Похоронные дела Харта и Мёрси - Меган Баннен

в лицо ей бросилась добрая половина всей крови в организме.

– Ей тоже передавай.

– Передам, но я думал, может, повидаемся с Альмой и Дианой на днях, чтобы вы могли уже поздороваться лично.

Он был готов познакомить ее с Альмой, которая была ему практически родной? Дела шли серьезно, и Мёрси, которая еще несколько месяцев назад ненавидела Харта до глубины души, пришла в восторг.

– А Диана – это кто?

– Семья Альмы. Готовься. Она будет тебя обнимать. Много. Если только встретит.

– Думаю, встретит.

– Надеюсь.

Мёрси радовалась, что лежит в ванне, иначе наверняка пустилась бы в пляс.

– Эта ванна была достаточно долгой и роскошной? А то я уже вся сморщилась.

– Не могу такого допустить.

Он помог ей выбраться, и теперь, когда пена уже не прятала ее, она ощутила себя глупой и неловкой, пока стояла перед ним на коврике, мокрая и голая, в то время как он был полностью одет. Она потянулась за полотенцем, но Харт опередил и сам ее вытер. Вышло мило и невинно – он мягко промокнул ей волосы и обсушил кожу. Обернул ее плечи в толстую махровую ткань. Мёрси выгнала из ванной Леонарда и потянулась расстегнуть Харту рубашку.

– У твоего папы дома вроде не принято ходить голышом? – пошутил он, но оперся об стену и затуманенными глазами следил за ее пальцами, не пытаясь остановить.

– Вечно ты меня трогаешь. Хочу для разнообразия потрогать тебя.

Ощущая себя одновременно отвязной и беззащитной, она расстегнула его рубашку и стянула с плеч. Запустила ладони ему под майку, вытянула ее из штанов, касаясь упругой кожи, рельефных мышц, щекочущихся волос…

– Мёрси, надо кое-что тебе сказать…

…и бинта поперек туловища.

– Что случилось? – воскликнула она, задирая майку, чтобы посмотреть.

– Да ничего. Царапина.

– Как-то великовато для царапины. Почему ты не рассказал?

– В свое оправдание могу сказать, что был очень занят с самого прихода.

– Харт!

Он притянул ее к себе полотенцем, которое держал в руках.

– Я в порядке, Трупсолл.

– Ничего ты не в порядке. Все это – не порядок. Я каждый раз боюсь, когда жду тебя обратно. – Она погладила его по резким скулам большими пальцами.

– Мёрси, мне надо…

Но она не хотела его слов. Она хотела его дыхание. Она хотела его ритм сердца. Она хотела ощущать тепло его тела, знать, что он жив, здоров и принадлежит ей. Она поцеловала его, и он поцеловал ее в ответ с нежностью, от которой у нее заныло в груди. Медленно и тихо они направились в спальню. Двигаясь в ней, нежно и сладко, он прижался лбом ко лбу. Если раньше Мёрси еще сомневалась, что любит его, теперь она была в этом уверена.

Глава тридцать вторая

«Давай, расскажи ей уже», – думал Харт, пока они одевались к ужину, но была еще одна вещь, которую требовалось прояснить, прежде чем она вышвырнет его на обочину. Если решит вышвырнуть. «Пожалуйста, не вышвыривай меня!» – мысленно умолял он ее. А вслух сказал:

– У меня есть предложение.

Мёрси подняла бровь, и хотя он весь трясся от волнения, он рассмеялся.

– Не такое предложение.

– Ладно. Выкладывай. – Она влезла в платье и повернулась, перекинув волосы набок, чтобы он мог застегнуть молнию. Возможно, это был последний раз, когда он делал такие интимные вещи, как застегивание ее платья, и в этой перспективе необходимость рассказать правду привлекала еще меньше.

– Может, я буду тебе помогать? С работой?

– В каком смысле?

Она повернулась к нему, и он взял ее руки в свои.

– Что, если я найму юриста, чтобы помочь отбиться от Каннингема и Эфтон?

– В смысле, ты заплатишь юристу?

Он кивнул.

– Нет.

Отказ был быстрее и решительней, чем он ждал.

– Разреши мне помочь.

– Категорически нет.

– У меня есть деньги.

– Отлично. Откладывай. – Она отняла руки, и ему уже показалось, что он ее теряет.

– На что? Я никогда их не тратил. И я… – «Я люблю тебя», хотел сказать он, но у него не было права на такое до тех пор, пока не расскажет о письмах. – Я беспокоюсь о тебе и о том, что с тобой происходит.

– Я знаю, ты желаешь добра, но это мое дело. Если я сама не удержу его на плаву, в чем смысл?

– Подумай над этим. Только и всего.

Уголки ее рта опустились, но это было недовольство, а не гнев.

– Ладно. Подумаю. Но если отвечу «нет», ты должен это принять. Ладно?

– Ладно.

«Рассказывай. Прямо сейчас», – велел он себе, когда они повели Леонарда поиграть с палочкой в парк за ратушей, чтобы убить время до ужина, но снаружи было так ветрено, что пришлось бы орать, а ему не очень хотелось признаваться криком.

«Дорогие боги, давай!» – молил разум, пока они с Мёрси шли к дому ее отца, а Леонард трусил следом, но она взяла его под руку, и он так и не рискнул потерять ее. А потом они стояли на крыльце, открылась дверь, Рой пригласил их войти, и он потерял возможность сказать то, что должен. Теперь ему предстояло пережить семейный ужин у Бердсоллов, прежде чем сообщить Мёрси о секрете, который засел внутри свинцовым шаром.

Первое, что заметил Харт дома у Бердсоллов – что здесь было громко, все, кажется, одновременно болтали и смеялись, и он никак не мог понять, каким образом всего несколько человек создают столько шума. Когда они зашли, Рой поцеловал дочь в щеку и улыбнулся Харту, пожимая руку.

– Рад, что ты пришел.

– Спасибо. Рад здесь оказаться.

Это была не совсем правда, но Рой хлопнул его по плечу приветливо (и вовсе не угрожающе), и Харт почувствовал, как расслабляется спина. Он пошел вслед за Мёрси к семейному алтарю и посмотрел, как она окунает пальцы в чашку с соленой водой и касается материнского ключа. Потом она прижала пальцы к его груди, туда, где висел ключ его матери, и он понял, что, если она порвет с ним, когда узнает про письма, он сломается и обратно уже не починится.

– Явились! – завопила из-за спины Мёрси ее сестра Лилиан и бросилась обнимать его за пояс – так же, как обнимала на празднике Дня Основателей, как Диана обнимала его с девятнадцати лет, и ему не было неприятно, потому что он не сомневался: она не стала бы так встречать, если бы сочла недостаточно хорошим для Мёрси. Он обнял ее в ответ, но несколько нервно.

– Ты знаком с Дэнни? – спросила Лил, ухватила Харта за запястье и потащила через столовую в кухню,