Мистики дракона - Джеймин Ив

о которой я ничего не знала. Те неясные намеки, которые напугали меня, теперь обрели смысл. Они говорили о Компассах. Неужели эти сучки не знали, что я никогда не уничтожу Четверняшек? Ни в этой жизни, ни в следующей, ни в той, что последует за ней.

— В этой комнате есть только две неестественные вещи, — сказала я, — и ни одна из них не находится внутри этого купола. — Я была полна решимости не показывать ни капли своего беспокойства или страха, но реальность была такова, что фруктовые близнецы были совершенно неизвестными элементами, и они действительно немного пугали меня. О людях, которые бросаются наутек, всегда трудно судить, и я уже знала, что они скользкие и коварные. Я предпочитала врагов, которые нападали прямо на меня, я не была сильна в коварных действиях. Я бы хотела, чтобы мы просто убили их, но, поскольку в сверхъестественном мире к убийству относились неодобрительно, а у меня все еще был суд в Стратфорде, мне, вероятно, следовало найти более дипломатичное решение.

Лимонка последовала этому дурацкому совету.

— Завтра ты увидишь, что тебя ждут дела поважнее, чем брак с драконом-оборотнем. После того, как мы заберем оружие из Кракова, ты вряд ли будешь предана этим мерзостям.

Луи и Джонатан одновременно потянулись ко мне и схватили за руки. Я посмотрела вниз и обнаружила, что мои ладони частично превратились в когти, а колени подогнулись.

— Пустите меня! — прорычала я, мой голос стал ниже, когда гнев взял надо мной верх. — Отпустите. Меня!

Мой голос внезапно заглушил другой, гораздо более громкий, мрачный и пугающий до мурашек по спине. Брекстон продвинулся вперед в защитном куполе, встав как можно ближе к краю, не касаясь белых энергетических лучей — обе руки прижаты к бокам, глаза устремлены на меня, как у ракеты с тепловым наведением.

Воздух вокруг меня засвистел, когда Луи и Джонатан отступили, оба подняв руки вверх.

— Никто не смеет прикасаться к ней, Брекстон. — Джонатан говорил своим спокойным голосом с сумасшедшим оборотнем.

В тот момент, когда я поняла, что реакция Брекстона была на меня, остатки хладнокровия начали пробиваться сквозь мою прежнюю ярость. Теперь я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме своего партнера; выражение его лица пугало меня до глубины души. И, очевидно, я была не единственной. Услышав шум потасовки, я резко обернулась и увидела из этой ужасной троицы только их задницы, когда они юркнули в лифт.

Слабачки. Я с самого начала чуяла в них слабость, и именно из-за этого рокового недостатка они меня и беспокоили. Они не стали бы вести себя со мной честно, они бы лгали, мошенничали и манипулировали, чтобы получить то, что хотели. Самым большим моим разочарованием была Миша.

Она была из породы Леброн. Волки не прячутся в тени других. Мы — стая, мы держимся вместе, мы не спим со змеями. Если ты спишь со змеями, ты либо становишься змеей, либо тебя кусают, и ты умираешь.

Я предположила, что Лиенда либо не нашла ее, либо Миша проигнорировала нашу маму. Пришло время кому-то поговорить с ней более серьезно. Судя по выражению лица Джонатана и низким хрипам, которые время от времени вырывались из его горла, он собирался стать тем самым единственным. Она узнает силу альфа-волка, это точно.

Снисходительность, которой она пользовалась, должна была быстро закончиться.

Я не забыла о Брекстоне. Я давала ему несколько мгновений, чтобы успокоиться. Но когда я больше не могла отводить от него глаз… черт возьми, крекеры — ладно, никакого успокоения не было. Он отделился от братьев, голубое пламя лизало его смуглую кожу. Он все еще стол на краю барьера.

Как только мы встретились взглядами, я не смогла удержаться и шагнула к нему. Комнату наполнил запах страха. Все были напуганы. Даже Джейкоб, Тайсон и Максимус держались на приличном расстоянии от своего брата.

Мне стоило большого труда оторвать взгляд от наполовину измененного огненного шара-дракона передо мной, но я все же отвела его достаточно надолго, чтобы увидеть, что волосы остальных Компассов вернулись к своему обычному цвету. Почему Брекстон все еще был в два раза больше обычного? Он оставался в состоянии полураспада, без чешуи.

Он все еще был моим Брекстоном?

Я даже не была уверена, что он узнавал меня, и если его призванием было охотиться на отмеченных… были ли они правы? Причинит ли он мне боль, когда освободится из этой клетки? Мне пришлось приложить физические усилия, чтобы не закричать, так как осколков страха и боли, рикошетом пронзивших меня, было достаточно, чтобы согнуться пополам. Я призвала на помощь силу моего дракона и волка, они были нужны мне, чтобы хоть немного успокоиться.

Брекстон не сводил с меня пристального, по-звериному пристального взгляда. Мистики стояли полукругом, без сомнения, пытаясь сотворить какую-нибудь защитную магию, чтобы использовать ее против Четверки. Я не смогла удержаться и сделала еще один шаг к дракону-оборотню, остановившись у края клетки. Он был похож на статую, высеченную из гладкого камня. Я с трудом узнавала своего лучшего друга. Исчез тот огонек в его глазах, та веселость, которая всегда искривляла уголок его полных губ.

— Ч-что?.. — Я запнулся, даже не зная, что сказать. — Что, черт возьми, происходит с Брекстоном?

Я чувствовала, что никто не стоит рядом со мной. Даже отец держался поодаль.

Луи ответил мне с расстояния примерно в десять футов (3,05 м).

— Брекстон сейчас сам не свой. Он полностью слился с драконом, так что в нем есть что-то среднее между человеком и зверем. Что в некотором смысле хуже, чем быть полноценным драконом.

— Что значит хуже? — спросила я, не отрывая взгляда от Брекстона. Пламя дракона-оборотня усиливалось каждый раз, когда я отводила взгляд.

— У него сила и инстинкты животного, но с примесью человеческих эмоций. Человеческие эмоции, которые усиливаются в сотни раз. Страх, любовь, ревность, гнев и… боль.

Мое сердце дрогнуло.

Боль. О, черт возьми, нет! Я могла бы пережить многое, но только не боль Брекстона.

Мой страх исчез, я качнулась вперед и ударила руками по барьеру. Энергия отбросила меня назад, но не настолько, чтобы причинить боль или сбить с ног, но я все равно оказалась далеко от клетки.

— Отключите магию, — кричала я, даже не осознавая этого. В глубине души я понимала, что действую иррационально. Брекстон мог убить всех в этой комнате, и я хотела просто освободить его.

Я больше не бросалась на барьер, и никто ко мне не приближался. Вероятно, потому, что они не хотели прикасаться ко мне и еще