Отдам дракона в хорошие руки - Марина Ефиминюк

договоримся: я вам в компанию принесла супругу. Вы ее примете, а мне вернете своего сына. Как вам сделка?

Понятно, что каменный дракон оставался глух и неподвижен, но у меня возникло идиотское подозрение, будто подпаленный артефакт перестал отправлять и принимать сообщения из космоса. Хотелось попросить свекра подать какой-нибудь знак.

– Ладно, молчание – знак согласия, – пробормотала я и, вытянув руки, бросила шкатулку с золотой статуэткой в воду. Подношение упало с громким плеском, подняв брызги, и немедленно пошло ко дну. – Мы ведь договорились, господин Нордвей? Статуэтка золотая, вылита по образу вашей жены. В общем, все, что вы любите. Наслаждайтесь. До встречи.

Я развернулась, придержав злосчастные рога, но посчитала, что обещание встретиться прозвучало слишком многообещающе.

– В смысле, до встречи, но не на том свете, – въедливо уточнила будущему свекру. – Мы с Эсхардом скоро вас навестим. Обещаю.

Внезапно со статуи осыпались мелкие камушки, словно изваяние шевельнулось. Видимо, что-то упало сверху, через отверстие в пещерном своде, но на затылке от суеверного страха зашевелились волосы. Странно, что рога, торчащие на башке, не затрепыхались.

Встретивший меня Илайс не задал ни одного вопроса. Из пещеры мы выходили в молчании. Площадь оказалась заполнена народом. Стоило выбраться на солнечный свет, как внезапно толпа смолкла, словно в один момент сотни людей и драконов лишились голоса. Секундой позже абсолютно все, как по команде, согнулись в поклоне… По спине побежали мурашки, от шока я не смела пошевелиться.

– Объясни, – едва слышно потребовала у Илайса.

– Приветствуют тебя, будущая супруга владыки, – пояснил он на родолесском языке.

В вагончике воздушной дороги я поднималась в одиночестве. Проявив удивительную деликатность, Илайс остался со стражами в повозке. Видимо, понимал, что мне остро необходимо переварить ошеломительную встречу с подданными кейрима. Когда мы проходили через расступившуюся толпу, кое-кто пытался протянуть руки, чтобы ко мне прикоснуться. Хорошо, что я была окружена стражами, могла инстинктивно кого-нибудь огреть магией. Вышло бы скверно.

Кабинка покачивалась, приближались дворцовые башни, словно вырастающие из горы. Движение остановилось, слуга открыл дверь, чтобы помочь мне выйти. В центре площадки, заложив руки за спину, стоял Эсхард.

Не веря собственным глазам, я шагнула из вагончика и немедленно шарахнулась ветвистыми рогами. Пара веточек отломилась, венец съехал на затылок, а казалось, что сидел, как приколоченный гвоздиками, и давил на голову. Выругалась, зачем-то вернула его на макушку, хотя в этом уже не было никакого смысла. И тыкала этим ветвистым варварским украшением Эсхарду в лицо, когда он крепко меня обнимал.

– Почему ты с рогами? – через паузу спросил он.

– Они связывают меня с твоими предками, – ответила я. – Думала, что ты не проснешься, и пошла с ними договариваться.

– И много сказали предки? – со смехом спросил владыка.

– Ни слова, – со смешком призналась я, стаскивая венец.

Мы встретились глазами.

– Спасибо, – вымолвил Эсхард, мягко пригладив ладонью мои взлохмаченные волосы.

* * *

Новость, что сокровищница оскудела на один экспонат, владыка воспринял спокойно. Относительно. Лишь слегка поменялся в лице. Однако Илайс из чувства самосохранения сбежал на Вариби. Случилось это на следующий день после возвращения Эсхарда в мир живых.

Приятель решительно вошел в библиотеку, бросил на стол вскрытое письмо от ректора Эфрима и тоном, не терпящим возражений, заявил:

– Я прослежу за отправкой твоего демона в Родолесс.

