Сердце отравителя - Ива Лебедева

живых много лет как быть не должно? Какого черта? Что здесь происходит?!

Я открыл рот и закрыл его. И-Нин была без сознания, огонь ее личности словно присыпало пеплом, неудивительно, что Ветер ее не узнал. А тело… тело ведь действительно не ее.

— В любом случае я ее забираю, — бросил мне сквозь зубы Шай и шагнул к лежащей на крыльце И-Нин.

И опять я опоздал. Годы относительно спокойной жизни расслабили меня, не иначе. Потому что нельзя было допускать этих двух совершенно ненормальных людей друг до друга!

Ветер отвлекся на «невесту» и почти упустил из виду седого психа. А седой псих даже не задумался о том, что никто не собирается просто так без объяснений отдавать Шаю И-Нин, особенно сейчас, когда ей плохо.

Он просто шагнул наперерез и без затей вмазал князю в зубы.

Растащили мы их почти мгновенно, но было поздно. Князь вспомнил о враге, а И-Нин, словно почувствовав что-то сквозь свое бессознание, вдруг застонала и чуть слышно позвала:

— Ветер… не смей… не трогай его…

— Что?! — Я никогда не видел, чтобы князь Ла Россин бледнел так резко и мертвенно. — ЧТО?!

— И-Ян…

— Я здесь! Нин-джэ, я…

Юндин крепко держал князя, и сомнительное счастье зафиксировать седого психа выпало мне. И встряхнуть его, прошипев на ухо: «Заткнись, идиот!» — тоже. Впрочем, было поздно.

— Это… это… — Ветер смотрел на всех нас по очереди такими глазами, что я засомневался, кто из них больше сумасшедший — он или Ильян. — Это… Нин?!

Он вырвался из рук Огня одним движением, и нас всех отшвырнуло силой воздуха, когда князь подхватил девушку на руки. Он бы, без сомнения, просто умчался верхом на урагане, унося добычу, если бы я, отчаянно борясь с закованным в цепи моего камня Ильяном, не успел проорать:

— Стой, ненормальный! Иначе она опять умрет у тебя на глазах, и ты ничего не сможешь сделать!

Глава 58

Риду Рой, князь Ла Риду

— Значит, во всем с самого начала виноват этот ублюдок? — Ветер сидел у кровати, держал И-Нин за руку и даже не смотрел на нас с Огнем.

— Какая разница, кто в чем виноват. — Я устало потер виски и с удивлением посмотрел на Юндина, потому что тот согласно кивнул, подтверждая мои слова. В другой ситуации я бы обрадовался, наверное.

Из моего поместья нам пришлось уехать. Причем я даже не успел взять с собой хоть сколько-нибудь нормальный эскорт. Несколько моих людей — не соперники князю Ла Россин и его воинам. Особенно теперь, когда Ветер окончательно сошел с ума.

Он согласился нас выслушать, согласился принять помощь, но и только. Того же Ильяна его люди увели почти сразу, и всю дорогу до постоялого двора на полпути между княжествами мы его даже не видели. Собственно, этот ненормальный мальчишка исчез ровно в тот момент, когда подтвердил, что мы все должны И-Нин и для завершения ритуала первым делом необходимо эти долги вернуть. И что он свой долг он согласен гасить любым способом.

Идиот, мог бы промолчать. Я тоже хорош, не успел заткнуть ему рот. Впрочем, сейчас мне не оставалось ничего иного, как доверить судьбу седого психа богам, чертям или его собственному безумию.

И-Нин не приходила в себя. Дождь был где-то далеко, там, где он спрятал тело девушки от всех. Я не смог дотянуться до него даже по нашей ментальной связи, хотя он никогда по-настоящему от меня не закрывался.

В этой ситуации воевать еще и с Шаем не было никакой возможности. Он, по крайней мере, не меньше нас хотел, чтобы И-Нин открыла глаза. И готов был сделать для этого все, что потребуется. В том числе и спокойно выслушать то, что ему говорят.

— С моим долгом проблем не будет, — уверенно заявил он. — Я прекрасно знаю, что для этого надо сделать. Восстановить ее доброе имя и раз и навсегда избавить от плесени ее жизнь. Можно было бы убить его прямо сейчас, но лучше сделать это публично, с четким разъяснением причин. Пусть несет ответственность за свои преступления. Это разом убьет двух злых духов: очистит репутацию моей невесты и покончит с его притязаниями на то, чтобы снова испоганить ей жизнь. А еще — это наверняка способ ему вернуть долг. Что еще он ей должен, собственно, кроме правды и жизни, которую все равно спустил в отхожее место?

Интересно, удалось мне удержать лицо или судорога все же скользнула, обнажая мысли? Впрочем, неважно, в подобные минуты такой проницательный Ветер становится слепым болваном, который слышит и видит только себя. Даже закричи я о своих сомнениях — вопль ушел бы в пустоту.

А вот по лицу Огня, на удивление, нельзя было понять почти ничего. Вернее, основная эмоция читалась кристально ясно — он был преисполнен тихой тлеющей злобы. Понять бы еще, на кого она направлена: на приговоренного или на приговор?

— Ты уверен, что это мудро? — Я заговорил осторожно, будто пробуя мыском сапога зыбкий весенний лед. — Возможно, стоит выслушать мнение Нин по этому поводу? Вряд ли И-Нин скажет нам спасибо за такое спасение. Ты же знаешь, как она…

— Она уже один раз ошиблась. Именно из-за своего отношения к этому подонку. — Ветер, как и предполагалось, к диалогу готов не был, отмахиваясь от меня, как от неразумного ребенка, лезущего во взрослый разговор. — Не пора ли нам перестать потакать опасным бредням Нин и избавиться от головной боли?

— А ты что думаешь? — Я резко обернулся к Юдину.

Он пожал плечами, почти лениво взглянув мне в глаза:

— У тебя есть варианты?

Да благословят небеса слепоту, которая овладевает Шаем в гневе. Будь он чуть внимательнее — мы с Огнем отправились бы вслед за Яном коротать веселые дни за решеткой. Потому что расслабленный вид друга ни черта не обманывал, я точно знал, о чем он спрашивает.

Так было много раз, тогда, в юности. Я не сомневался: стоит мне только кивнуть, только взглядом подтвердить согласие — и он бросится в бой.

Пришлось мотнуть головой:

— Нет.

— Значит, и обсуждать тут нечего. Яну отрубят башку толпе на потеху, а мы будем в этой толпе, потому что самим убить его духу не хватило. Вот и сказочке конец. Шай, у тебя найдется бутылочка чего-нибудь, что горит? Хотя,