Последняя из рода Дариан. Наказание (СИ) - Надежда Олешкевич

удовлетворить твое желание запрыгнуть в мою постель, всего-то.

Я отошла, разрывая тягуче-завораживающий зрительный контакт, и отвернулась. Начала заматывать ленту вокруг груди, стараясь быстрее скрыть роану на боку. Закончив, наклонилась к майке, но подняла на уровень глаз порванную тряпочку.

А Шай молчаливо наблюдал, даже не пытаясь высвободиться. Смущал, пожирал взглядом, беззастенчиво исследовал мой профиль.

— Проблемка, — сказал он. — Извини, по-другому не снималось.

Я набрала побольше воздухе в легкие. Он потешался, специально меня выводил из себя. Непонятно лишь, с какой целью.

Решив не показывать эмоций, я откинула на кровать остатки своей одежды и направилась к шкафу. Выудила оттуда темную рубашку, сдержалась, чтобы не понюхать, и надела на себя. Под пристальным наблюдением со стороны застегнула каждую пуговку, заправила длинные полы в штаны, закатала рукава, занялась волосами и лишь после этого повернулась к Шаю.

Он стоял все в том же положении, с неудобно заведенными возле головы руками. Наблюдал. Почему-то улыбался. Как-то с серьезным, холодным и отстраненным принцем было проще общаться, привычнее. Сейчас же он был такой… очаровательный, что внутри все сжималось от несвойственной мне нежности.

Внезапно захотелось подойти к нему, поправить взъерошенные волосы, провести ладонью по твердому прессу. Каков на ощупь?

Вздернув подбородок, я направилась к двери, что подразумевало под собой пройти близко возле принца. Дернула за ручку, различила щелчок, движение. Оказалась снова прижата к стене, но уже лицом.

— Уже уходишь? — хриплый шепот на ухо. — Я не отпускал.

По телу пробежала колючая волна. Во рту пересохло.

— Прекрати, это больше не смешно.

Шай уперся ладонями по обе стороны от моей головы, прижался ко мне сзади, снова демонстрируя свое желание.

— Так никто и не шутит, бродяжка. Я с самого начала был предельно серьезен.

Все, спокойно, хватит…

— У нас отработка. Отпусти, принц.

— Если пообещаешь показать, — положил он ладонь на родовую метку на моем боку.

Я повернула голову, оказавшись близко-близко к лицу Шая. Не вовремя вспомнила о недавнем поцелуе, почувствовала запах утренней грозы, смешанной с приятной сладостью, отдаленно напоминающей ледяные цветы, и едва не подалась навстречу.

— Ами, — прошептал Шай, и в сердце кольнуло.

Я испугалась. Оттолкнула наследника, быстро выбралась из его комнаты и наткнулась на скучающий взгляд Кираана, сразу превратившийся в цепкий.

— Вижу, времени зря не теряли, — поднялся он с подоконника.

— Заткнись, Кир, — рявкнул за моей спиной принц.

Я обернулась. С трудом сдержалась, чтобы не прижать руки к груди, словно лента снова падала, а под ней ничего.

— Жди здесь, — это уже мне, сдержанно и без недавней насмешки, — я быстро.

Дверь захлопнулась. Я прикрыла глаза, справляясь с неуместными эмоциями, с рьяно бьющимся сердцем, с ощущением, будто мне только что заглянули в душу, и зашагала прочь. Быстрее, чтобы никто не догнал. Но Шай догнал и не сказал ни слова.

Мы спустились на первый этаж, добрались до главного холла, где встретили бормочущего недовольства надзирателя.

— За мной. Скорее, скорее!

Через пару минут перед нами предстал темный архив, где сильно тянуло сыростью. Вперед убегали ряды стеллажей с подписанными папками и свитками. У стены ютилась пара столов с отбитыми углами. Под потолком нервно подмигивали пульсары.

— Что здесь произошло? — спросил Шай.

— Вам знать не положено, — недовольно отозвался Оронтон. — Третий и пятый стеллажи все пересмотреть и испорченное переписать. Необходимое найдете здесь, — положил он руку на небольшой шкафчик. — Что бездельничаем? Приступайте!

Глава 24

Оронтон ушел.

Он оставил нас с принцем наедине в закрытом помещении под светом подрагивающих пульсаров. В архиве. Нас, которые пару минут назад целовались в комнате под номером двадцать один.

Я вздрогнула от прикосновения вдоль позвоночника и резко обернулась, готовая обороняться.

— Дикая, — подался вперед колдун, едва не соприкоснувшись со мной носом, но сразу отстранился и пошел к третьему стеллажу, в то время как я не сдвинулась с места.

Не знала, как себя вести, что говорить. В жизни у меня не происходило подобных ситуаций, и шойн к чему-то подобному не готовил. Нет, он рассказывал о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами, да и я многое увидела во время путешествий, но лично с такими моментами не сталкивалась.

Казалось, поцелуи, прикосновения, объятья — это что-то задушевное и очень личное, и точно не случалось между… врагами. Нормальный человек не станет поить другого стеклянной водой, а потом приставать к нему в своей комнате. Если я правильно растолковала действия Шая, то он просто доказывал мне, что я слабее его. Не получилось добиться своего силой, поэтому выбрал другой путь, более коварный и изощренный.

Значит… ничего не изменилось. Все хорошо. Все понятно и правильно. Все так, как было раньше. Не нужно принимать его поступки близко к сердцу, а лучше считать их очередным оружием в нашей своеобразной борьбе.

Я словила на себе задумчивый взгляд и, почувствовав уверенность, широко улыбнулась в ответ. Со мной его штучки не пройдут, пусть ищет другую дуреху.

Дверь открылась. В архив зашла чопорная женщина с седыми волосами, собранными в высокий пучок, и скорбным видом, будто явилась на казнь. Глаза красные, нижняя губа дрожала. Она оценила обстановку и сразу направилась к Шаю.