Спокойствие, босс! или Ловушка для писательницы - Ева Геннадьевна Никольская

пару шагов в направлении его кровати, после чего сказала в пустоту:

– Страшно, подвинься, – и… стянула через голову свой аналог ночной рубашки.

Гидеон честно уговаривал себя закрыть глаза, однако веки отказывались опускаться, когда он жадно рассматривал ее обнаженную грудь, тонкую талию и округлые бедра, прикрытые тонкой тканью белья. Девушка, не испытывая никакого стеснения, прошла мимо него, забралась на постель и, укрывшись одеялом, заснула. А он так и остался сидеть, ошеломленно глядя на это чудо, огненные локоны которого рассыпались по черному шелку подушки. Рука сама потянулась, чтобы пропустить сквозь пальцы блестящую прядь, а потом практически невесомо коснуться бледного личика, рисуя неровную линию от виска к чуть приоткрытым губам, которые были так близко, что…

– Бездна! – выругался оборотень… шепотом.

Мозг заработал, подавляя инстинкты. Мэган не проявляла никаких эмоций: вела себя как робот. Сомнамбула? Иль Многоликий! И как он ей потом это все объяснит? Она же может испугаться и не подписать контракт! А если попробовать вернуть девушку обратно в ее постель, есть большая вероятность, что она очнется в самый неподходящий момент и решит, будто он не только похитил ее из комнаты, но и раздел… не иначе как из желания получить интимные услуги!

«Твою же… луну!» – мысленно прошипел оборотень, ломая голову над тем, как помягче разбудить лунатика, отчего-то решившего, что в этой кровати спать менее страшно.

Там же…

– Мэган? – услышала я будто издалека. Сон был тяжелый, вязкий и без сновидений. – Мэгги… – Кто-то перечислял вариации моего имени, и от интонаций этого кого-то по коже бежали мурашки. – Эра Донован! – рявкнули над ухом голосом шефа, и я, не успев толком очнуться, села. Одеяло скользнуло вниз, но его тут же поймали и натянули мне до самой шеи. Кожи коснулась чужая рука, на которую я, открыв глаза, и уставилась. – Проснулась? – спросил босс, настроение его я не чувствовала – это было странно. – Держите! – приказал он.

– Что держать? – спросила я глухо.

– Одеяло, эра Донован. Или у вас есть другие варианты? – съязвил оборотень, сидя рядом и все еще придерживая постельную принадлежность на моей груди.

На мужчине были штаны и белая сорочка навыпуск, верхние пуговицы которой он не застегнул. В комнате горел ночник, поэтому я все прекрасно видела, пусть и немного в мрачных тонах.

– Что вы делаете… – Хотела сказать: «В моей кровати», но, осмотревшись, поняла – это я непонятно где, а не он. Точнее, понятно – спален в таунхаусе раз-два и обчелся.

Это что же получается… я забралась в постель к боссу?!

Офигев от происходящего, я машинально перехватила одеяло, шелковая ткань которого так и норовила выскользнуть из дрожащих пальцев, а потом, опустив взгляд, обнаружила, что раздета. Совсем! Думала офигеть еще больше нельзя, оказалось – можно!

– В-вы… – Губы шевелились, но звук появился далеко не сразу.

– Это не я! – шеф отодвинулся, выставив вперед ладонь, будто боялся, что я на него брошусь с кулаками.

– Вы… – повторила я, пытаясь закончить мысль, но он опять перебил:

– Вы сами явились, и разделись тоже сами.

– Да знаю я! – воскликнула, натянув одеяло до подбородка, словно броню. – Вы не подумайте, это не я. То есть я, но…

– … в состоянии сна, – закончил за меня он, и я с облегчением кивнула. Снова потянулась ментально к нему, пытаясь прочесть эмоции, но опять ничего не ощутила. Дар будто выключили, и от этого было еще неуютней.

– Простите, – вздохнула, продолжая сидеть в чужой постели, хотя по-хорошему стоило бы поскорее сбежать в свою комнату. Но меня, как обычно в период сильного волнения, пробило на поболтать. Подходящая обстановка, угу. – Это редко случается. Почти никогда. Второй раз за всю мою жизнь, и опять после встречи с дядей. Его визиты вгоняют меня в жуткий стресс, полагаю, поэтому сознание и отключается, – высказала свою версию я.

– Когда началось? В детстве? – Взгляд босса стал цепким, внимательным, а поза более расслабленной.

Очевидно, он ожидал, что, проснувшись, я закачу с перепуга истерику, а я… не закатила. Хотя меня и потряхивало.

– В юности. Я как раз заканчивала школу-интернат, где жила. Первый приступ лунатизма случился перед выпускным. Хьюго тогда приезжал, чтобы забрать меня домой и выдать замуж.

– Опять?! – как-то очень бурно отреагировал эр Зверь, сминая несчастную простынь.

– Опять было сегодня… Или уже вчера? Тот раз по хронологии раньше шел, – зачем-то уточнила я. Болтливость – она такая: слова сыплются с губ, как из рога изобилия, даже если никто ничего не спрашивает. А уж если спросили… у-у-у! – Эр Грэм, вы ведь мною не воспользовались? – спросила я… неожиданно для нас обоих.

– Я воспользовался? – Босс нахмурился. – Это вы явились, открыв с ноги дверь, сорвали с себя одежду и…

– Замолчите! – Теперь над шелковым краем одеяла остались только мои глаза – эдак скоро на голову себе его надену, м-да.

– … заявили, что вам страшно, – закончил перечисление моих «подвигов» он.

– Снова? – резко спустив одеяло до плеч, уточнила я.

– Снова? – немного рассеянно повторил оборотень, глядя на мою шею.

– Да, в интернате Кэрри снимала меня с карниза, помнится. Я тогда тоже бормотала, что мне страшно…

– С карниза?! – В голосе директора послышалось рычание. Повернув голову, он взглянул на окно, за которым виднелась стареющая луна, гулко сглотнул и опять уставился на меня. На этот раз смотрел в глаза, будто гипнотизируя. – Бездна, Мэган! И как, по-твоему, я теперь должен отпустить тебя в соседнюю комнату? – Он потер виски, чуть скривившись.

Как же мне сейчас не хватало моего дара. Пусть слабенького и однобокого, но его помощь при общении с шефом была незаменима. Не чувствуя его настроения, я ощущала себя как на минном поле, не доверяя ушам своим и глазам. Вот что он сейчас делает? Злится, жалеет меня, может, раздосадован или, того хуже, распален близостью полуголой девицы, которая САМА запрыгнула в его постель. Тьма! Что же делать-то? Бежать, сломя голову, сидеть и не дергаться или присмотреть что-нибудь потяжелее на случай, если эр Грэм поведет себя, как эр Кейн?

– Не знаю, – прошептала я, отползая подальше вместе с одеялом. – Но вы ведь не собираетесь…

– Воспользоваться вами? – Он криво усмехнулся, прожигая меня взглядом: вроде как недовольным.

Дар, дар… милый дар… вернись, а?

– М-м-м, – промычала я, подбирая слово посимпатичней. – Соблазнить.

– Нет! – слишком быстро и резко ответил оборотень, это задело. – То есть