Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз

– Вивьен, – остановил меня дед, – завтра я прошу тебя съездить к нашему доверенному лицу, правовому наследнику Лукрецию Синкхи. Поедешь с Адамом, чтобы подписать один документ.

Я тут же почувствовала раздражение, только от понимания, что мне придется быть рядом с человеком, считающим меня настолько гадкой, что поцеловать меня можно только в полном угаре.

– Прошу тебя, быть к Адаму терпимее и не забывать о любезности. Он давно хотел осмотреть башню артефакта, так составь ему компанию.

– Он, что, за такой длительный временной промежуток, пока находится здесь, еще не ознакомился со всеми достопримечательностями?

– Мы работаем тут, а не прохлаждаемся!

Я состроила кривую физиономию, повернувшись и посмотрев на деда.

– Да? Как-то сомнительно!

– Вивьен! – рявкнул дед, – не хочу слышать твои бесполезные реплики. Сделай как указано и точка.

Раскатисто я захлопнула дверь, когда вышла из покоев Стейджа.

Разкомандовался!

Сама идея провести с Адамом время, казалась мне мучением. Как я буду с ним изображать спокойствие и безразличие, когда накануне, наши горячие лобзания, чуть не закончились постельными утехами? Причем, я настолько слетела с катушек, что была не против продолжить. Это меня пугало! Я даже чувствовала себя до ужаса разгульной, как мой отец!

Все-таки, наследственность давала свое.

Уйдя в зимний сад, расположившийся в метрах ста от особняка и домашних грядок, я занялась гибридизацией, прихватив научные труды и учебники.

Внутри закрытого стеклянного пространства, стоял отчетливый запах земли и удобрений.

В больших кадках росли широколистные растения и возле стены, садовники уже успели освободить место под цветы в горшках, которые переносили на зимнее время, чтобы они не зачахли и не замерзли.

Изначально, я полила тут растительность, которая показалась мне подсохшей, обрызгала все водой и удовлетворенно уселась за стол, выложив в специально подготовленные блюдца семена тыквы бутылочной и кабачка белогора.

Задумчиво покрутив кучерявую прядь, я достала из небольшой шкатулки удобрение роста и мягкого слияния, надеясь, что они помогут скрестить данные овощные культуры без проблем.

Теперь я понимала, что удобрение роста, нужно было использовать в минимальных дозировках, а не борщить, выливая щедро половину бутылки. Так и до беды недалеко!

Подготовив большой горшок, в который я засыпала добротного чернозема из притащенного мешка, я сделала углубление рукой и савочком, чтобы создать уютный домик для семян.

Предварительно растолкла их, создав некую смесь, сдобрила компостом и лиственным перегноем и всыпала субстанцию из всего этого в лунку, добавив пару капель для роста.

Вымеряла их на свой подслеповатый глаз, очень сдержанно и боясь ошибиться.

Я так ушла в работу, что забыла о времени, усталости и плохом настроении, вызванном словами Адама.

Наконец, все закончив, я привела в порядок растительность в зимнем саду, и довольная покинула это место, надеясь, что скрещивание получится. Я даже придумала новое название овоща «Тыквочок поздний», решив, что все получится.

На мою радость, в этот день, все совместные трапезы отменили.

Дед отлеживался в своих покоях, как и Редвил. Его я меньше всего хотела видеть. Его растерянность и ужас на лице, когда он узнал, что у нас было некое подобие близости, вызывало приступы тошноты.

Этот хрен, ничем не отличался от Вальдемара.

Будто со мной поцеловаться, было почти тем же самым, как лобзать пупырчатую варангу, квакающую направо и налево и жрущую насекомых длинных скользким языком.

На ночь я закрыла дверь, чтобы никто не смог проникнуть и нарушить мой покой и свалилась спать, свернувшись калачиком.

А по утру, не скрывая плохого настроения, я сидела в экипаже Редвила и смотрела в окно, облаченная в белое платье, как невеста на выданье.

Это платье было не моим. Мне его одолжила Бенедикта, выдвинувшая мне сотню причин, почему я должна выглядеть нарядно и не быть одета в ситец.

Поэтому, я красовалась в белом шелке, похожая на ангельскую суть. Только крыльев не хватало!

Прислужница, применив усилие и в итоге, опустив руки, пыталась создать на моей голове подобие приличной прически, которые носили леди, но не справилась с поставленной задачей. На голове у меня красовалась коса, как у представительницы благородного дома, а на глазах очки, в которых я чувствовала себя более защищенно.

Платье было уродским и совершенно мне не нравилось, но, чтобы не расстраивать тонкую душевную организацию старающейся прислужницы, я согласилась облачиться в ее наряд.

Адам Редвил, тоже предпочел разговорам тишину, монотонно стуча пальцами по колену и показывал, что лесные опушки пригорода Аквалона, ему очень интересны, нежели чем общение с дурнушкой Стейдж.

Я медленно вздохнула, чувствуя себя не совсем в своей тарелке и уставилась на свои руки, облаченные в такие же белые перчатки, как и платье.

Обстановка в карете походила на то, будто мы решили в тайне от всех обменяться брачными символами и сбежать в земли Терра.

– Вивьен, я прошу меня простить за неожиданное появление в ваших покоях и за совершенно отвратительное поведение.

Зато мне оно показалось самым приятным! Но об этом тебе не обязательно знать Адам Редвил!

– Господин Редвил, мы вроде как, все обсудили. Вас гложет досада, так засуньте ее куда подальше и забудьте, как сделала это я. Не будем портить хороший день выяснением отношений, которых у нас нет. Я отчетливо поняла, что вы бы никогда не сделали того, что сделали, если бы не были в состоянии подпития или что там с вами было!

Молодой мужчина посмотрел на меня в упор. Ему очень шли оттенки голубого и между делом я это отметила.

– Вы правы, – выдавил он из себя, а я ощутила, что эти два слова, оказались для меня стрелами, попавшими точно в цель. По самолюбию Адам Редвил умел ездить знатно!

Не став больше отвечать, я отвернулась к окну, изображая, как и мой спутник, что хвойная растительность Аквалона вызывает у меня не дюжий интерес, как и совуньи, сидящие на ветках с прикрытыми сонными веками.

До Лукреция Синкхи, мы добрались достаточно быстро.

Экипаж только заехал в город, проехал две главные улицы и остановился в мощенном узком проулке, между домами с мануфактурами и лавками