– Упреждающий маневр? – с ехидцей поинтересовалась я.

– Помощь драгоценному другу, – с ухмылкой парировал он. – У тебя есть книги с родолесскими стихами?

– Нет, но могу дать целую пачку стихов Январина Лунецкого, – предложила я. – Он недавно заделался в поэты.

– Придется ограбить библиотеку кейрима, – цыкнул Илайс, придирчиво оглядывая полки.

– Да ты, похоже, всерьез решил жениться на Ольге Роговой, драгоценный друг?

– Виталия. – Он одарил меня снисходительным взглядом. – Такие драконы, как я, не ищут пару и не женятся. Мы просто любим женщин. Во всех смыслах.

– Безусловно, – с ехидной интонацией, нараспев ответила я, уверенная, что на прямой дороге к брачному алтарю Илайс стоял не одной, а уже двумя ногами.

На Вариби он отправился со стопкой перевязанных бечевкой книжек с поэзией южных драконовых земель, стащенных из личной библиотеки владыки, и вернулся перед судом над Ярраном.

Приговор Эсхард оглашал с балкона внутреннего двора, нарочито подчеркнув, что двери дворца для рода Элори закрыты. Водный дракон, облаченный в серые одежды, стоял вместе с сестрой.

В лохматой, грязной шевелюре бывшего посла путались алые тонкие нити. Коротковатые рукава рубашки с чужого плеча открывали магические браслеты, полностью подавляющие драконий лик. Данри не смела поднять голову и нервно теребила скромное платье из плотной ткани. Я следила за ними с балкона и невольно вспоминала, какими холеными, высокомерными и уверенными в себе они предстали в первый день знакомства. Теперь блеск померк.

– Ярран из рода Элори, – вымолвил Эсхард, – я позволяю тебе говорить.

– Благодарю, мой кейрим, – ответил тот скрипучим голосом и раскашлялся в кулак.

– На празднике огня ты похитил мужчину, – напомнил владыка.

– Что они говорят? – едва слышно уточнил Ян и огляделся вокруг.

Дюжина советников, присутствующих на суде, никак не отреагировала на новость о позорном для любого мужчины инциденте. Стояли с каменными лицами и бровью не вели. Зато Илайс с издевательской ухмылкой подмигнул приятелю. Тот моментально догадался, что речь пошла об унизительном похищении, и сконфуженно почесал бровь.

Эсхард между тем перешел на родолесский язык.

– Ярран, по древнему закону ты обязан предложить в жены свою сестру, – заключил он, отчего художник поменялся в лице, а Данри резко вскинула голову и уставилась на балкон. – Если Ян Лунецкий откажется от твоей сестры, то заплати ему компенсацию золотыми слитками. По слитку за каждую минуту, что он провел в твоих лапах.

У Яна вытянулось от изумления лицо. Он явно не ожидал, что, пережив позорный полет над Сарватом, внезапно сделается или категорично женатым на возлюбленной музе мужчиной, или неприлично богатым художником-холостяком.

– Это сколько денег? – вцепившись в мой локоть, едва слышно уточнил он.

– Очень много, – пробормотала я, стряхивая его руку.

– Да будет так, мой кейрим, – в звенящей тишине с трудом проскрипел Ярран на рамейне.

– Ваше слово, господин Лунецкий, – обратился к художнику Эсхард.

Возникла странная пауза. На худой шее у Яна дернулся кадык, губы сжались до тонкой линии.

– Я хочу, чтобы Данри стала моей женой! – решительно заявил он.

– Ты что творишь? – сдавленным шепотом возмутилась я. – Бери золото! Оно не сделает тебя несчастным!

– Виталия, не вмешивайся, – сухо велел Эсхард и обратился к будущей госпоже Лунецкой: – Данри из рода Элори, на исходе осени ты выйдешь замуж за мужчину, которого похитил твой старший брат. Станешь этому мужчине хорошей женой и доброй