Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

class="p1">Ярость в груди вскипела до предела, а потом, достигнув пика, вырвалась, обретя, наконец, свободу. Голова Алиды взорвалась болью и странным облегчением, будто лопнул старый гнойный нарыв. Она рассмеялась: тело стало словно чужим, сердце рвалось из груди, и ощущение вседозволенной силы разлилось по венам, сотнями раскалённых иголок покалывая кожу изнутри.

Алида не знала, что ей делать, но сила сама шептала, как поступить. Она поднесла ладони к груди, а потом вскинула руки. С кончиков пальцев сорвалась невидимая мощная волна, воздух заискрился серебром, и одна из потолочных балок с жутким грохотом обвалилась, снова всполошив кур, многих из которых уже успели задремать. Алида поспешила увернуться и прикрыть голову руками.

«Неплохо, – подумала она. – Если повезёт, я смогу обрушить свою тюрьму до того, как за мной придут».

Алида решила не останавливаться. В груди горячо билось и пульсировало, но не сердце, а что-то новое, малознакомое и волнующее – наливаясь силой, накапливая жар. Она знала, что во второй раз магическая волна станет даже мощнее и нанесёт более серьёзные разрушения. Алида прикрыла глаза, сосредотачиваясь, как вдруг дверь резко открылась, впуская в провонявший курятник волну живительного осеннего воздуха.

Копящаяся магическая сила вдруг снова обернулась испепеляющей яростью, окрасив всё в оттенки крови. Алида злобно зарычала на того, кто отвлёк её от упоительного колдовства, и бросилась, готовая растерзать чужака на куски.

– Тихо ты!

Чьи-то руки крепко обхватили её за голые плечи, а в следующий миг красная пелена спала с глаз и нахлынувшая сила угасла, как свеча под дождём. Алида изумлённо заморгала и увидела обеспокоенное лицо Ричмольда, склонённое над ней.

– Рич? – выдохнула она.

– Я. Тихо, что ты тут шумишь? Выбираемся, быстро.

Он вытащил её наружу. В темноте Алида различила лежащего ничком Тёрна, рядом безмятежно прогуливалось несколько кур.

– Они заклевали его насмерть? – всхлипнула она.

– Это я, – буркнул Рич.

– Ты его убил?!

– Просто ударил по голове и забрал ключ. Тише, говорю же.

Они бесшумно, как тени, проскользнули мимо сараев и хлевов и скрылись в лесу. Со стороны деревни доносились голоса и музыка, небо было подёрнуто рыжим маревом костров. Алида вдруг заметила знакомый ремешок на плече Ричмольда и изумлённо прошептала:

– Моя сумка?!

Рич довольно хмыкнул.

– Она самая. Пришлось проявить терпение и смекалку, чтобы выкрасть её: они забрали её себе, наверное, понравилась. А вот одежду, извини, спасти не удалось. Зато я стащил каравай хлеба и приличный кусок сыра: будет чем перекусить в пути.

Алида вспомнила про волшебную иголку, подаренную Симонисой, и махнула рукой.

– Преисподняя с ней, с одеждой. Сделаю новую. Ты молодец.

– Погоди. Вся в мурашках ведь.

Рич убедился, что деревья надёжно скрывают их от взоров, и спешно расстегнул рубашку. Алида невольно скользнула взглядом по его груди. На коже розовела узкая полоска шрама, свободная от веснушек.

– Это… – выдохнула Алида и потянулась рукой к шраму.

Рич покраснел, быстро протянул рубашку Алиде и отвернулся, поджав губы. Алида смутилась. Между ними зазвенела напряжённая тишина.

– То есть твои мурашки лучше моих? – проворчала Алида, одеваясь. – Давай уйдём подальше от этой деревни, как-то мне не по себе. Когда окажемся в безопасности, я испробую подарок Симонисы, а рубашку верну тебе. И… спасибо. Правда спасибо.

Рич прижал палец к губам, веля Алиде замолчать. Она обернулась и похолодела от страха. В тишине отчётливо слышалось, как кто-то шёл через лес, шелестя листьями и похрустывая ветками. Их нагнали.

Рич мужественно шагнул навстречу невидимому преследователю, но обнажённый до пояса, бледный и худой астроном совсем не выглядел угрожающе. Алида приготовилась распалить свой внутренний огонь и позволить магии совершить хоть что-то, что могло бы им помочь, но одна вещь показалась ей странной. Ветки шевелились очень низко, будто пробирающийся через лес полз по земле или был очень мал ростом. В кустах промелькнул белый хвост, и Алида облегчённо выдохнула.

– Мурмяуз! Ты нас так напугал!

Кот, вопреки ожиданиям Алиды, не бросился ей на руки, а осторожно приблизился, обнюхал рукав чужой рубашки и презрительно сморщил нос.

– Я не забыла о тебе, честно! Я знала, что ты ждёшь меня где-то здесь, – принялась оправдываться Алида.

– Хватай кота и давай всё-таки спрячемся где-нибудь в чаще, – недовольно напомнил Рич. Он уже начал дрожать от холода, и Алида догадалась, что он заодно намекает на то, чтобы она всё-таки что-то придумала со своей одеждой. Алида кивнула.

– Да, прости.

Мурмяуз пытался вырваться и ревниво шипел, недовольный, что от хозяйки пахнет по-другому, но Алида прижала его к груди, и они бегом бросились дальше в лес.

Стремительно темнело и холодало, с веток падали редкие капли – то ли оставшиеся после вчерашнего дождя, то ли снова начало накрапывать.

* * *

Мел удивился, застав внизу бабку Алиды. Стриксия заваривала чай с каким-то неимоверным количеством пахучих трав. Мел кашлянул: отчасти от запаха, отчасти чтобы обозначить своё присутствие.

– Маешься, об отце думаешь? – хмыкнула Стриксия и отодвинула второй стул, приглашая Мела сесть. – Похожи мы с тобой. Больше, чем тебе кажется, мальчик.

Мел не стал спорить с тем, что смертная женщина считает его мальчиком, и из вежливости присел рядом со Стриксией, не зная, как вести себя с ней.

– Чем же так похожи?

– Сам подумай. Ты за отца беспокоишься, а я – за внучку. И Гертарт тоже, хоть и держит в себе. Такой он, мужчины часто замыкаются в трудные минуты, думают, что так они кажутся сильнее. Только ты не замыкайся. Расскажи, коли хочешь. Я никому не скажу.

Стриксия, чуть согнувшись, прошла к шкафчику и поставила перед Мелом кружку. Из чайника полился душистый янтарный чай: настоявшись, он пах уже вовсе недурно.

Мел взял кружку и задумчиво постучал ногтём по ручке.

– Я гораздо старше вас, Стриксия. Не стоит думать, будто я – глупый юнец.

Стриксия хмыкнула и шумно отпила глоток.

– Думай не думай, а я вижу, каков ты. Юнец он и есть юнец. Какая разница, сколько лет ты землю топтал? Вон, посмотри на собаку в два года: натасканная зверюга кого хочешь порвёт. А человек в два года? Хорошо, если не падает и сопли свои умеет сам вытирать. И ты такой. Мальчишка, и не спорь больше, даром что Владыкин сын.

Мел обескураженно замолчал. Ему ещё не доводилось вот так общаться со Стриксией или другими пожилыми смертными.

– Не волнуйтесь