Землянка для эллионцев: спасти вселенную! - Вита Гагарина

Космолет слегка завибрировал, медленно оторвался от стояночного слота и покинул лунную базу.

— Стоооой! Мне надо в заморозку! А лучше провалиться в волшебный сон с моим голубоглазым!

Глава 6

Полет в никуда

Мой новый транспорт, «Искра», и не подумал остановиться, резво набрал скорость и высветил новые символы на экране. Звездная карта переместилась в нижний правый угол, а от пола до самого потолка открылся потрясающий вид на космические просторы.

У меня захватило дух! И я долгое мгновение сидела неподвижно, широко распахнув глаза. Кресло ослабило ремни. Корабль закончил ускорение, и завораживающий пейзаж поплыл мерно и достаточно быстро.

Бежать на поиски капсулы мне больше не хотелось. Я просто боялась слезть на пол, чтобы не упасть. Казалось, что меня тряхнет, как в поезде. Так я и сидела, созерцая надвигающиеся звезды. А они пробегали мимо.

Через некоторое время заурчал живот. Я понятия не имела, как долго была на лунной базе, сколько уже летела, сколько не ела и не пила. А на самом деле до конца и не верила, что происходящее — правда.

Это просто моя бурная фантазия! Прост глюки от удара головой, может, даже красочные сны в коме!

Я слегка осмелела. Так думать было проще.

Так мир становился понятнее.

А мысли о том, что в коме вряд ли хочется есть, пить и спать — я гнала прочь. Ни к чему они, от них страшно до дрожи!

Я все-таки слезла с кресла и отправилась на поиски еды. Ее нигде не было. Ни намека на холодильник или хотя бы кладовую с сухим пайком или специальным космопитанием.

Межгалактический корабль «Искра» удивлял чистотой, белизной и обилием света. Но очень пугал тишиной, отсутствием экипажа и какой-либо еды. Капсулы для анабиоза тоже не попадалось.

— И во что ты ввязалась, Вита? — хныкнула я, разбавляя жуткое безмолвие.

Хотелось разреветься.

Тогда я заползла в ближайшее к рубке помещение с гладкими безликими стенами, понажимала на все сенсорные панели, какие там были и, окончательно обессилев, прилегла в уголок.

Прямо надо мной загорелся экран с видами космоса. В стене слева открылась ниша с мягким матрасом, подушкой и пледом, свернутым в валик — все приятного жемчужно-серого цвета. А в стене напротив появился проход в санузел.

Я подползла и признала в небольшой трубе с расширением унитаз, а в дырочках на потолке — душ. Одна стена была зеркальной, прямо из нее торчали трубочки и краники. Надавив и подергав каждый, я добыла жидкое мыло и, похоже, зубную пасту. Из самой толстой трубочки потекла холодная вода.

Обрадовавшись, я напилась прямо из трубки. Понадеялась, что вода не техническая, как было в поезде до Иркутска…

Напившись, посмотрела в зеркало.

Такой красивой я себя никогда не видела!

Сияющая кожа, будто я хорошо отдохнула, выспалась и пропила курс витаминов. Густые длинные волосы, чуть завивающиеся на концах — волосинка к волосинке, даже после всех злоключений и без расчески. Талия подтянутая, попка упругая, будто я несколько месяцев не выходила из спортзала.

— Еще бы поесть, чтобы так все и осталось, — пожаловалась я, доплелась до ниши с матрасом, свернулась клубочком и быстро провалилась в сон.

Мне срочно нужно было переварить все события и эмоции. Раньше уснуть на голодный желудок не получалось, а тут, похоже, в моем организме что-то изменилось. Точнее, изменилось многое. И это видно невооруженным глазом.

* * *

Ох и странная у меня началась жизнь!

После начала полета в рубке пошел отсчет времени. Мера слегка отличалась от привычной, я насчитала в «минуте» сто «секунд», в «часу» сто «минут». Сутки длились тридцать шесть таких часов. И по началу я путалась. А потом махнула рукой.

Какая теперь разница? Если менять жизнь, то целиком, на триста шестьдесят градусов!

Еду я нашла не сразу. Моталась целыми днями по отсекам и этажам, открывала ниши с помощью сенсорных панелей.

С гидропоникой все оказалось более-менее понятно. В огромном зале рядами стояли контейнеры, колбы и полочки с освещением. Значки на пакетах совпадали со значками на емкостях. Я только насыпала необходимое количество реагентов и семян до мерных насечек. Чудом обнаружила на рабочей панели такой же символ, какой горел в рубке вверху экрана и у капитанского кресла. Нажала. Дальше процесс пошел автоматически.

Меня злило, что компьютер не разговаривал со мной. А язык интерфейса оказался незнакомым.

Через несколько дней по корабельному времени голод стал нестерпимым. Я готова была растерзать гидропонику, где проклюнулись несмелые ростки. Но нашла еще одно помещение в противоположном конце «Искры».

Посредине отсека, похожего на привычную кухонку в среднестатистической панельке, к полу крепился стол, его окружали пластиковые стулья.

Тут должна быть еда!

В нишах прятались прозрачные контейнеры с коричневыми шариками. В запаянных пакетах лежали волокнистые пластины, похожие на джут для выращивания микрозелени.

Я вскрыла и то, и другое. Мне было не важно, насколько съедобна моя находка.

Нет, невозможно было потерпеть пару дней, пока подрастет зелень! Одной травой сыт не будешь. А потому я смело вгрызлась в волокнистую пластину и залила контейнер с шариками водой из-под крана.

Вкусно!

Как же все оказалось вкусно! Похоже на сушеное мясо или жаренный во фритюре и сублимированный баклажан. Я слопала всю пачку.

Шарики разбухли на глазах, повалились через край контейнера. Но я больше не сомневалась — они тоже съедобные.

В тот вечер я уснула сытая. А на следующий день осознала, насколько мне одиноко в темном холодном космосе.

Срочные дела закончились. Опасность умереть от голода миновала. И я поплелась в рубку, чтобы прикинуть примерное время полета.

— Мра-а-ак! — протянула вслух, зажмурилась и помотала головой, отказываясь верить.

Не меньше ста двадцати корабельных суток!

— Нууу… не триста световых лет, и то хорошо, — Я пыталась себя успокоить, но сердце колотилось все сильнее и сильнее. — Время наедине с собой бесценно!

Куда я вообще лечу? Вдруг там давно все вымерли, и меня никто не ждет?

Ведь если бы кто-то был, со мной наверняка связались бы.

— Дана! Димка! — завопила я, как тогда в расщелине.

В этот момент свет на корабле потух. Ой…

Глава 7

Космические пираты

На гигантском экране загорелся красный символ.

Несомненно — тревоги!

Где, в конце концов, экипаж⁈ Почему я на корабле одна?

— Мама-а-а-а! — завопила я что было