Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

— Это правда? — ее признание приводит меня в восторг, как мальчишку. Губы прослеживают контур подбородка, язык дразнит ямку между плечом и шеей. Вдыхаю пьянящий запах женщины, еще не остывшей после бурной любви. — А что понравилось больше, Вель?

 — Ну… — смущается, длинные ресницы опускаются, отбрасывают темные тени на щеки. Слегка отворачивается, а я нахожу губами шелковистую шею. — Все.

Сквозь абсолютное умиротворение просачиваются капельки горечи. Боится признаться?

— Если я не буду знать, что тебе нравится, то не смогу угодить моей госпоже в следующий раз.

— Джай, — она соблазнительно прикусывает губы, и мне невыносимо хочется сделать это вместо нее. — Мне понравилось, что ты был ласков со мной. И то, как целовал меня…

— Здесь? — не могу удержаться, целую в расслабленный сосок. Она шумно выдыхает, смотрит на меня блестящими в темноте глазами. — А еще?

— Ну, — она проводит языком по губам, и я на мгновение перехватываю ее вздох своими губами, слизываю мед со сладкого рта. — И как гладил…

— Здесь? — моя рука скользит по вздрагивающему животу, пальцы зарываются в мягкие завитки волос, проникают ниже, между целомудренно сведенных ног. Она все еще возбуждающе скользкая внизу, и я бесстыдно размазываю влагу вдоль ее складочек, осторожно обвожу кончиком пальца чувствительное местечко.

— Джай, не… надо, — умоляет она жалобно, но ее слова тонут в моем безудержном поцелуе.

Мне хочется, чтобы она забылась. Чтобы кричала от страсти. Чтобы дрожала в моих руках, как я несколько мгновений назад содрогался, сжимая ее в объятиях. Вверх-вниз, и мои губы жадно целуют ее рот. Вверх-вниз, и язык снова дразнит затвердевшие вершинки груди, ушедшее было напряжение вновь нарастает. Вверх-вниз, и мой оживающий член прижимается к влажному от испарины женскому бедру. Вверх-вниз, и ее стоны ласкают мой слух — тихие, отрывистые. Вверх-вниз, и наградой мне становится ее тело, изогнутое дугой, и протяжный вскрик, сладкой музыкой льющийся прямо мне в душу.

— Вель, — обнимаю ее, содрогающуюся в только что пережитой истоме, прижимаю к себе крепко, прячу ее лицо у себя на груди, зарываюсь лицом в пушистые волосы. — Моя девочка. Моя госпожа. Ты прекрасна.

Еще не открыв сонных глаз, я поняла, что уже утро и в постели я не одна. Голова покоилась на расслабленном плече Джая, а рука обнимала его поперек груди. Сильное сердце билось мне прямо в ладонь, размеренно и спокойно.

Сегодня меня никто не будил раздражающим стуком в дверь. Еще слишком рано? Или меня наконец-то решили оставить в покое и не звать к завтраку?

В лениво приоткрытый глаз ударил яркий утренний свет, струящийся в комнату сквозь легкие занавески. Джай безмятежно спал; его широкая грудь медленно приподнималась и опускалась в такт дыханию. В этот раз мне не пришлось просить его остаться: он так и уснул в обнимку со мной. А я еще долго слушала его дыхание и украдкой целовала твердое мускулистое плечо, покрытое застарелыми шрамами.

Не смогла удержаться и теперь, приподняла лицо, прижалась губами к выпуклой мышце на мужской груди. Как же он силен! И красив. И как жаль, что столь совершенное тело навсегда изуродовано рубцами: широкими ровными полосами от порезов меча, рвано сросшимися звездами от уколов копья, оплетающими спину и бока следами от беспощадной плети. Это сильное тело ранили, резали, рвали на части, а неукротимый дух пытались посадить на цепь.

Мои поцелуи скользили все ниже; губы бесстыдно сомкнулись вокруг соска — так целовал Джай мою грудь минувшей ночью. Забывшись, я тронула его языком, и в этот момент тело сильного воина содрогнулось, ладонь молниеносно сомкнулась на моем горле. Я в ужасе распахнула глаза и встретилась с ледяным взглядом убийцы.

— Вель, — прохрипел он, когда в его зрачках вспыхнуло осознание. Жесткие пальцы ослабили хватку, дрогнули, погладили шею, будто извиняясь. — Прости, я…

— Все хорошо, — я глотнула спасительного воздуха и успокаивающе коснулась запястья Джая с проступившими под кожей венами. Кончики моих пальцев дрожали от только что пережитого испуга. — Я не должна была тебя будить…

— Прости, — повторил он, и стальной взгляд заметно потеплел. — Призраки прошлого не дают мне покоя. Наверное, нам не стоит спать вместе. Во сне я могу превратиться в дикого зверя.

