Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина

никаких эмоций, только спокойное ожидание финала.

– Аида, – услышала я ее голос, когда уже почти шагнула в портал, – спасибо, что не бросила.

Я неуверенно подняла руку, прощаясь.

– Испорчу тебе жизнь в Пангее.

– Ловлю на слове, – слабо улыбнулась она.

Потом портал перенес нас прямиком на чистейший лед Байкала.

Изо рта вырвался клубок пара. Я огляделась: Тордек и Ридж стояли в отдалении. Они заметили нас, но не стали приближаться.

Дэваль сбросил куртку и закутал меня в нее.

– Вот и все, невозможная принцесса. Вот и конец. Боишься?

– Немного.

Он согрел мои губы дыханием. Я прижалась к нему и прерывисто вздохнула.

– А ты? В тебе ведь течет ее кровь. Ты тоже уйдешь?

– Не знаю. Я не знаю, принцесса. Но если вдруг… покатайся для меня здесь, в месте, где появилась смерть. В конце концов, ей мы обязаны нашей встречей.

– У меня нет коньков.

– Я попросил Риджа захватить. – Дэв помахал рюкзаком.

Я зашнуровывалась дрожащими руками, чувствуя, как дрожит под ногами лед. Здесь не было птиц из воздушного осколка Пангеи, не было пламени из огненного. Здесь был лишь лед – и небо, что в нем отражалось. И мы.

Коньки оставляли белые следы на поверхности озера.

Я никогда еще не чувствовала себя такой легкой. Такой сильной. Взмывая в воздух, я была частью мира, где птицы находились в вечном полете. Закручиваясь во вращении, превращалась в пламя, способное уничтожить все на своем пути. Выгибаясь надо льдом, вспоминала, как была балеопалом – и мечтала о звездном свете.

А когда скользила, наблюдая за восхищенным и спокойным Дэвалем, отверженным принцем Мортрума, была Аидой.

Девушкой, которая умирала дважды.

Небо наполнилось звездами, которые вскоре превратились в огромных китов. Я остановилась рядом с ним, моим последним стражем, держащим меня за руку в мгновения, когда надо льдом Байкала поднялась стена воды из мира, где не существовало смерти, но были сердца балеопалов, полные магии.

Границы рухнули. Я восхищенно выдохнула, наблюдая, как огромные киты словно парят в воздухе вокруг.

Над головой захлопали крылья черного ворона. Отпечаток маминой души не мог не попрощаться.

– Ты все сделала правильно, – шепнула я. – Спасибо!

В последний раз коснувшись меня крылом, ворон растворился в ночной темноте. И только маленькое серебряное перышко упало нам в руки.

– До встречи в Пангее, – шепнул Дэваль.

– До встречи, – улыбнулась я, а потом волна накрыла нас, сбила с ног – но так и не смогла заставить разъединить руки.

Вот так Аида Даркблум умерла в третий раз. На этот раз в последний.

Эпилог

– Страж! Пожалуйста, можно мы зайдем?! Ну, пожалуйста! Страж!

Дети голосили все хором. Я задумалась. Заходить в музей не хотелось, но дождь все не прекращался, а десяток школьников, которых мне поручили тренировать, чувствовали, что я даю слабину, и ныли все громче.

– Хорошо, – наконец сдалась я. – Идемте.

С криками «ура-а-а!» дети наперегонки понеслись к винтовой лестнице, ведущей в высокую башню, являющуюся частью музейного комплекса Мортрума.

Я ненавидела водить их сюда, но программа требовала всестороннего развития будущих стражей, поэтому ежемесячно приходилось ловить толпу излишне активных школьников по закоулкам и темным углам города-замка. Но сегодня мы даже не успели в него войти, как зарядил дикий ливень. Как будто специально, чтобы я переступила порог музея.

«Музей диковинок Селин Сонг» – значилось на вывеске над входом.

Внутри было пусто и тихо. Лишь дождь барабанил по окнам.

Дети унеслись далеко вперед, проигнорировав зал с витринами, их больше восхищали огромные статуи арахны и кастодиометра, что венчали башню. А вот я остановилась у невзрачных стеклянных стеллажей. Здесь не было подписей и табличек. Для большинства случайных посетителей, а иные в музей не заходили, это был лишь какой-то древний хлам, не представляющий никакой ценности.

Как и в мире старой доброй Земли, в Пангее мы наделяли вещи ценностью очень причудливо.

Засушенная веточка лимонного дерева.

Старые коньки.

Потемневший от времени кастодиометр.

Черная кружевная маска.

Серебряное перышко на тонкой цепочке.

У стены с картинами я остановилась. Несмотря на то, что я твердо знала: мой портрет никогда не попадет на эту стену, каждый раз с замиранием сердца боялась встретить знакомый взгляд голубых, как лед Байкала, глаз.

Хотя сегодня меня привлекло другое полотно.

Арахна, так напоминающая девушку, которую я когда-то знала под именем Шарлотты Гринсбери, стояла посреди серых скал. Над ней – невероятное звездное небо совершенно иного мира. А может, даже иной Вселенной.

За ее спиной, в расщелине, где клубилась тьма, я заметила нечто, чего не замечала никогда раньше: еще одну крохотную фигурку. Ее имя я тоже когда-то знала, но века стерли его из моей памяти.

– Как думаешь, эта картина означает, что Дар не смог жить в мире Шарлотты?

– Не знаю, – не оборачиваясь, ответила я. – Думаю, мы никогда не узнаем, но никто не запретит нам надеяться. Мне больше интересно, когда здесь…

Я подошла к пустой витрине. Экспонат из нее как будто достали очень давно, настолько, что даже следа на темно-синем бархате не осталось, но я знала, что под стеклом никогда не было экспоната.

Селин неосознанно коснулась груди, где в золотой оправе поблескивал черный камень.

– Когда здесь появится то, что должно?

– Я еще не готова.

– Прошло много-много сотен лет, Селин. Пора его отпустить. Ридж ждет, когда ты оттаешь и согласишься на свидание. Может, хватит тратить свое бессмертие на тоску по Самаэлю? Он уже не вернется.

– Я знаю. Но даже сотни лет не смогли заставить меня перестать его любить.

– Бессмертное сердце может вместить много любви, – произнесла я. – Поверь. Давай пообедаем, пока эти маленькие чудовища носятся по музею? Я угощаю.

Селин слабо улыбнулась. От меня не укрылось, как она задержала руку на пустой витрине, и даже будто сделала движение рукой к камню, но… со вздохом лишь поправила пиджак.

Дождь закончился. Мы вышли из музея и поднялись на мостик, под которым плескалась вода.

– Тебе никогда не хотелось их найти? – спросила Селин, когда я опустилась у бортика, чтобы опустить в воду руку.

– Кого?

– Хелен, Вельзевула, Харриета… не знаю, кого-то из прошлой жизни.

– Всему свое время. У нас впереди целая вечность. Некоторым нужно прожить новую жизнь, прежде чем тянуться к старой. А некоторым стоит отпустить прежнюю, чтобы начать все сначала.

Селин сделала вид, что не заметила намека.

Вода в канале потемнела, и вскоре показалась блестящая спина балеопала.

– Прайор! Рада тебя встретить, – улыбнулась я. – Спасибо, что заплыл поздороваться. Мы идем обедать, принести тебе что-нибудь? Хорошо, я посмотрю что-нибудь для тебя