыркнула Анна. — У меня, как ты сказал, и морщины имеются.

— Магия фейри возвращается. С каждым годом ее будет только больше и больше. Морщин у тебя, между прочим, стало заметно меньше, — парировал я. — Так что? Каков твой ответ?

— А если родится сын? — прищурилась супруга.

— Я могу родить вам дочь, мой император, — не в тему влезла… девица.

— Замолчи! — гаркнули мы все трое, и та совсем стушевалась.

Так ей не терпелось, видимо, занять место подле меня и стать Императрицей.

Только вот у меня есть лишь одна — единственная императрица моего сердца. Моя Анна.

Ох и получу я от неё… ну ничего, вспомним молодость.

Я и вправду уже давно размышлял о том, чтобы вновь стать отцом, а вот Анна сопротивлялась, памятуя, о том, как сложно нам дался Арден.

Только вот магии теперь в мире всё больше. Фейри потихоньку появляются, и с родами точно не возникнет проблем. Равновесие магии в мире восстанавливается.

— Я не против большого гнезда, — ухмыльнулся я. — Значит, будешь рожать до тех пор, пока не родишь мне дочь. А потом может и вторую дочь.

— А второе условие? — еще прищурилась Анна.

— Мы найдём мужа твоей матери.

— Что?! — взвыла Евангелина. — Ты что, решил от меня избавиться?!

— Нет, — спокойно ответил я. — Я просто хочу, чтобы у вас была счастливая личная жизнь. И тогда, возможно, вы перестанете лезть в нашу и в дела Империи.

— Я отказываюсь!

— Мама! — закричала Анна.

— Я рожу вам дочь, — тихо донеслось из-за её спины.

— Замолчи! — снова гаркнули мы втроём.

Я вздохнул.

— Ну так что, Анна? Найдёшь мужа для своей матери? Устроишь отбор?

— Да.

— Анна! — возмутилась Евангелина. — Я так тебя не воспитывала! Что значит — ты устроишь мою личную жизнь?! Я взрослая женщина и сама решу!

— Тогда, мама, подыщите себе мужа сами, — пожал плечами я. — И желательно постарше.

— Почему это постарше?!

— Ну… вы ведь уже в возрасте, дорогая тёща.

— Ты что, уже решил те годы, что я провела в могиле, добавить к моему возрасту? Я против!

— Ну так что, Анна? — я перевел взгляд на свою любимую.

А спустя год у нас родился сын — прелесть, какой он был хорошенький, и похож на Анну. А потом уже получилась дочь — и тоже была похожа на Анну. Я, кажется, был самым счастливым драконом на свете.

Для Евангелины отбор длился долго. Эта прожжённая интриганка избавлялась от всех мужчин, и только мой генерал Горленхарат смог выдержать этот неравный и нервный бой.

Да что там! Ему даже василиски не были страшны, после битвы за сердце Евангелины.

А что же до истинности?

То фейри могли избавить драконов от подобного инстинкта. Ведь были и те, кто не захотел разрушать семью ради этой самой истинности.

Быть в паре — это выбор человеческих половин, а не зверя. А мы уж давно не спим в пещерах на золотых кучах и не едим девственниц.

Вот даже фейри уже не все живут в Холмах — вполне себе строят каменные дома.

Время идёт.

Всё меняется.

* * *

Кристина

Изумрудная трава мягко пружинила под ладонями, пахла солнцем и жизнью. Я лежала на спине, раскинув руки, чувствуя, как земля подо мной медленно и спокойно бьётся — ровно, уверенно, как сердце.

Мне нравилось быть фейри.

Рядом возилась Мира. Маленькая, упрямая, с прядями тёмных волос, которые вечно лезли ей в глаза. Она что-то лепетала на своем детском и разбрасывала цветы, которые ей насобирал Кристофер. Чуть дальше, на животе, лежал он сам — и наблюдал за муравьем, подставлял и убирал ему травинку. И так уже почти час. Глядя на моих двои детей каждый раз сердце в груди сжималось от счастья и постоянно наворачивались слёзы.

Как же трудно они дались. Через многое пришлось пройти. Едва закончилась война с василисками и те были оттеснены за пределы нашего Леса, как чуть было не разгорелась гражданская война.

Но Арден, Гарольд и Совет аристократов смогли удержать империю от хаоса. А потом Евангелина, которая стала фейри, и Арден смогли вырастить ещё десяток Холмов по периметру империи, и теперь василискам сюда был путь заказан.

А еще время от времен и про и сходят танцы пробужден и я новых фейр и. Раса пот и хоньку восстанавл и вает былое вел и ч и е. Хотя мног и е остал и сь ж и ть в Эл и се — ведь с и л на Холмы есть не у всех. Но даже того, что постро и л и Арден, Евангел и на и потом уже я, хватало на то, чтобы наш и во и ны перестал и г и бнуть в войне с вас и л и скам и.

Магия драконов смягчилась, разбавилась магией фейри, теперь у многих нет проблем с рождаемостью. А память, которую теперь никто не заберёт, позволяет помнить прошлый печальный, трагический опыт, и даст возможность не повторить ошибки прошлого.

Я была спокойна и счастлива по-настоящему.

Тень накрыла нас неожиданно, но я не вздрогнула. Почувствовала Ардена.

— Как всё прошло? — спросил он и опустился рядом. Тут же вырастил цветы для дочери, и она принялась нюхать и мять их головки. Он улыбался, глядя на детей, но я чувствовала, как он напряжен.

В его взгляде было то редкое, что нельзя сыграть — тихая нежность