— Ты привыкнешь, — я улыбнулась и осторожно погладила его по груди. — Дикий зверь уснет, а призраки прошлого перестанут тебя тревожить. Ты расскажешь, что с тобой было?

— Нет, — он перехватил мою руку, как делал всегда, когда я пыталась приласкать его. — Моим призракам не место в твоей голове.

Я огорченно вздохнула, а Джай приподнялся на локте и прищурился, глядя в окно. В утреннем свете его серые радужки казались голубыми.

— Уже не рано. Ты не опоздаешь к завтраку?

— Похоже, сегодня меня решили не будить, — я натянуто улыбнулась, любуясь непривычно расслабленным лицом Джая, на котором с одной стороны отпечатались следы от подушки.

Он смотрел на меня так, будто видел впервые. Пристально, без улыбки. Под этим взглядом мне захотелось сразу двух противоположных вещей: исчезнуть, провалиться сквозь землю, — и прильнуть к нему тесно, прижаться к сильному теплому телу, ощутить на себе мужские поцелуи.

От недостойных мыслей жаром вспыхнули щеки, и я опустила голову, разглядывая подушку. Вчера ночью Джай делал с моим телом что-то невообразимое, и это было… прекрасно. Стыдно было признаться даже себе, но я бы хотела повторения. Чтобы он целовал мое тело там, где оно сокрыто от посторонних взглядов; чтобы прикасался там, где никогда не бывало ничьих прикосновений. Он вынудил меня признаться в собственном бесстыдстве, и воспоминание об этом заливало щеки жгучим румянцем.

Джай провел ладонью по моей руке от плеча до кисти и с сожалением произнес:

— Раз уж мы все равно проснулись, лучше не залеживаться в постели. Ты еще можешь успеть к завтраку, а мне пора приступать к работе.

Я вздохнула. Его предложение слегка не совпало с моим желанием. Но это ничего. Впереди у нас трудный день, но настанет и ночь.

Непременно настанет.

====== Глава 19. День перед боем ======

Ветер рассвета,

Ветер заката —

Вороны на плечах,

Белым и черным,

Молнией ската —

Крыльев свистящий взмах.

Белая птица,

Черная птица —

Клювы острей ножей,

Грани стальные,

Яркие спицы

Бьются в моей душе.

Ворон рассвета,

Ворон заката —

Кровь запятнала снег.

Содранной коже

Небо — заплата

…Я еще

Человек.

Антон Букин

С рабами-строителями дело спорится куда быстрее, чем в одиночку. За день им удалось расчистить добрый кусок площадки и выровнять наклон почвы у подножия горы. Кроме того, обширный участок, выделенный мне под застройку, успели обнести высоким бревенчатым частоколом. Древесину подвозят с самой лесопилки — не лучшего качества, разумеется, но и на такую щедрость от семейки Адальяро я не рассчитывал.

Мне же приходится отвлечься, чтобы подготовиться к завтрашнему поединку. Слишком долго просидел без дела, мышцы успели отвыкнуть от каждодневных тренировок. Спина все еще вспыхивает болью при каждом резком движении, но я не обращаю внимания: лучше как следует размяться накануне, чтобы завтра не оплошать.

К счастью, для упражнений закуплено все необходимое: щиты и деревянные мечи, короткие учебные копья с затупленными концами, кожаные мешки, набитые морским песком, деревянные столбы с торчащими из них брусьями, несколько комплектов сносного боевого оружия. Для начала сойдет. Не помешал бы еще достойный соперник для практики, и в голову даже закрадывается дерзкая мысль попросить себе в напарники Зура, но тут же отмахиваюсь от нее. Зур занят тяжелым трудом и к вечеру будет валиться с ног от усталости.

Обед привозят в огромной бочке — такое же безвкусное варево, какое я хлебал на лесопилке. Но личная рабыня хозяйки, Лей, делает знак отойти в сторону, к камню в тени частокола, и ставит рядом корзину со снедью с господского стола. Удивлен, но отказываться не собираюсь. Играть в добрячка и делиться едой с оравой рабов — бессмысленно, каждому достанутся лишь ничтожные крохи. А мне завтра предстоит бой, так почему бы не набить желудок мясом, свежим хлебом и сочными хрустящими овощами?