Джена Шоуолтер - Пробужденная красота (ЛП)

– Нет. – Как только воин подошел к Колдо, он выхватил стакан и полностью осушил. – Мое, – сказал Колдо.

– Между прочим, это совсем не круто. Кто-то должен научить тебя гостеприимству. И умению делиться. А также доброте, взаимодействию в отношениях, дружбе и самоотверженности.

– Я обязательно изучу это. Но позже. – Колдо вернул ему пустой стакан. – Спасибо, что вчера вечером позаботился о Лайле.

Аксель бросил стакан в кусты.

– Чувак, эта девушка ищет неприятности.

– Знаю.

– Поэтому, возможно, не стоило с ней спать.

Забивая очередной гвоздь, Колдо не рассчитал силу, и доска не выдержала – кусок отвалился. Казалось, что произнесенное до этого, ему послышалось.

– Ты спал с ней?

Аксель заморгал:

– Что? Я не шлюха мужского пола. Даже близко нет. Она была всего лишь третьей за день. И ты сам попросил сделать ее счастливой, верно?

Три. Три женщины. За один день? Колдо хотел Николу и только ее, и не мог даже представить, что разделит постель с кем-то еще. Да, он думал о том, чтобы вернуться в клуб Тэйна: взять гарпию и еще кого-нибудь. Но никогда не сделал бы этого. Теперь он в этом уверен.

Ни одна другая женщина не сможет унять боль. Ни у одной нет такого вкуса... сладости и света. Ни одна не будет такой же мягкой. Не будет также опьяняюще стонать. О, да, только Никола.

– Почему у тебя на виске так пульсирует вена? – спросил Аксель. – Лайла же не твоя женщина, верно? Или твоя? Я раньше спрашивал у тебя, но ты ничего не сказал. Ты думаешь о тройничке? Потому что групповушка совершенно не такая, как ты себе представляешь.

– Нет, – прорычал он. – Лайла не моя.

Он точно не знал, что подумает Никола о связи своей сестры с Посланником, который не заботился о ней.

– Если ты причинил ей боль...

– Хорош, – воин поднял руки вверх. – Я отнял ее у Блейни Медведя Бу, или какие там избитые прозвища люди дают друг другу, и доставил ей огромное наслаждение... и нет, это не имя моего пениса, даже если оно и подходит. Они обменивались историями о своих бывших, вгоняя друг друга в депрессию. Я сделал ей одолжение, а она выгнала меня после всего. А не наоборот. Лейла просто воспользовалась мной, а потом бросила – заставила почувствовать себя грязным изнутри. Поэтому, конечно, я надеюсь на повторение.

Колдо вытер лоб тыльной стороной ладони.

– И она не упала в обморок?

Все что он нашелся спросить.

– Ну, да. Твоя тоже?

Он закричал:

– И ты все равно поимел ее?

– Эй, я сначала разбудил её!

Колдо покачал головой. У парня ни стыда, ни совести.

– Итак, мы строим клетку? – спросил Аксель, как бы требуя себе молоток. – Именно это ты сказал Николе, так?

– Больше никаких вопросов, – ответил Колдо, глядя в сторону. Его взгляд нашел Николу, сидящую рядом с сестрой около кухонного окна.

Некоторое время он пристально наблюдал, пока Никола беззастенчиво не встретилась с ним взглядом.

Он проглотил проклятье.

Желание не должно причинять такую боль. Верно?

***

Хотя часовые пояса не работали, Колдо знал, когда начинается утро понедельника в Канзасе. Он перенес Николу с Лайлой в заднюю часть здания Эстела. Девушки не хотели расставаться, а ему импонировало то, что они будут вместе.

Появившись в настоящей реальности, он проводил обеих от аллеи до самого входа.

– Ты же не поменяешь свое мнение и не бросишь? – спросил он у Николы. – Даже несмотря на то что здесь опасно?

– Нет.

Раздражающая женщина.

– Почему?

– Потому что она не всегда будет нужна тебе, но ей всегда нужна будет работа, – ответила Лайла.

Колдо... не стал протестовать – он все понимал. И так как он планировал сохранить Николу, то будущее было весьма туманно. Как, в принципе, и у любого человека.

А может еще и более неопределенно.

– Отлично, – бросил он, потому что на самом деле ему больше нечего было сказать. Он прошел внутрь до лифта.

В крошечной кабине было двое других мужчин, которые прижались к дальней стене – максимально далеко от Колдо. Ему пришлось смягчить свой угрюмый вид, прежде чем они начали возмущаться.

– Не смотрите на женщин, и все будет хорошо, – сказал он.

Они мгновенно отвели взгляды.

Сладкий парфюм Николы окутал его, и ярость уступила место возбуждению. В какой-то момент его тело просто парализовало: стремление к это женщине казалось слишком сильным, чтобы терпеть?

Как он должен облегчить для нее занятия любовью, при этом не убивая себя?

Никола, прислонившись к нему, прошептала:

– В последний раз, когда мы были в лифте, мне хотелось понюхать твою шею.

Колдо резко втянул в себя воздух: казалось она действительно собирается его убить.

– Интересно, как бы ты отреагировал.

Лайла не дала ответить:

– Ребята, если ваши телячьи нежности продолжатся, я блевану.

Никола ударила ее по руке. Лайла ответила тем же, и, хохоча, они сцепились в детской драке.

Лифт остановился, и двери открылись со звуковым сигналом. Мужчины выбежали, а девушки прекратили свои выходки, будто никогда и не нападали друг на друга. Глупые люди. Но их игра подняла Колдо настроение. Ох, у него есть товарищ.

Колдо не был уверен в том, стоило ли спать Акселю с Лейлой снова или нет. Однако цвет кожи у неё улучшился, а походка стала более легкой.

Ему хотелось, чтобы Никола тоже так пританцовывала.

Он взял ее за руку... мягкую, нежную... и проводил до кабинета.

Джамила сидела за одним из столов, одетая в облегающее черное платье. Ее темные волосы были уложены на макушке.

Сирены нигде не было видно.

"Береги ее, – мысленно сказал Колдо Посланнице. Он понял, что чем дальше, тем ему удобнее использовать эту способность: все для безопасности Николы. – Ценой своей жизни".

Джамила удивленно моргнула, но кивнула.

Ему хотелось поцеловать Николу перед расставанием, но он не позволил себе такой роскоши. В момент прикосновения, он мог убедить себя, что ничего страшного, если зайти чуть дальше: его мускулы уже напряглись, кровь закипела, ладони чесались.

– Я вернусь, – резко прорычал он, не ожидая ответа Николы. Ее лицо выглядело смущенным, но сейчас было не время объяснять свои мысли... и даже если он попытается, то станет только хуже.

Освободив дверной проем, он вошел в мир духов. Колдо обследовал все здание, разыскивая одиноких демонов или скрывающегося Нефаса. Никого не нашел.

Ему пришлось оставить Николу, но... он не мог заставить себя спорить с ней. Не хотел столкновения ее разума с его упрямством, и чтобы она думала о нем как о зле.