Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 (СИ) - Гичко Екатерина

Облюбованный им закуток был мал, и обитали здесь только пауки, чья паутина пологами свисала с потолка. В Волнистой башне редко кто-то появлялся, местечко почти полностью заброшенное, лишь коты иногда мелькали на нижних уровнях в охоте на крупных и наглых крыс. Из найденных в дворцовой библиотеке чертежей и сопроводительной документации Шерр знал, что когда-то здесь жил маленький император Ашшидаш, тот, который от нага родился. Его мать распорядилась специально отстроить это место и лично контролировала строительство. План башни был очень запутан, и реши враги добрать до Ашшидаша, сгинули бы в каком-нибудь отвилке. Шерр первый раз сутки блуждал, прежде чем вышел к окну. И облюбовал башню под постоянное местожительства. Сухо, пустынно, на беспорядок никто не ругается. На ночной шум тоже: ходили слухи, что в башне живут призраки и иногда ходят Духи. За Духа Шерр вполне сойдёт.

Правда, после переполоха в музейном крыле сюда тоже явились с обыском, но плана башни у стражи не было — видимо, Шерр спёр единственный — и они, немного покружив по коридорам и далеко не заходя, ушли, разумно решив: если преступник сунулся сюда, то зачем вызволять его из ловушки? Ругающийся виконт Моззи попытался сам провести обыск, но спёкся на втором этаже и вылез через окно. К явному злорадству поджидающей снаружи стражи.

В Кривом Мизинце и помимо запутанных коридоров было много сюрпризов. Главный из них — стены, которые с разных сторон и под разным ракурсом выглядят по-разному, и блуждающий в башне несчастный не сразу замечает, что ходит по кругу. Он поднимается и опускается по лесенкам, поворачивает направо и налево, выбирает, как ему кажется, разные пути… Но почти все коридоры и лесенки ведут в одну сторону, и бедняга ходит по кругу разными дорогами. А нужная лесенка или узенький коридорчик искусно маскируется под стену, выдвигается из пола или потолка или же перестраивает и меняет своё положение уже имеющаяся лестница. Один раз в ступеньки сложилась стена. Правда, тот путь привёл Шерра в тупик с человеческим скелетом в уголке. Судя по набитым золотыми украшениями карманам, принадлежал он очередному вору. Дворец охотно допускал внутрь желающих, но выпускал далеко не всех. Шерр уже привык к скелетам в подземельях.

При всей своей нелюбви к уборке, кое-где подмести полы Шерру пришлось, а то на пышном слое пыли хорошо виднелись опечатки сапог. Одну комнатку он обустроил на четвёртом этаже. Здесь имелось узкое окошко, в которое при необходимости можно было протиснуться, и невесть откуда взявшееся ржавое ведро. Шерр разложил по углам крысиную отраву, по центру — одеяло, а по всей остальной территории в беспорядке рассыпал стянутые в библиотеке свитки и книги. Пришлось повоевать с пауками — агрессивные мохнатые твари пытались выжить его, клубками падали на спящего парня, кусали за самые чувствительные места… После особенно болезненного укуса от пробравшегося в штаны диверсанта Шерр вступил в боевые действия и пару дней развешивал трупы врагов по паутинам. С тех пор у него с мохнатыми тварями что-то вроде вооружённого нейтралитета: все держат оружие наготове, но пока враг не суётся на территорию противника (Шерр не трогает паутину, а пауки не лезут к нему в штаны), мечи в ножнах.

Шерру показалось, что в открытой половине окна наметилось какое-то шевеление, но с такого расстояния толком рассмотреть не смог. Аж досада взяла! И почему ему от предков острое зрение не досталось? Острый нюх есть, слух тоже, а зрение обычное. Порой Шерр чувствовал себя неполноценным. Зато Дейне всё досталось и даже силы больше, чем ему! Ну вот на кой такая силища бабе, если она всё равно за себя постоять не может? Все обиды терпеливо сносит. Правда, если обижали его, Шерра, в такую ярость приходила…

Ему вообще не нравился придуманный семейкой план. Увы, злодеев, спаливших дом и прибивших его и тётушку Донию, так и не нашли. Те не высовывались, но отец почему-то был уверен, что знает их. Точнее, заказчика. Которого, впрочем, тоже найти не удалось. Было решено выставить приманкой наследство, единственной живой наследницей Дейну, которая всё равно в Короне, да и спрятана тогда была. Очень хорошо спрятана, и это похоже дало злодеям повод подумать, что Дейна всё же погибла. И полгода назад папашу тёмной ноченькой попытались прирезать. Естественно, сестрица взбеленилась и вылезла наружу. Мол, смотрите, я жива. Грохнете отца, всё мне отойдёт. А я ещё и замуж выйду, да не абы за кого! Выберу проходимца с большим семейством, чтоб наследство уже им досталось.

