По праву крови - Ксения Родионова

бы в данной ситуации, но именно она научила меня использовать силу крови. Я зачерпнула свою кровь, сочившуюся из пореза на руке и аккуратно, соблюдая все элементы узора, нанесла круг на его грудь, линии проступили едва заметным свечением.

— Что ты делаешь⁈ — изумленно зашептала Оливия. — Это же…

— Считай пульс, — приказала я.

Оливия пробормотала что-то слишком тихо, чтобы я могла расслышать, но я видела испуг на её лице. Если Кирон узнает, каким способом я спасла ему жизнь, у него могут появиться профессиональные вопросы.

Я сделала несколько глубоких вдохов и приступила к ритуалу. Кровь могла связывать энергии живых существ и перераспределять их. При помощи силы крови можно было, как помочь исцелить, так и забрать жизнь в зависимости от того, чего пожелает творец ритуала. Надо ли говорить, что такое использовании энергии крайне не одобряется и порицалось Инквизицией, камни силы не могли дать такой эффект. Я закрыла глаза и сконцентрировалась на круге, мне нужно было направить свои жизненные силы в тело Кирона, чтобы оно смогло исцелиться. Круг на его груди стал светится ярче. Я испытала легкое головокружение, затем появилась нарастающая слабость. Я открыла глаза и ещё раз активировала исцеляющие круги, раны начали затягиваться.

— Работает! — выдохнула Оливия. — Пульс учащается.

Это хороший знак. Когда рана на плече уже почти сошлась, а две на животе перестали обильно кровоточить, Кирон стал приходить в себя. Он застонал и зашевелился. Я не успела отдать распоряжение Оливии, чтобы та придерживала его руки. Учитывая, какую боль причиняли такие повреждения, я не знала, чего ожидать. Сама же я склонилась над Кироном, когда он дёрнулся и с громким стоном схватил меня за шею. Мне пришлось отвлечься, чтобы убрать его руки.

— Тише, — прошептала я. — Сейчас тебе станет лучше.

Свободной рукой я начертала узор для облегчения боли на его лбу. Его рука расслабилась и упала на пол.

— Держи его руки. Я почти закончила.

Оливия крепко вцепилась в запястья Кирона.

Я вернулась к ранам на животе, они опять стали кровоточить обильнее. Обезболивания хватит ненадолго, к тому же оно было слабым, так как все мои силы уходили на поддержание круга крови. Усталость уже почти не позволяла мне поднимать руки. Я ощутила тёплую струйку крови, вытекающую из носа. Надо было спешить. Я бросила остатки сил на заживление дыр в животе Кирона. Они постепенно уменьшались, хоть и с меньшей скоростью, чем первая. Закончив, я разорвала связь, стёрла круг крови и легла на пол, чтобы не удариться, если потеряю сознание. Оливия шёпотом тараторила благодарности и гладила лицо своего возлюбленного. Он постепенно возвращался к жизни, бледность сошла с лица, он открыл глаза и что-то пробормотал едва слышно. По щекам Оливии катились слёзы.

Последние силы покинули меня, и я провалилась в сон.

* * *

Шум быстрых шагов и голоса выдернуть меня из дремоты. Я открыла глаза и обнаружила себя на носилках снаружи пострадавшего от взрыва здания. Вокруг суетились бригады целителей, помогая пострадавшим. Как выяснилось позднее, никто, кроме подрывника, не погиб. Сильнее всего пострадал Кирон и мужчина за соседним столом, поскольку они оба оказались на пути взрыва. Второго мужчину удалось спасти прибывшим на место целителям. Я попыталась подняться, но хлопотавшая надо мной тучная женщина преклонного возраста сурово глянула и велела лежать на месте.

— У меня нет серьёзных повреждений, — уверила её я.

— Позвольте мне самой оценить.

Откинувшись на носилки, я решила не противиться, рассеянно наблюдая за работой лекарей. Я вздрогнула, когда в поле зрения внезапно возник Кирон. Он выглядел намного лучше, в свежей чистой одежде, сложно было представить, что совсем недавно он лежал в луже крови и почти испустил дух.

— То, что ты сделала, невероятно, — негромко сказал он. — Оливия, сказала, что ты вытащила меня с того света. Спасибо.

— Не прям с того света…

Я гадала, что Оливия могла сказать ему о методах, которые я использовала.

— Где Оливия?

— Она хотела остаться с тобой, но у неё началась такая ужасная истерика, что мне пришлось отослать её домой. Я пообещал проследить, чтобы тебе оказали всю необходимую помощь.

— Понятно, — настороженно ответила я.

Кирон ещё раз поблагодарил и отошёл, чтобы поговорить с другим офицером Инквизиции. Мне осталось гадать, как много он знает и понимает.

Целительница, приставленная ко мне, вернулась со стаканом какой-то жидкости и распорядился, чтобы я её выпила. По вкусу она напоминала куриный бульон смешанный с крепким чаем и грязными носками. Несмотря на малоприятный вкус, снадобье обладало бодрящим эффектом, я быстро почувствовала прилив сил. Я уже готова была спрыгнуть с койки и ускользнуть домой, когда меня остановил дознаватель из Инквизиции и стал засыпать вопросами о случившемся. Пришлось рассказывать всё, что помнила о происшествии, не вдаваясь в подробности о процессе лечения Кирона. Дознаватель записал детали, поблагодарил и удалился. На его месте снова появилась целительница. Она ещё раз осмотрела меня, уточнила, готова ли та взять на себя ответственность в случае осложнений, и сообщила, что я могу идти домой. Я ещё немного посидела на носилках, собираясь с силами. Неподалеку стояли экипажи, специально приехавшие на место происшествия, чтобы помогать с транспортировкой пострадавших. Я воспользовалась одним из них, устроилась на сидении и сообщила водителю адрес. Мужчина кивнул и запустил экипаж. Кабина мягко двигалась по дорогам, постепенно убаюкивая. Толпа людей, собравшихся вблизи места взрыва, редела по мере удаления от него, но город продолжал гудеть от разговоров. Я задремала и проснулась лишь, когда водитель объявил, что они прибыли на место.

Оставшись наедине с собой, я опустилась на пол прямо в прихожей и просидела так = долго, прежде чем смогла вновь подняться и пойти в ванную. Кровь и пыль всё ещё покрывали меня с головы до ног. В ванной комнате было холодно. Я коснулась чана с водой, направив силу в нагреватель, и он начал греться. Я стала снимать с себя одежду, всю её можно было смело выбрасывать. И только оставшись в нижнем белье, я поняла, что на руке нет браслета. Осознание проблемы окатило меня, как ведро ледяной воды. Как долго я была без него? Видел ли кто-либо? Заметил ли это Кирон? От этих мыслей мне стало так плохо, что к горлу подступил ком, и я бросилась к унитазу, оставляя там содержимое желудка.

— Надо убираться из этого проклятого города, — изрекла я, опускаясь на холодную