Академия трех миров - Марго Генер

за ней, вздыбив из пучины твердь.

– Почему?

Лоб Чернобога нахмурился так, что морщины на нем превратились в черные овраги, правитель Нави напряженно покачал головой.

– Я просто знал, что так правильно, – ответил он, продолжая давить на меня потоком магии.

– Правильно от слова «Правь», – заметила я.

– Правь… – эхом повторил он за мой. – У меня есть брат… Белобог… Он заправляет Правью.

– Отлично, – подбодрила я его. – Что делал твой брат Белобог?

По выражению лица, да и по всей фигуре Навьего правителя было видно, как трудно даются ему воспоминания, которые кто-то намеренно у него отобрал. Но он пытался вспомнить, а я помогала ему и продолжала терпеть битву энергий внутри себя, которая не прекратилась ни на миг.

– Сложно вспомнить… Как сложно… – кривясь, произнес он. – Было в его клюве зерно… Оно стало звездами…

– А дальше?

– Думаешь, расспросами тебе удастся отвлечь меня, дитя? – прогремел его раскатистый голос над лесом, и столб зеленой магии с новой силой врезался мне в грудь.

Я вскрикнула и, морщась, выдавила:

– Отвечай. Ты обещал.

– Какой прок в этом, если память отняли?

– Да ты сам посмотри, сколько ты вспомнил только что! – проговорила я, и сила моего рода, ударяющая со спины, заклокотала с новой мощью, опаляя меня электрическими разрядами. – Вспоминай.

Сверкнув очами, Чернобог все же продолжил цепляться за ниточку воспоминаний, которую благодаря мне нащупал:

– Сложно… Но… Кажется… Мы ковали души всех живых существ в мире на Алатырь-камне.

– Чем ковали?

– Молотом.

– А откуда взяли молот?

Еще некоторое время Чернобог двигал бровями, тужась и силясь вспомнить, что же происходило в те далекие эоны, когда создавался мир. Тем временем аркаимские маги почти закончили с подготовкой, и ректор вскинул руки для начала наложения чар. Мысленно я взмолилась небесам, чтобы мою неожиданную догадку удалось озвучить.

Повелитель Нави тем временем продолжал давить на меня потоком силы, все еще надеясь взять верх и завладеть моим телом. В какой-то момент меня так наполнило электричеством, что в груди малодушно шевельнулось сомнение. Оно наверняка привело бы к критическому ослаблению со стороны рода, ведь для него важны мои полные открытость и бесстрашие. Но именно в эту секунду давление зеленого столба спереди ослабло, а правитель Нави взглянул на меня совсем другими, прояснившимися глазами и сказал:

– Его нам дал батюшка Род. Нам обоим.

– Значит, не ты один создавал мир?

– Выходит, так… – не веря собственным словам, проговорил Чернобог.

– Вы создавали его вместе с братом Белобогом, потому что…

– Мы дети батюшки Рода и суть его неразделимых противоположностей… – окончательно вспомнив все, произнес Чернобог, широко раскрыв черные блестящие глаза. – Отец Род поручил нам создать мир, Белобог сотворил небеса и звезды, а я – земную твердь. И быть нам в этом мире поручено обоим, а не лишь одному Белобогу.

Облегчение, навалившееся на меня, оказалось подобно горе, которая свалилась с моих плеч, и я моментально обмякла. Потоки силы с обеих сторон разом прекратились, а меня плавно опустило рядом с моим материальным телом на алтарь.

Сидя на коленях, я подняла на него голову и проговорила:

– Тогда у меня есть предложение, и мне кажется, оно тебе понравится. – Потом подняла ладонь в сторону аркаимских боевых магов и попросила: – Не надо чар мороза. Предложение есть и для вас.

Глава 24

Судя по боевой готовности аркаимских магов и решительно вскинутым ладоням Белозара Огневедовича, останавливаться на половине пути они не собирались. Ректор воинственно закричал всем приготовиться, и нас наверняка бы окатило морозом, навеки заковав в волшебные льды, но мама налетела на ректора справа и снесла его мерцающим вихрем.

– Стой! – выкрикнула она.

Ректора откинуло в сторону так сильно, что он отскочил к деревьям и в гневном возмущении заорал:

– Елень Ингваровна, какого лешего?!

Глаза мамы загорелись решительным огнем, сегодня я впервые увидела ее в роли волшебницы, и это впечатлило до глубины души. Вся она была охвачена серебристо-голубым мерцанием, а небольшие вихри вокруг готовы были подхватить и унести ректора, куда она прикажет.

– Ты разве не видишь, старый олух, – выпалила она, указав на меня, – Есения что-то придумала!

– У нас нет времени на ее подростковые выдумки! – воспротивился ректор. – Чернобог пытается захватить мир! Надо действовать!

– Успеешь! – крикнула мама. – Еся не стала бы рисковать, если бы не была уверена. Верно?

Мама повернула голову ко мне, в ее глазах застыли надежда вперемешку с вопросом.

Правитель Нави все еще стоял передо мной в тонком мире, но тень огромного ворона за ним исчезла, и теперь он с нахмуренными бровями погрузился в глубокие раздумья. Словно и не видел всех нас, а умчался куда-то далеко за горизонт времени, когда ни людей, ни всего остального еще не существовало. Сейчас он определенно неопасен.

Я кивнула и произнесла:

– Так и есть. Но вы должны меня выслушать.

Ректор продолжал держать руки вскинутыми, белесые искры и полосы льда в воздухе от его ладоней явственно демонстрировали готовность в любой момент начать чары мороза.

– Я не первый год возглавляю академию и несу ответственность за студентов. Я не могу рисковать.

– Вы рискнете больше, если не выслушаете меня, – ответила я.

– Я уже один раз пошел на поводу у вашего семейства, позволив тебе учиться в академии. И вот чем это обернулось, – гневно ответил он.

– Это произошло бы, даже если бы я не училась в ней. Верно? – произнесла я и бросила вопросительный взгляд на Чернобога, на что тот лишь ухмыльнулся, что можно было воспринимать как подтверждение.

Правда, ректор этого не видел, так что пришлось добавить:

– И, как мне кажется, вашей заслуги в этом достаточно.

Глаза Белозара Огневедовича подозрительно прищурились, он спросил:

– Ты меня в чем-то обвиняешь?

Я закатила глаза и проговорила:

– Просто послушайте.

Ректор морщился, его руки дергались в попытке начать чары мороза, а под настойчивым взглядом мамы он кусал губы, ноздри его раздувались, к тому же аркаимские боевые маги на него тоже смотрели вопросительно. Так что нехотя Белозар Огневедович выдохнул и сказал:

– Ладно. Даю вам десять минут. Говори.

По мне все еще бегали искры после противостояния двух сил, но я сделала вдох и начала:

– Ваша академия бьется за то, чтобы миром управляла лишь светлая магия.

– Удивила, – иронично кривясь, произнес Белозар Огневедович. – Разве можно допустить иное?

Я кивнула.

– А что такое свет?

Ректор на меня покосился, вскинув брови так, будто я сошла с ума и отвечает мне он лишь из вежливости.

– Вопрос странный, – снисходительно ответил он, – но, учитывая ситуацию, я поясню. Свет – это основа всего духовного, всей магии и волшебства, какая есть в этом мире.

– Отличный ответ, – согласилась я. – Значит, если следовать