Варрэн-Лин: Сердце Стаи - Юна Ариманта

Динка схватила с крыльца туфли и помахала ими над головой, чтобы женщина из окна увидела. А затем вскочила на лошадь и сорвалась с места в галоп.

— Стой, воровка! — неслось ей вдогонку, но Динки уже и след простыл. Свернув за угол и поплутав по переулкам, Динка соскочила с лошади, сложила награбленное в сумку и неторопливым прогулочным шагом отправилась в сторону площади. Теперь она готова.

С наступлением темноты прохожие встречались все реже, и когда она вышла на площадь, там никого не было.

Посреди площади стоял недостроенный эшафот. С закатом солнца работники разошлись, забрав с собой все инструменты. Эшафот представлял собой деревянное сооружение, похожее на гигантский стол, под столешницей которого мог стоять в полный рост взрослый мужчина или не очень высокая лошадь. Как раз такая, как та, что была у Динки.

Промежутки, между ножками «стола» были закрыты дощатыми щитами с двух сторон. С третьей стороны были сколочены ступени, позволяющие подняться наверх. А с четвертой стороны промежуток был закрыт только наполовину, оставляя зияющий вход под эшафот, словно в деревенский сарай. Динка, бросив быстрый взгляд по сторонам и убедившись, что ее никто не видит, нырнула под эшафот и затащила за собой упирающуюся лошадь.

Животное она привязала внутри под эшафотом, накрыла ее попоной, чтобы прохладной ночью не замерзла, и привязала к морде мешок с овсом, чтобы не скучала и не шумела.

Сама она переоделась в платье, панталоны, прикрепила к поясу подвязки и натянула чулки. Туфли завершили образ распутной женщины. Длинный нож она с сожалением убрала в суму, которую повесила на спину лошади под попону вместе с сапогами, одеждой и бурдюком. А короткий нож оставила прикрепленным на левом предплечье. Под длинным бархатным рукавом платья он был незаметен. Волосы завязала на макушке в пышный пучок, под который спрятала три маленьких метательных ножа. В руки взяла бутыль с вином и принялась ждать.

Этой ночью было новолуние, поэтому на темном небе ничего не указывало сколько прошло времени. Динка нервно мерила шагами пространство под эшафотом, стараясь ступать на носочки и не стучать каблуками, чтобы не привлекать лишнего внимания. Лошадь, насытившись, улеглась на живот и затихла в своем углу. А Ряха все не было. Вдруг он передумал? Решил не приходить? Динка что есть силы сжала руки в замок, пытаясь успокоиться. Вдруг прямо под эшафотом квадратный кусок брусчатки вздрогнул и начал смещаться в сторону, открывая под собой темный лаз. Динка смотрела на это широко раскрыв глаза и прикусив губу, чтобы не закричать от страха.

Из лаза показалась голова Мутного Ряха, и Динка облегченно вздохнула.

— А-а, ты уже здесь? — ухмыльнулся Рях. — Принарядилась, смотрю. Ну заходи, раз пришла, — и он протянул Динке потную ладонь. Динка ухватила его за руку и шагнула в дыру. Под ногами оказались ступеньки, ведущие под землю.

— Ой, а что это такое? Черный ход? — с детским любопытством прощебетала она, стараясь запомнить как можно лучше расположение хода.

— Да, его сделали во время войны, — пояснил Мутный Рях, нажимая на неприметный камень в стене, после чего металлическая плита в потолке сдвинулась на место. Ступени оказались деревянной лестницей, которую Рях уронил на пол и приставил боком к стене, накрыв темной тканью и делая совсем неприметной.

Темный коридор, освещенный светом редких факелов в держателях на стенах уходил в две стороны и терялся в бесконечности. Динка зажмурилась, отпечатывая в глазах картинку. Скоро ей предстоит найти это место самостоятельно. Рях, тем временем, уверенно зашагал по коридору. Динка поспешила за ним.

— А зачем сделали? — Динка бежала за ним, семеня и спотыкаясь в туфлях, которые оказались ей великоваты.

— Здесь, в тюрьме, подземелья гораздо больше верхней части, — охотно пояснил Рях. — Во время войны здесь прятали съестные припасы и деньги. А через секретный ход удобно было незаметно подвозить и сгружать их сюда.

— А демонов тоже держат в подземелье? — нетерпеливо спросила Динка, про себя считая развилки и повороты, через которые они проходили и мысленно прикидывая в каком месте площади они находятся.

— Да, тут камеры для смертников. И сюда редко спускаются, — ответил Рях. — Я здесь себе оборудовал тихое уютное местечко вдали от остальной охраны. Они думают, что я ушел спать. Так что нам никто не помешает.

Рях привел ее в коридор, одна стена которого была глухой каменной с держателями для факелов. А напротив нее находились зарешеченные камеры. В одной из них и было оборудовано любовное гнездышко.

На жесткой каменной полке лежала пышная перина, застеленная белым бельем. Посреди камеры стоял массивный деревянный стол с двумя крепкими табуретами по бокам. А на стене живописно висели вбитые железными кольями за звенья короткой цепи тяжелые кандалы. Два сверху и два снизу. На стене напротив каморки ярко горели два факела, их свет дополнял свет двух толстых свечей на столе. Свечи освещали нехитрую закуску: вареную картошку, порезанное копченое сало и миску с квашенными огурцами.

— А я как раз вина принесла! — радостно воскликнула Динка, протягивая Ряху свою драгоценную бутыль.

— Хочешь выпить? — сально ухмыльнулся Рях, раскупоривая бутылку и разливая по щербатым кружкам.

— Конечно! — отозвалась Динка. — Надо же за знакомство… И для романтичной атмосферы…

— И то верно, — Рях, довольно урча, опрокинул в себя кружку залпом. Динка сделала вид, что отхлебнула.

— Угощайся, — пригласил к столу Рях, и Динка кокетливо уселась на край табурета напротив него.

— И давно ты здесь работаешь? — завела она светскую беседу, отщипывая кусочек картошки и отправляя себе в рот.

— Да порядочно уже, лет восемь, наверное, — отозвался Рях, отставляя кружку и принимаясь за еду.

— Позволь, я поухаживаю за тобой, — Динка предупредительно вскочила и, ухватив бутылку с вином, налила доверху свою кружку и подвинула ее Ряху, а его кружку, сделав вид, что тоже плеснула, взяла себе.

— Спасибо, красотка, — Рях, не скрываясь, рассматривал ее жадным взглядом. А Динка молилась всем богам, чтобы снотворное уже начало действовать. Сердце ее лихорадочно колотилось, а в животе завязывался змеей тугой холодный узел страха.

— Ну, давай за нашу такую романтичную встречу, — проговорила она, поднимая кружку и предлагая ему чокнуться. Рях стукнулся с ней своей кружкой, слегка выплеснув на стол вино, и приложил ее к губам. Динка тоже