Развод. Новая жизнь старой жены дракона - Анна Солейн

Я засмеялась, а Эйдан встал и поморщился, как будто ему стало больно. Спустя долю секунды он улыбнулся:

— Я ненадолго.

Он зашагал вслед за Уной, а Грюмбальд обернулся ко мне и прищурился:

— Этого, значит, выбрала. А про ребенка твоего он знает?

Глава 50.

— Тш-ш-ш! Вот еще громче объяви всем.

— Так ты все-таки беременна! — воскликнул Филси, приятель Грюмбальда, сидящий в самом углу.

Его я тоже отлично знала, он был крупным, светловолосым и — исключительно волосатым.

(Ни дай бог при гноме заговорить о его волосатости — обида будет на всю жизнь, вплоть до кровной мести. Впрочем, именно с этого когда-то началось мое знакомство с Грюмбальдом, так что бывают исключения.)

— Вот ты еще громче об этом расскажи всем!

— Не сказала, стало быть, — подытожил Грюмбальд, и не думая сбавлять тон. — Боишься?

Я возмущенно на него уставилась. Вот обязательно было? Грюмбальд ехидно поднял черные кустистые брови.

Конечно, дело не в этом. Я не боялась. Вернее, не так. Я вообще об этом не думала — это было частью моей игры с самой собой: «Пока я делаю вид, что не беременна, не покупаю пеленки и не вяжу пинетки, не объявляю всем об этом и не думаю о том, что буду делать, когда малыш родится, — смерть тоже обойдет меня стороной, просто не догадается о том, что ей есть, что искать в моем чреве».

Так что с Эйданом я тоже не говорила. Как-то странно рассказывать, верно? Между нами все только начиналось, я сама толком еще ничего не понимала. В любом случае, я была уверена, что Эйдан поймет меня.

Обычно драконы не питали теплых чувств к чужим детям, если те не приходились им родственниками по крови. Но Эйдан всегда был больше Эйданом, чем драконом, так что...

— Боишься, — сделал вывод Грюмбальд и грустно вздохнул, посмотрев на чашку с чаем.

— Ничего я не…

— Думаешь, с самого начала ошиблась, не того выбрала? Ты вообще помнишь, как ты своего Дерена любила? Ты... — Он прищурился, глядя мне в лицо. — Ты же его и сейчас тоже любишь! А я-то думал...

— Ну хватит, — возмутилась я. — Я тебя не спрашивала.

— Вот так вот ты рада меня видеть, — оскорбился Грюмбальд. — Только и делаешь, что рот затыкаешь.

Я закатила глаза, встала и едва не врезалась в Эйдана с подносом.

— Потанцуем? — спросил он, поставив чай на стол.

— Сейчас? — растерялась я. — Но здесь нет музыки.

Уверена, Уна снова распугала всех менестрелей — они тут были как горячее жаркое. В смысле, не задерживались.

В этот момент воздух наполнился тихими звуками скрипки. Я огляделась, но ничего, похожего на музыкантов, рядом не увидела.

— Маленький фокус, — пожал плечами Эйдан. — Ты позволишь?

Я растерянно уставилась на его протянутую ладонь.

Кто-то из гномов за моей спиной присвистнул, а я в очередной раз почувствовала то, что мне не давало покоя весь вечер: чей-то взгляд, готовый просверлить во мне дыру. Кто-то из адептов? Преподаватель?

— Нас могут увидеть.

— Ты собираешься делать что-то, не предназначенное для чужих глаз? — округлил глаза Эйдан. — Вот так сразу? Прямо здесь?

— Пошляк!

Засмеявшись, он притянул меня к себе, по телу пробежали мурашки. Мы в самом деле принялись танцевать — совсем не так, как принято на приемах и балах, а по-человечески. Как я по этому скучала!

Обернувшись, я увидела, как Уна и Грюмбальд о чем-то шушукаются, а затем ударяют по рукам.

Это еще что?

— Я поговорил с Голдстейном, — прошептал мне в ухо Эйдан.

Я прикрыла глаза, пытаясь справится с волнением, а затем замерла. Уставилась на Эйдана и ударила его кулаком в грудь.

— И молчал! Что он сказал? Нет? Он не согласен? Я так и знала!

Несколько секунд я томительно ждала ответа, а затем Эйдан дернул головой:

— Он готов об этом поговорить.

Что? Неужели... Это шутка?! Взвизгнув от радости, я бросилась ему на шею. Неужели надутый индюк Голдстейн в самом деле согласен меня выслушать? Уму непостижимо! Эйдан что, его пытал? Шантажировал? Запугал?

— Когда? Как тебе это удалось?

— Не думай, что моя заслуга так уж велика, — улыбнулся он. — Голдстейн ненавидит твоего бывшего мужа. Стоило ему услышать, что я предлагаю выслужиться за счет того, чтобы ткнуть носом в лужу Дерена Эшборна, как он вцепился в меня мертвой хваткой. Дальше уже моей задачей было просто его не спугнуть.

Я ничего не смогла с собой поделать — снова бросилась его обнимать.

Эйдан — гений! И как я сама об этом не подумала?

Конечно, Голдстейн самый большой высокомерный засранец из всех драконов, к тому же — глава Королевской канцелярии, что тоже не способствовало легкости характера. Но одна положительная черта у него была — ненависть к Дерену. Из желания ему насолить, а то и подвести под потерю должности, Голдстейн на что угодно готов был пойти, даже послушать меня и мои богохульные идеи по заимствованию магии. Ведь для него, если все получится, будет множество бонусов: во-первых, возможность щелкнуть по носу Дерена, во-вторых, — стать тем, благодаря кому удалось покончить с морлоками, угроза которых становилась все более и более серьезной. Ради такого стоило рискнуть!

— Ты гений!

— Ну не то чтобы…

Он засмеялся, когда я снова бросилась его обнимать.

— Грюмбальд! — обернулась я. — У нас праздник. Сегодня чай... Нет, сегодня эль вы пьете за мой счет!

Гномы загомонили, а Грюмбальд ударил кулаком по столу.

— Ну наконец-то нормальный разговор. Уна…

— Сам в подвал за бочкой спускайся, здесь тебе не таверна!

Поднявшись, он снова едва не сбил стол животом, а я запоздало сообразила, что так и стою, обнимая Эйдана за пояс.

Делать это было неожиданно… хорошо. Спокойно. Как будто именно то, чего я хотела все это время — покоя. Обнимать Эйдана — это было как вернуться домой.

Смутившись, я отстранилась и почувствовала, что кровь приливает к щекам. Эйдан ободряюще меня приобнял и подвел к столу.

— Прежде, чем я открою первую бочку эля, — серьезно начал Грюмбальд, — Заноза, ты мне скажи.

— Что? — нахмурилась я, вцепляясь в чай.

Прикасаться к элю я, разумеется, не собиралась.

— Куда там по реке плывет