Пшеничная вдова - Данила Скит

без ручки? Такие же камни, – пожал плечами начальник стражи, который понимал в мельницах столько же, сколько и в старейшинах – ничего, но всегда делал вид, что разбирается абсолютно во всем, – В Теллостосе железо быстро ржавеет, дерево сыреет и гниет. Тут либо менять все ручки, либо… – Дальше Уве не придумал, поэтому умолк.

Жаловаться ему было не на что, его-то доспехи были выкованы из добротной стали, которую Дорвуд тайком покупал у Бернада через посредников. К сожалению, так повезло далеко не всем: если армия и не страдала, то все остальные вынуждены были сводить концы с концами. Металл в Теллостосе стоил неоправданно дорого.

– Боги не справедливы. Весь Глаэкор усеян рудниками, словно сыр дырками. У них столько железа, олова и меди, что они могут сплавить ими целый континент. Наверное, и питаются они тоже железом, – вскипала Исбэль и Уве уже догадался, что все недовольство ее обрушится на голову старейшины сразу, как только они до него доберутся. Благо, тот хорошо спрятался и в этот раз встречать принцессу не вышел, передав через поручных весть о собственной болезни. Уве его зауважал – Усих определенно был тем, кого жизнь чему-то научила. – Если бы у других была хоть часть того, что есть у них… дерзость их была б не так огромна. Иногда мне кажется, что отец поступил правильно. Как вы думаете, сир Уве?

Уве, высокий, широкоплечий и всегда усатый, ни о чем не думал, потому как вглядывался вдаль. Его посетило тревожное чувство, когда из-за пушистых туч вышло солнце и отразило лучи от покрытых настом сугробов. В глазах зарябило – деревня все еще была скована зимой и на улицах гуляли только курицы и псы. Теллостос никогда не привыкал к зиме, скорее, он ее нехотя пережидал – длинное лето крепко приучало к теплу и солнцу. В этом году Плоскогорке не повезло – прошлой весной поля затопило, принеся с местных болот ядовитую тину и урожай выдался плохим. Зима оказалась голодной: Исбэль привезла пшеницу крестьянам, чтобы те продержались до следующего урожая.

– Не буди медведя посреди зимы, если не уверен, что тебе сдалась его берлога, – растерянно ответил Уве, прислушиваясь к окружающим звукам, – Медведи-шатуны очень свирепы. Блэквуды ведь не отдают ничего своего… но и чужого, правда, не берут. У них и кружки воды не допросишься посреди озера, если они не посчитают, что ты достоин. Все, кто заходили без разрешения на территорию Блэквудов, либо сгинули в канаве, либо… Я всегда был откровенен с вами, миледи… Я не… Миледи, вы слышите?

Уве схватился за меч, как только позади послышалось ржание лошадей. Закудахтали курицы, досталось и какому-то псу: тот заскулил, отбегая в сторону. Стражники уже спешили кого-то у въезда в деревню, когда Исбэль двинулась на звук неразберихи. Загнанная лошадь упала в снег, на губах ее пузырилась белая пена. Дыхание было глубоким и хриплым, приносящим весть ранее, чем разомкнутся губы гонца. Того подняли за пуховый воротник, сбив шерстяную шапку с взъерошенной головы:

– Смоляные корабли прорвались в Агатовое море, – на выдохе вынес приговор гонец – молодой мужчина, маленький и невесомый настолько, что его, наверняка, не чувствовала лошадь, – Блэквуды… они… они… на подступах к главному побережью. Король Дорвуд… он приказал… Вы должны немедленно вернуться во дворец. Грядет осада.

Грядет осада… Исбэль почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они разбудили медведя, пронеслось у нее в голове, разбудили, о боги, он погнал обидчика через океан. На дороге оставаться стало невообразимо опасно – дюжина стражников, три рыцаря, столько же оруженосцев, две служанки и толстый повар не спасут ее от вражеской армии.

– Сир Уве, – услышала она свой голос где-то там, далеко, оставленный во времени, когда сердце ее еще не пропиталось тревогой и ужасом, – Прошу вас, разберитесь с мельницей…

Ватные ноги понесли к карете, которую уже открывал высокий, крепкий юноша с небесно-голубыми глазами. В этих глазах она прочитала страх.

Глава 3. Осада

Черные штандарты Блэквудов заполонили горизонт, окрасившийся в багровый. На полотнах цвета ночи тяжелели серебряные наковальни, в каждую из них был воткнут меч. Гавань утонула в огне. Смоляные корабли зашли в гавань практически без боя – львиная доля теллокстоского флота была потоплена еще в водах Глаэкора. Торговые корабли шли ко дну прямо у причала, клубы дыма скрывали луну и звезды, превращая ночь в ад. Кусачие языки пламени вспарывали брюхо черного неба, гарь лезла в глаза, заставляла захлебываться удушающим смогом. Огонь рычал и ревел, словно разъяренный медведь, когти его ломали дерево, разрывали в клочья соломенные крыши и лопали глиняные черепицы домов. Мрак неба дрожал от жара, искры пламени прятались в дыму и показывались вновь. Аоэстред оглох от криков, треска и звона стали.

В гавани не осталось никого мужеского пола, кому бы позволили дышать. Горожане в страхе заперлись в своих домах и повезло тем, кто не поскупился на двери из тутовой лиственницы – самого прочного дерева в королевстве. Велик был Аоэстред, самый большой город на континенте – торговая жемчужина, насчитывающая несколько тысяч жителей. Медведь оказался не так глуп и не позволил себе увязнуть в столице. Северяне с удивительным усердием вырезали остатки королевской армии. Не оставляли в живых не раненых ни тех, кто сложил оружие, бросив окровавленные клинки им под ноги. Резали от уха до уха, а потом шли дальше – к замку, с упорством мстительного зверя. Вражеская армия рыхлила узкие улочки, почти не задерживаясь на грабежи и насилие, и, словно каменный голем, получивший приказ своего заклинателя, стекалась к главным воротам Шахматного замка, люди знали: как только он будет взят, очередь дойдет и до них.

– Я больше не могу это слышать! Пожалуйста, скажите, чтобы они все заткнулись! – разбрызгивала горячую смолу паники леди Меллонда, зажимая свои большие уши, она была совершенно пьяна и уже не раз напрашивалась на подзатыльник. Если тревожные вопли могли бы литься со стен, то леди Меллонда защитила бы башни в одиночку, – Почему они так громко кричат? Как раскалывается голова.... я не могу.. не могу этого больше слышать!

– Они кричат, потому что умирают, – не своим голосом ответила Исбэль, ей казалось, что он упал куда-то в колодец, – Их не заставить кричать как-то иначе. Сегодня они заснут с открытыми глазами. Не хотите слушать – отойдите от окна.

Южные ворота были сломлены, но центральные еще держались. Даже с высоты башни был слышен лязг металла о металл, внизу развернулась кровавая бойня. Замок окружили, отрезав знати