Клетка для дикой птицы - Брук Фаст

к худшему, и он начал мучительный процесс наложения швов. Когда игла пронзила кожу, я закусила губу, чтобы сдержать крик.

Просто дыши.

Дыши.

Продолжай дышать.

Глаза Вейла перемещались между моим лицом и рукой; работая, он прикусывал нижнюю губу. Я чувствовала напряжение в его мышцах, хотя руки оставались твёрдыми каждый раз, когда игла протыкала кожу.

Каждые несколько мгновений он встречался со мной взглядом, моля увидеть в нём извинение. Его челюсти были сжаты так крепко, что я почти ожидала услышать треск зубов.

Он завязал узел шва; его руки были спокойны, когда они намеренно коснулись моих пальцев, успокаивая меня.

Я смотрела на его лицо, а не на движения рук, позволяя взгляду очерчивать его волевую челюсть и тёмные волосы. Я вспоминала, как распускала эти волосы и запускала пальцы в его пряди. Я вспоминала то, чего вспоминать не следовало, но всё равно позволяла себе это. Мне нужно было что-то, что отвлечёт внимание от пульсирующей боли в руке.

Он поймал мой взгляд и остановился, замерев почти на минуту, словно мог чувствовать мои мысли. Облизнул губы, сделал глубокий, дрожащий вздох, затем снова посмотрел на мою руку, заставляя себя сосредоточиться.

Я наблюдала, как его губы искривились в дразнящей улыбке, и тепло разлилось в животе.

Без слов я знала: он тоже вспоминает наш поцелуй.

Гадает, что бы произошло, будь у нас ещё одна минута без помех.

Плечи Вейла закрывали большую часть моего тела от камеры, поэтому я позволила свободной руке расслабиться и соскользнуть с бедра. Она повисела, между нами, пару мгновений, прежде чем я провела пальцами — невесомо, как пёрышком — по его колену.

Это могло бы быть случайностью, если бы я не была уверена, что никогда в жизни не делала ничего более намеренного.

Вейл подался вперёд, навстречу моему прикосновению, под предлогом тщательного осмотра раны. Его дыхание смешивалось с моим, пока он работал.

Я поджала губы, сдерживая улыбку.

Он завязал последний узел, затем убрал руку с моей кожи, судорожно выдохнув и повернувшись ко мне спиной, чтобы убрать медицинские принадлежности.

Глава двадцать первая

Я закрыла глаза, наслаждаясь теплом обжигающей воды, льющейся из душа. Смывая с тела грязь туннелей в облаке жасминового мыла, клубящегося в паром наполненном воздухе, я почти забыла, где нахожусь.

Я практически чувствовала вкус свободы. Теперь, когда Вейл на нашей стороне, я знала: мы выберемся из Эндлока совсем скоро.

Резкий рывок за волосы вернул меня в реальность, вырывая из уединения душевой кабинки. Прохладный воздух ванной сменил горячий поток воды, и по телу пробежала дрожь. Кожа головы взвыла от боли.

Передо мной стояла Перри, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки; пряди моих мокрых волос были зажаты в её мясистом кулаке.

— Думаешь, вам с Августом сойдёт с рук то, что вы сделали с Сирилом? Вы убили его! — Её голос сорвался на хриплый, яростный визг.

Я беспокоилась о том, чтобы не оставлять Августа одного, боясь, что Перри или Ларч снова нацелятся на него, но о собственной безопасности даже не подумала.

Она не потрудилась понизить голос, намекая на то, что уже разобралась с охранниками, обычно дежурившими в ванной — подкупила или отвлекла каким-то другим способом.

Перри замахнулась, чтобы ударить меня в лицо, но я дёрнулась против руки, впутанной в мои волосы, и сместилась достаточно, чтобы её кулак лишь скользнул по коже, вместо того чтобы нанести прямой удар. Тем не менее, жгучая боль разлилась по щеке, а следом по подбородку потекла тёплая струйка крови. В руке у неё был осколок стекла, и, взглянув через комнату, я обнаружила, что высокое зеркало в углу разбито.

Ее руки тряслись, взгляд был диким. — Ты всё испортила. Это из-за тебя я здесь. Из-за тебя Сирил мёртв. Из-за тебя начальник меня бросил.

Она выкрикивала эти слова мне в лицо, брызгая слюной; её щёки побагровели.

Мне следовало бы испугаться, но в этот раз Перри совершила ошибку. Раньше за её спиной стояли другие заключённые. Теперь нас было только двое.

Ухмылка расплылась по моему лицу.

Удар Перри ослабил её хватку на моих волосах, и когда она отпрянула для нового замаха, я мотнула головой в сторону, высвобождаясь, и позволила её руке пролететь мимо. Мои руки взметнулись вверх, смыкаясь на её запястье; я дёрнула, перенаправляя инерцию её движения и отправляя её в полёт прямо на мокрую стену душевой.

Ей удалось устоять на ногах, и она бросилась вперёд, дико размахивая осколком стекла. Я пригнулась, отступая, и она попыталась повторить мои движения.

Она была сильной, но я была быстрее.

Я сделала вид, что споткнулась, и она клюнула на приманку, выставив стекло вперёд, чтобы полоснуть меня по шее — но я снова перехватила её запястье, выкручивая его, пока она не выронила осколок, и тот не разлетелся вдребезги о влажный пол.

Не раздумывая, я с силой всадила колено ей в пах.

Жёстко.

Приём грязный, но, если кто его и заслужил, так это Перри.

Она согнулась пополам, хватая ртом воздух от боли. Моя кожа головы всё ещё ныла от её хватки, я стиснула зубы, чувствуя, как внутри вибрирует гнев.

Прежде чем она успела прийти в себя, я снова вскинула колено, на этот раз впечатывая его прямо ей в нос. Я не смогла сдержать крошечную дрожь удовлетворения, услышав хруст ломающихся костей.

Она рухнула на мокрый кафель, взвыв от боли.

Я схватила с пола одежду, впрыгнула в свободные штаны, а затем натянула через голову майку, которую дала Яра. Я не стала вытирать волосы полотенцем, и капли воды стекали по спине и груди, пока я направлялась к выходу.

Снаружи ванной караулили двое охранников, преграждая путь другим заключённым. У них отвисли челюсти, когда они увидели меня относительно невредимой, но они не проронили ни слова и не попытались меня остановить.

Я одарила их натянутой улыбкой и кивком головы. — Кажется, кому-то там может понадобиться ваша помощь, — заговорщически прошептала я.

— Что ты сделала? — спросила одна из охранниц, сжимая дубинку — женщина с блестящими чёрными волосами, которую я видела в компании Хайда. Ужасный вкус в выборе компании.

— Охранника, который обычно сидит внутри и следит за душевыми, не было, — сказала я, нахмурив лоб. — На меня напала заключённая, и я защищалась. Там много крови. Не думаю, что одним полотенцем там обойтись.

Охранницы шагнули в ванную, и я поспешила прочь, пока они не передумали и не решили допросить меня подробнее. Завернув за угол, я чуть не врезалась в