Хозяйка скандального салона "Огонек" - Марика Полански

покойная прабабушка, манер. А бледное, измождённое лицо с потускневшими зелёными глазами и копна каштановых волос создавали впечатление неуместности такого наряда.

— Ах! Чудо как хороша! — мадам Вивьен отошла от меня на пару шагов и радостно хлопнула в ладоши. — Герцог будет без ума от такой красавицы. Вы настоящая лесная фея, леди Эвелин!

«Сдаётся мне, лесные феи не носят кринолинов, — подумала я, глядя на себя в зеркале. — В таком платье далеко не убежишь, и на дерево не залезешь».

Ну то, что герцог сойдёт с ума, не удивлюсь. При виде такого глубокого декольте у любого мужчины отключится голова. Швеи так мастерски затянули корсет и лиф платья, что в V-образном вырезе даже появилась таинственная ложбинка между грудей, которых природа по какой-то причине пожалела для леди Эвелин. Интересно, какой будет реакция герцога, когда он снимет платье и не найдёт груди на положенном месте?

Я тотчас выбросила эти мысли из головы. Ни за кого замуж я не пойду. Ни в этом мире, ни в каком-либо ещё. Дома меня ждёт супруг. И всё равно, что герцог богат, как царь Крез. Я вернусь домой и точка.

— КА-А-АР!

Я обернулась.

По широкому подоконнику важно выхаживал белый ворон. Тот самый, который разбудил меня в первое утро. Птица замерла и склонила голову набок, будто оценивала мой внешний вид. Солнечный свет, проникающий через стёкла окна, делал его перья почти прозрачными, отчего ворон казался призрачным.

Одна из швей поднялась с пола, где раскладывала кружевные оборки, и направилась к окну, размахивая руками.

— Кыш отсюда! Давай, лети по своим птичьим делам!

Но ворон пригнулся, взмыл под потолок и, сделав над головой портнихи изящный круг, сел на верх шкафа.

— КА-А-АР! — он распушил перья и дёрнул головой, всем видом показывая, что выгнать его не удастся.

Какая странная птица! Сначала разбудила меня в новом мире. Теперь же не собирался покидать спальню. Словно он наблюдает за происходящим с какой-то определённой целью.

— Сейчас я тебя прогоню, поганец, — швея взяла с пола отрез изумрудного шёлка и воинственно шагнула к шкафу, размахивая тканью как знаменем.

— Оставьте ворона в покое.

В комнату вошёл ван Дорт, одетый в тёмно-синий домашний халат поверх белой рубашки и серых брюк. Волосы слегка растрёпаны, словно он торопился. Похоже, он услышал крики швеи и решил выяснить, что происходит.

Лорд неторопливо обошёл разбросанные по полу ткани и коробки с принадлежностями для шитья, и остановился возле шкафа.

Потом протянул руку к птице. Та дёрнула голову назад, и на долю секунды показалось, что она сейчас клюнет отца за палец. Но вместо этого ворон вытянул шею, и ван Дорт осторожно почесал под клювом.

— Это фамильяр леди Эвелин.

О как! Фамильяр! А вот это уже интересно. Насколько мне помнится, фамильяры — это спутники ведьм и колдунов. Но никак не простых смертных. А если я ведьма, то, значит, кто-то из родственников тоже обладал даром.

Портнихи переглянулись с явным беспокойством. Мадам Вивьен нервно затеребила фартук, а её помощницы попятились от окна, словно белый ворон мог их заколдовать одним взглядом.

Я перевела удивлённый взгляд с ворона на отца и нахмурилась.

Ван Дорт поджал губы и едва заметно покачал головой — явный знак, что не сейчас и не при свидетелях. Потом опустил руку и указал портнихам на дверь.

— Выйдите. Мне нужно поговорить с дочерью.

Глава 4

Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, а в коридоре стихнут шаги, отец сел на низенький диванчик и похлопал на место рядом с собой.

- Присядь, дочка, я тебе кое-что расскажу.

«О! Пришло время откровений!» - я с трудом слезла с табуретки, на которой стояла, как новогодняя елка, и отнюдь не женственно плюхнулась рядом с ним. Проклятый кринолин не только мешал двигаться, но еще и весил, как тачка с кирпичами.

Отец молчал, разглядывая ладони, словно собирался с мыслями, а потом наконец-то заговорил:

- Вижу, после болезни ты стала немного… эм… другой. Маг, который вызвался исцелить тебя, предупреждал об этом. Но это неважно. Главное, что ты жива, - он запнулся, поймав мой недоуменный взгляд, и тяжело вздохнул: - Конечно, я понимаю, что многого ты не помнишь. Но есть кое-что, чего тебе раньше не рассказывали, чтобы оградить от потрясений. Но, видимо, пришло время. Клотильда – не твоя настоящая мать.

«Йохан-Палыч! Вот это сюжетный поворот! Вот это драма!» - язвительно подумала я, бросив взгляд на ворона. Тот сел поближе к краю шкафа и опустил голову ниже. Видимо, чтобы не пропустить ни слова.

Я даже не знала, как реагировать: то ли скорчить недоверчивую мину, полную ужаса и отрицания, то ли сочувственно похлопать ван Дорта по сжатой в кулак руке.

То, что мы, а точнее Эвелин и Клотильда не родные, видно было даже слепому. Во-первых, мачеха была блондинкой, в то время, как у Эвелин, то есть у меня, волосы были каштановые с рыжим отливом. Во-вторых, нос! Я бы не пережила, если бы мне достался такой же нос, как у нее. Ну и в-третьих, ее отношение. С первых минут пребывания в этом доме я чувствовала пренебрежение и легкое презрение, которое свойственно скорее мачехе по отношению к падчерице, нежели у матери к дочери. Поэтому-то я ее сразу и назвала мачехой.

Но, судя по словам лорда, настоящая Эвелин об этом даже не догадывалась.

На долю секунды мне даже стало ее жаль. Бедная девочка! Вырасти в семье, считая, что родная мать ее отталкивает – тяжело для любого ребенка. Представляю, какие комплексы появились у девушки от такой жизни. Неудивительно, что она отказывалась есть. Наверняка эта блондинистая лахудра внушила Эвелин, что она толстая и некрасивая.

- Твоей настоящей матерью была ведьма из Миствэйла, куда отец отправил меня, чтобы договориться с местной судоходной компанией. Я был молод, влюблен, очень счастлив. А потом у нас появилась ты… - он запнулся. – Родители были не в восторге от такой партии, но ничего не могли с этим поделать. А затем в тех краях началась эпидемия драконьей чумы. Твоя мать помогала в местной лечебнице. Я никак не мог отговорить ее, предупреждал, что болезнь может быть опасной. Но для нее было важнее помочь другим, чем собственная семья. Тебе и годика не было, когда она заразилась и умерла. Я забрал тебя с собой и женился на Клотильде, полагая, что она сможет стать