Юлия Шолох - С привкусом пещерной соли

    - Что это? - спросила Наташка, не отводя глаз от его раскрашенного лица. В полумраке, благодаря свечам он казался загоревшим на солнце, что не являлось правдой.

    Он снова протянул руку, и сильно нажимая пальцем, оставил на ее губах след. Наташка непроизвольно облизнулась - что-то соленое, будто подушечки его пальцев смочены морской водой.

    Кстати, чего она?..

    - Ты слышал, что я...

    Он вдруг очень быстро прижал палец к губам.

    - Тс-с-с... Ты когда-нибудь молчишь?

    Наташка вдруг поняла, что он проводил пальцами по ее коже не просто так - он рисовал на ней узор, похожий на тот, что украшал его собственное лицо, или по крайней мере, начал рисовать, и кстати, на его коже рисунок продолжался, спускался ниже, расходясь как круги по воде. На груди - неровные кольца, на ребрах - волны.

    Не успела она толком рассмотреть, что нарисовано на животе, как голову обхватили его руки, а потом Гонза наклонился и поцеловал ее, очень глубоко и основательно и конечно, все вопросы из головы тут же вылетели, оставив только мучительное ожидание, пустоту, нехватку того самого мужского начала, без которого женщина никогда не становится полной.

    Майка и правда не подходила для свиданий, с ней Наташка рассталась без сожалений. Разве кто-то захочет прижиматься к горячему мужскому телу, по которому сохнешь не один месяц, прямо так, в одежде? Вот уж глупости... Шорты возможно годились для прогулки, но жутко мешали, не давая его рукам сжимать так крепко, как ей того хотелось.

    На кровать Наташка опустилась уже голышом.

    Соль все еще растворялась на ее языке, когда исполнилось самое заветное желание - его лицо прямо перед глазами, сверху темный потолок, тяжесть его тела, изначальное, издревле отточенное природой движение соединенных тел и яркие огни, которыми, в конце концов, смешались и вспыхнули свечи.