А Шерр с самого начал был против! Дейна мягкосердечная, доверчивая, нежная! Как можно её приманкой делать? Он предлагал объявит себя выжившим, а сестру погибшей, но нет, никого это не устроило! Дейна из огня выбралась на глазах у головорезов, а он там же сгинул на глазах тех же проходимцев.

Шерр попытался представить, что могли увидеть вольные, и перед глазами вновь застрекотала стена огня, в которую он бесстрашно шагнул. В тот момент он действительно ничего не боялся и лишь надеялся вытащить из горящего дома тётушку. И шагнул не в огонь, а в тень. Как же вовремя проснулся дар — наследство одного из предков! Дом пылал гигантским костром, пламя стояло стеной, ни единой прорехи, лишь жадно шевелящиеся всполохи…

— Иди! — рыкнул Шерр Дейне, выпихивая сестру из тени, прямо к ползающим по поляне перед домом вольным. — Разберись с этими, а я за тёткой.

Он ещё успел увидеть, как сестра подхватывает брошенные садовником вилы, и прохлада тени благословенным коконом окутала тело. Чернота ночи, высветленная пожаром, словно накрылась серым стеклом, огонь утух, и родной, до боли любимый дом уставился на Шерра выбитыми закопчёнными окнами. Он не дал себе времени на скорбь по родному гнезду и вбежал в холл. Случайно выскочил из тени, и вновь вспыхнувшее пламя едва не сожрало его. Каким-то чудом — Шер так и не понял как — удалось вернуться в тень…

Кстати, тени. Шерр посмотрел в угол. С той ночи он больше не пробовал ходить по теням. Когда жар опасности схлынул, он и вспомнить не смог, как удалось войти в тень. С обречённостью запертого в ловушке пожара зверя он лишь хотел выбраться из горящего дома и вывести сестру. И дар, наличие которого он у себя и не подозревал, откликнулся в критическую минуту.

— Слушай, ну мне очень надо, — попытался он договориться то ли с тенью, то ли с неведомым даром. — На пару минут, я лишь посмотрю, как она там.

В угол шлёпнулся паук и, злобно щуря красные бусинки глаз, потёр передние лапки друг о друга. Шерр в ответ показал кулак. Ответная любезность мохнатую вражину устроила, и паук начал неспешно подниматься по паутине.

Шерр вернулся к окну и, охнув, подскочил.

От гостевого крыла в сторону парка ползла… тьфу ты!.. шла Дейна в сопровождении парочки нагов с фиолетовыми хвостами. Выглядела сестрица неважно даже с такого расстояния. Шерру показалось, что она покачивается, но уже хорошо, что живая. Смутил его только шикарный ярко-красный шарф, обматывающий шею сестры. В такую-то жару. Потом его уже смутили плетённые корзины в руках нагов, их безмятежный вид и клетчатое шерстяное покрывало уютной жёлто-коричневой расцветки.

Покрывало постелили под развесистым дубом на берегу живописно заросшего камышом прудика. Дейна села, откинулась на ствол дерева и положила рядом с собой свёрнутый кнут. Наги же, непринуждённо болтая, выложили из корзинок снедь и тоже сели, шлейфами разложив хвосты. Ни дать ни взять благородные дамы на пикнике.

Шерр проследил за их скучающими взорами и скривился.

Похоже, у сестры всё замечательно, раз она бдит за своим драгоценным наагалеем.

— Пасс Идан, — Ссадаши замер и уставился на песчаного волка с таким восторгом, словно был влюблён в него по самые уши и готовился подарить оборотню шкуру со своего хвоста.

Высокий худощавый мужчина со светло-русыми волосами и жёлтыми глазами лишь коротко осмотрелся и недовольно уставился на наагалея.

— О, я вас так давно не видел, — фиолетовый хвост тоскливо завязался в узел. — Могу я услышать звук вашего сладкого голоса?