Звериная страсть - Лисавета Челищева

— Еще одно недозволенное слово — "нет"! Опять внимательность теряешь!

— Но почему?!

— Тебе сказано было, что говорить «да» и «нет» — недопустимо. Забыл наставления мадам?

Мой смех разлился по покоям, подобно звону серебряных колокольчиков, пока юноша хмурился и дулся.

— Ты проиграл игру, мой милый мальчик.

— Что? Но почему?! Я еще даже ничего не сказал!

— Ты надулся. А ведь мадам просила тебя не смеяться и не надуваться. Очень жаль, Рати, но ты не поедешь на бал.

— …Ну и пусть. Балы — скука смертная!

Видя его милое разочарование, я наклонилась вперед, чтобы мягко поцеловать его в губы — отвлекающий маневр, призванный вывести его из равновесия. И это удалось.

— Мадам дарит тебе еще один шанс. Будь внимателен… — прошептала я, заставляя его покорно опуститься на меха, пока мои руки обнимали его за плечи. — Что, если на балу тебя пригласит на танец какая-нибудь другая мадам? Согласишься?

— Не соглашусь, — твердо заявил он, но потупил взор под моим пристальным взглядом.

— Уверен ли? А что, если она окажется более очаровательной, чем я? — в моем приглушенном голосе звучали нотки соблазна, когда я стала тереться о него, чувствуя, как крепнет подо мной его мужское естество.

— Зачем тебе играть со мной в эту игру, если я уже давно проиграл тебе?.. Последнее наказание мадам я нарушал бесчисленное множество раз еще до начала игры… — пробормотал он с полузакрытыми веками.

Я улыбаюсь, покрывая поцелуями щеки юноши, в то время как моя рука сдавливает его шею.

— …Так ты будешь с ней танцевать или нет? Отвечай же, Рати.

С каждым моим движением тела решимость его ослабевала, и он безвольно выдавил из себя: — Нет, не буду!

На моем лице расплылась торжествующая ухмылка.

— Проиграл.

Рати хрипло выдохнул и вознамерился было приподняться, но я удержала его на месте.

— Почему же ты не выручил Сияну? — вырвалось из моих уст, и я тут же нахмурилась, потому как не контролировала сказанное.

Глаза Рати округлились, а его острейшие коготки, выскочившие от переизбытка эмоций, ненароком задели мою руку — на ней проступил едва заметный пунцовый след.

При виде этого непреднамеренного повреждения во мне мгновенно взыграл гнев вурдалака: как посмел он уродовать мою идеальную кожу? За такое он должен быть наказан, чтобы впредь проявлять ко мне повышенную аккуратность!

Я с небывалой силой оттолкнула Рати от себя. Он попятился назад, к приоткрытому окну, — жалкая марионетка, попавшая под мою горячую руку, — и, прежде чем кто-либо из нас осознал, что происходит — Рати выпал из окна.

С мрачной улыбкой я проследовала к открытому окну и заглянула вниз. На снегу лежал волк. С шерстью, лоснящейся под лунным сиянием, и глазами, горящими первобытным инстинктом, Рати рванул в лес.

— Ну и ну… Неужели я опять пропустил все веселье?

Дверь со скрипом поддалась, и в проеме предстал Юргис. Его фигура выглядела властно: широкие плечи, казалось, полностью заслоняли проход. Тени играли с его чертами, подчеркивая острые углы скул и лукавый блеск в зеленых глазах.

Мужчина беспечно облокотился о дверной косяк, одна рука лениво вытянулась под голову, другая покоилась в кармане брюк.

— Кирилл из окна сиганул, теперь этот озабоченный крендель — из форточки выпал. Моя-то очередь скоро придет, надеюсь? — с саркастическим подтекстом произнес он, оглядывая комнату с самозабвенным видом.

— Да хоть сейчас! — мои слова прозвучали резко, но, похоже, развеселили его еще пуще.

В одно мгновение Юргис сократил расстояние между нами. Схватив меня за плечо, он с удивительной резкостью крутанул меня к себе. Его руки обхватили меня в районе груди, а спина прижалась к его животу.

— С каждым днем твое поведение нравится мне все больше и больше, человечишка, — прошипел он мне в ухо, обдав горячим дыханием. — Но ведь ты уже и не человечишка толком, не так ли?

— Оставь меня в покое, рыжий. Твоя очередь миновала. Произвести впечатление на меня тебе не удалось. — усмехнулась я, слегка повернув голову, чтобы встретиться с его изучающим взглядом. — Награда за самый худший поцелуй в моей жизни — твоя!

Выражение его лица чуть подернулось — бровь приподнялась в шуточной обиде.

— Даже Рати целуется лучше, чем ты… А как он владеет своим языком! Тебе бы поучиться у него, — вызывающе рассмеялась я, попутно скидывая с себя его руки, будто стряхивая назойливое насекомое.

Юргис чуть качнул головой, словно стараясь переварить услышанное.

— Ты действительно так думаешь? Рати?.. Этот коротышка?

— Абсолютно, — отозвалась я с натянутой улыбкой. — Он прекрасно знает, как заставить меня почувствовать себя… желанной.

— Просто у тебя слишком заниженные сексуальные ожидания, — поспешно отмахнулся Юргис, отступая на шаг назад, но не теряя задорного проблеска в глазах.

— О, перестань! Ты просто испытываешь ревность, потому что понимаешь, что никогда не сравнишься с ним в моих глазах.

Он тихонько шикнул на это и наклонился ко мне ближе, понизив голос: — Со мной это не пройдет, девочка. Ревность — не моя стезя, это ниже моего достоинства.

— Ну разумеется, — обольстительно подмигнула я. — Говори себе это на здоровье. Может, и уверуешь.

Юргис с преувеличенным вздохом усталости, смешанным с весельем, покачал головой и полностью отстранился от меня.

— Развлекайся, пока можешь, — бросил он напоследок, прежде чем уйти. — Доброй ночи, деревенская соблазнительница!.. И если я тебе приснюсь. А я в этом уверен! Помни, мне нравится, когда красивые женщины находятся сверху. Так что расслабься, тебя это не должно заботить. — он склоняет голову, любуясь моей фигурой. — Потому что ты мне в любой позе приглянешься.

Когда он скрылся в тенях за порогом, мой заливистый смех устремился вслед за ним.

Дай сердцу волю — приведет в неволю

Я скользнула за тяжелую дубовую дверь библиотеки, скрип петель отозвался в тишине. На мне было лишь ночное платье и белая меховая накидка, что так нежно прикасалось к коже.

Прогуливаясь неспешным шагом, я накручивала на палец прядь волос. Библиотека была огромной, заставленной высокими стеллажами, которые жалобно скрипели под тяжестью бесчисленных томов. В косом свете, проникающем через заиндевелые витражи, плясали пылинки.

Я двинулся вглубь лабиринта, ища одну конкретную книгу — по слухам, в ней содержался ключ к снятию метки, омрачавшей мою новую жизнь.

Подойдя к ряду больших окон, выходящих на заснеженные пруды, я заметила Кирилла, бредущего по заснеженной тропинке к садам.

На моих губах возникла улыбка, и я слегка прикусила губу: его появление зажгло во мне искру заинтересованности. Еще за завтраком Агний посоветовал мне поучиться у Кирилла искусству медитации, которое он с недавних пор начал практиковать