Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Гермиона ушла, а Джинни продолжила сидеть, таращась на своё отражение в зеркале, висящем на противоположной стене. Она походила на призрака — неуместного, едва реального: бледное взволнованное лицо над ярким платьем, и всё это в обрамлении тёмного прикроватного полога.

Гермиона велела сидеть и ждать прихода Тома. Джинни сама не могла понять, почему она сразу ей поверила, однако альтернатива, состоящая в том, что ей придётся стать содержанкой Тома, когда весь волшебный мир будет корчиться, умирая во прахе, когда дорогие и любимые ей люди будут погибать один за другим…

Да, пожалуй, гермионин-то план всяко получше будет.

Кстати, её всегда интересовало, что в ней такого нашёл Том, — как всё можно объяснить, уложить в слова; и вот сейчас она находилась в смятении: нет, это всё же никак не являлось любовью, что бы Гермиона ни говорила, и всё же…

Нечто странное было в том, как он смотрел на неё, нечто от взгляда Драко — может, только потому, что оба эти юноши хотели её?.. Во всяком случае, Драко её точно хотел однажды. Она не сомневалась в этом не потому, что он поцеловал её тогда, — зная его, она могла с уверенностью утверждать, что поцеловаться с человеком, совершенно для него ничего не значащим, поцеловаться со вкусом, толком, расстановкой — для Драко раз плюнуть. Но вот трепетание его рук, когда он взял в ладони её лицо, оно сказало Джинни гораздо больше, нежели любые слова.

…Едва ли мы увидимся снова, — мрачно подумала Джинни и поднялась, собираясь плеснуть себе на лицо пару пригоршней воды. На полпути она замерла и широко распахнула глаза: за окном маячила какая-то крупноватая для птицы фигура — маячила, приближаясь, пока…

Пока окно не взорвалось, хлынув волной битого стекла, и, несомый этой волной, в комнату не вплыл Драко Малфой собственной персоной, навзничь хлопнувшись об пол в брызгах серебристых осколков.

Джинни опрометью кинулась к нему — он походил на заколдованного прекрасного принца, чей гроб хрустальный только что разбился.

— Драко? — прошептала она, падая рядом с ним на колени, наплевав на стекло. Бережно убрала с лица его руку, на краткий миг заподозрив, что все уже кончено: удар был просто жутким. Тем паче, что Драко лежал, неподвижный среди угрожающе поблёскивающего битого стекла, весь посечённый осколками — лицо, руки, одежда, ставшая лохмотьями… Стиснув его ладонь, она наклонилась ближе и повторила: — Драко?..

Он открыл глаза — именно такие, какими она их и помнила: удивительно чистого серого оттенка, без примесей коричневатого или же голубого. Эти глаза медленно и потрясённо изучили её лицо, потом губы дрогнули, будто бы он собирался что-то сказать, и она, нежно сжав его руку, безмолвно попросила не останавливаться, а потому он наконец заговорил. Тихо, словно бы даже в некотором смятении:

— Джинни-чтоб-тебя-Уизли. Ты-то что тут делаешь?!

Больно. Очень больно.

Это было первое, что он осознал, очнувшись. Туго связанные за спиной руки болели — резко в запястьях, тупо в плечах. Голова гудела так, будто он бился ею об печную трубу. Застонав, Рон перевернулся и осмотрелся: он лежал на какой-то металлической платформе, подвешенной на цепях к потолку Церемониального Зала. Прыгать было высоковато даже с развязанными руками и даже не на каменный пол.

Само по себе помещение напоминало конус со снятой вершиной — сквозь отверстие наверху Рон видел небо, звёзды и льдисто-серебряную луну. Внизу тускло поблёскивали зеленоватые каменные плиты изукрашенного затейливым узором пола, по центру которого какой-то чёрно-красной краской (как надеялся Рон) была выведена пятиконечная звезда, по четырём лучам которой располагались четыре предмета: зеркало, кинжал, меч и чаша. Чашу он узнал немедленно — та самая, которую они с Гарри и Гермионой стащили из музея.

…Значит, церемония вот-вот начнётся, — тупо осознал он.

Покосившись в сторону, увидел копошащегося Червехвоста: тот деловито вкручивал в стену какие-то железные кольца, оказавшиеся, при детальном рассмотрении, кандалами.

Рядом с пентаграммой, беседуя с незнакомым черноволосым юношей, стоял Вольдеморт. Распахнулись двойные двери, в зал вскользнула Рисенн — настолько торопливо, что её смоляные волосы вились за ней, будто по ветру. Она подлетела к собеседнику Тёмного Лорда и что-то зашептала на ухо; коротко кивнув, тот поклонился Тёмному Лорду и вышел, едва не столкнувшись в дверях с идущим ему навстречу Люциусом. Отступив со странной улыбкой на лице, Малфой-старший пропустил Тома, добрался до Вольдеморта и возвестил — достаточно громко, чтобы Рон мог разобрать слова:

— У крепости гости, мой господин. Их видела охрана.

— Ах-х-х-х… — выдохнул Вольдеморт. — Поттер?

— Да, господин, похоже на то.

Сердце Рона дернулось и отчаянно заколотилось о рёбра.

— Моего сына с ним нет, — добавил Люциус. Вольдеморт приподнял брови. — Полагаю, он умер во время перехода через горы.

— Червехвост! — окликнул Тёмный Лорд. — Одну пару кандалов можешь убирать.

Червехвост выпрямился, блеснула металлическая рука.

— Тем легче, — Рон не понял, имел ли тот в виду кандалы или же вероятную кончину Драко.

— Ну, Поттер — это лучше, чем ничего, — прошипел Вольдеморт. — Наконец-то. Как только он доберется сюда, начинаем церемонию.

Рон понимал — для него это означает верную смерть, и всё же в груди запело: Гарри здесь, Гарри пришел за ним! Впервые за много недель он ощутил вспышку надежды.

— Чтоб-тебя-Уизли — сказано прямо не в бровь, а в глаз, — огрызнулась, усаживаясь на пятки, Джинни. — До чего же мило, Малфой. Мог бы хотя б для вида изобразить радость.

— Ничего подобного — я вовсе не рад тебя видеть, — он на миг прикрыл глаза: увидев иссиня-чёрные веки, Джинни умолкла, так и не сказав ни одного вертящегося на языке гневного слова. Он тут же встревоженно взглянул на неё снова: — Гарри… — и поднялся на ноги, зазвенев посыпавшимся с него конфетти битого стекла. Юноша вернулся к разбитому окну. Сжавшись от волнения, выглянул наружу. Джинни присоединилась к нему.

— С тобой был Гарри?

— Он меня сюда и поднял, — кивнул Драко. — Решил, что, оказавшись на крыше, один из нас поможет пробраться внутрь другому…

— Пробраться — и что потом? — поинтересовалась Джинни. — Вы решили, будто вдвоем положите всю вольдемортову стражу, да?

Драко метнул в неё сухой взгляд:

— В твоём изложении наш план как-то неважно выглядит, — он снова высунулся из окна, и его напряжение усилилось: внизу сейчас точно никого не было, даже охраны. Только голые камни. Драко зажмурился и вздохнул.