Сводные для деревенщины - Эльвира Осетина

Ольгой практически спустили на тормозах. Опекуны девушки умоляли не наказывать её и дать еще один шанс.

Костя ради своего хорошего друга — адвоката Вячеслава Марковича — и её дяди согласился. Тот поручился, что будет теперь держать девчонку в строгости и больше не позволит ей никаких вольностей.

Похоже, что она и сама здорово перепугалась, когда чуть не умерла от зубов Антона. И когда я увидела её издалека, выглядела она уже не такой уверенной заразой, какой была раньше.

Но Костя предупредил, что шанс у неё был только один.

А еще запретил приближаться к моему и их дому. Ко мне и к обоим мужчинам.

Что касаемо наших отношений, то… братья все же целый месяц не давали мне секса (как сами вытерпели, не знаю), а когда закончился период, который отвел на моё полное выздоровление врач, то как с цепи сорвались и не выпускали меня из постели в буквальном смысле этого слова целую неделю.

Только теперь секс у нас был строго по расписанию.

Вместе они не желали оставаться. Одну ночь — Антон, вторую — Костя. И так строго по очереди.

Они как-то сами между собой договорились, а мне слова опять не дали. Но я смирилась, пока… Посмотрим, как дальше будет.

На торжественное открытие приехали крупные акционеры (тоже волки из других стай, те самые, которые предоставили нам квалифицированных специалистов), и мелкие тоже. А мелкие были уже людьми.

А еще куча журналистов.

И мне, как одному из главных акционеров, а также той, по чьей идее и разработкам построен весь этот завод, придется еще и речь толкать.

Мне её уже написали, и я её даже выучила и несколько раз рассказала перед зеркалом, но всё равно чувствовала я себя как выжатый лимон.

Потому что ужасно боялась публичных выступлений.

Эта проблема у меня еще с детства была. Я её с переменным успехом пыталась побороть и даже вроде бы поборола, особенно когда диплом защищала в университете.

А сейчас вот опять всё по новой началось.

«Дерябни настойку, и будет всё ОК», — раздался в моей голове меланхоличный голос паука.

«Ого, какие лю… э-эм, в смысле пауки», — недоверчиво протянула я.

Паук не объявлялся в моей голове — и на пояснице тоже — все эти три месяца.

Я даже в астрал каждый день ходила, но и там его не было.

А тут вдруг пришел.

«Я всего лишь пришел тебя поздравить, вот и всё», — заявил паук в моей голове.

«Что ж, — улыбнулась я, ничуть не лукавя. — Я рада, что ты пришел меня поддержать».

«Я ненадолго», — коротко ответил паук.

«Хоть так, а то я уже успела соскучиться по твоему бурчанию», — сказала я.

«Да ладно, чего уж тут…» — смущенно ответил он.

А у меня на душе и правда полегчало.

За эти три месяца я столько накручивала себя из-за мамы, что сейчас радовалась даже вредному пауку.

«А ты, случайно, маму мою через астрал не можешь найти?» — задала я животрепещущий вопрос.

«А ты сама почему не искала?» — вопросом на вопрос ответил паук.

«Э-э-э, — подвисла я. — А так можно было? Она же была в другой стране».

В моей голове раздался очень тяжкий вздох, а затем уже привычное бурчание:

«Вот как была дурындой пустоголовой, так ей и осталась, и чему, спрашивается, учил? Что в лоб… что по лбу».

А я вспомнила, как искала убийцу Вадима, и очень сильно захотелось самой себе по голове несколько раз ударить.

Почему я сама не попробовала её так обнаружить?

«Так, сегодня же займусь этим вопросом», — сказала я пауку.

«Волков с собой возьми, они могут помочь тебе в её поисках».

«В астрал? Так можно?» Мои глаза, наверное, раза в два увеличились от удивления.

«А почему нет? — спросил паук и быстро добавил: — И да, плохо, что ты одновременно со своими оборотнями не спишь. Энергии они тебе по одному недостаточно дают. Ты так очень долго будешь силы свои набирать».

«Я же не могу их заставить», — уныло произнесла я.

«Ты же баба, в конце концов, устрой истерику, завлеки, придумай что-нибудь! Надень белье красивое. Музыку включи. Устрой приватный танец. Мне, что ли, тебя учить? Тьфу! Даже слушать тошно! Ты вообще не в мамку свою. Вот кто умеет мужиками вертеть!»

«Мама моя куда-то пропала», — ответила я, злясь на паука.

Вот уж чего-чего, а лезть сейчас к мужчинам я не хотела. Может, потом когда-нибудь… А то вдруг опять заставят выбирать? А я не могу. Просто не готова это делать.

«Ладно, я всё сказал. Живи, как знаешь. Не поминай лихом».

«Пока», — растерянно сказала я, понимая, что паук опять исчез из моей головы.

Стало чуточку грустно без его опеки. Он хоть и вредный, но советы всегда давал очень дельные.

А я, видимо, настолько закрутилась с заводом, что даже не смогла додуматься до простого. Что ж, сегодня же вечером попробую взять с собой парней в астрал и поискать маму.

Дверь открылась, и вошел Антон.

Я даже засмотрелась на него. Какой же он красивый… и даже больше — шикарный, сексуальный. И вообще, одним словом — настоящий мужчина.

Теперь он совершенно не казался мне каким-то уголовником.

Наоборот — это был серьезный бизнесмен.

Правда, накачанный очень.

Он был одет в строгий костюм-тройку и легкую осеннюю куртку. На улице уже была осень. И довольно прохладно. Хотя волки холода не чувствовали, но сегодня приезжает куча людей и журналистов, и пришлось притворяться.

Хотя я вот, к примеру, холод прекрасно ощущала. Хоть вроде бы и ведьма…

Поэтому оделась потеплее.

На мне был брючный костюм — тоже строгий. Удобные полусапожки и теплая куртка. Осенняя.

В ветровке я бы точно замерзла.

Хотела бы еще и шапку натянуть, но мне одна из волчиц сделала макияж и красивую прическу, и портить её не хотелось. Да и недолго мы на улице будем. Минут тридцать, не больше. Потом у нас запланирован фуршет в небольшой столовой, которую тоже построили внутри завода. Там же, в столовой, есть подиум, где будет выступать маленький симфонический оркестр. Да-да, Костя даже живую музыку притащил из пяти музыкантов.

В общем, будем общаться, улыбаться и радоваться. А еще слушать камерную музыку.

А еще показывать всю линейку косметики, которую уже успели сделать, протестировать, получить все нужные сертификаты. И её раздарим всем журналистам, а также нашим акционерам-гостям. И будущим работникам. Каждому по