Тю! И страшнее видала! - Марина Сергеевна Орлова

моем же пролетарском понимании данной суммы при разумном расходе хватит на вполне комфортную и безбедную жизнь. Без омаров и телячьей вырезки, разумеется, что, вероятно, в понимании дворян и считалось «скромностью».

Тем более, помимо материального содержания, мне будут поставляться предметы первой необходимости и провиант, включающий в себя, – на минуточку, – мясо, рыбу, фрукты, овощи и даже бакалею!

Учитывая отдаленность моего нового места жительства, совет дворян посчитал, что я и без того несу довольно жестокое наказание, потому пожалели и посчитали, что благородная девушка в уединении в весьма глухой и местами опасной местности – это уже перебор.

Потому мне вместе с приговором отсыпали немало так «плюшек».

Аж вспомнился этот момент: когда «присяжные» удалились в отдельную комнату для совещаний, в число которых входил и тот самый усач, весь зал замер в ожидании. И в этой неестественной тишине одна стена, отделяющая нас от совещающихся дворян, не смогла сдержать весь пыл их негодования:

– А я говорю, нужно судить ее по всей строгости! – раздалось разгневанное. По одному тону я узнала усача.

– Бог с вами! Девочка всего лишь запуталась…

– Да, давайте учтем, что она раскаялась и проявила сознательность… – подхватили мысль.

– Да вы в своем уме?! Она пыталась убить другую дворянку! А когда не получилось, устроила похищение!

– Ну, не убила же, – резонно заметили в ответ усачу.

– Во время похищения леди Люсиль даже за территорию дворца вывести не успели. Потому и похищения, как такового, не было…

– Да вы себя слышите?! – едва не завизжал усач, который, очевидно, точил на настоящую Наоми зуб. – Она покушалась на члена королевской семьи.

– Я не согласен. Покушение было устроено в день, когда кронпринц лишь формально сообщил о разрыве помолвки и выразил желание обвенчаться с леди Люсиль. Официального разрыва, подкрепленного документами и подписями, не было. Что приводит нас к мысли, что на тот момент именно леди Наоми все еще являлась невестой Его Высочества, – с менторским тоном заметил кто-то.

– Так что же, получается, и измены короне никакой не было? – засомневался кто-то.

– Нет, формально мы должны отреагировать. Как бы то ни было, попытка отравления и заговор с целью похищения нельзя игнорировать. Но! – кто-то важно добавил, пока меня разбирало от мысли, кто занимался звукоизоляцией в данном месте и на кой черт они вообще куда-то выходили, если их прекрасно слышно? А еще радовала мысль, что, очевидно, казни не бывать. Фух.

Все еще сохраняя вид кроткий и смиренный, и совсем невозмутимый от новых известий, словно и не слышала ничего, я украдкой бросила взгляд на галерку. Люсиль с шокированным видом грызла ноготь, в то время как Артур что-то гневно бухтел, явно раздраженный сложившейся ситуацией, нервно поглядывая на недовольного отца.

Да и король был явно не в духе. Полагаю, не так он представлял сегодняшний день, где не только не избавятся от злодейки из рода Кайзел, но и еще единственного наследника выставят полным болваном.

А вот не надо было заниматься показательной поркой Наоми. Раз уж создаете видимость, что сохраняете приличия и соблюдаете законы, делайте это до конца и будьте готовы к неожиданным последствиям! А то присяжных собрали, против меня настроили, адвоката не дали и считали, что все сложится, как им надо!

Не на ту напали! Я чертовски жить хочу!

«Простите, Ваше Величество, за подорванную репутацию наследника, но мне своя голова дороже» – пронеслось у меня в мыслях, пока из комнаты совещаний не раздалось следующее:

– И что вы предлагаете? Допустим, казнить нельзя. Но не отпускать же ее теперь!

– Ну… – неуверенно протянули несколько голосов, которым, судя по всему, данная мысль не претила.

– Заключение в тюрьму? – не то, чтобы предложили, просто вынесли мысль на размышление.

– Да вы что? Не слишком ли это жестоко? Девочка всего лишь запуталась и полностью раскаялась, а вы уже хотите подселить ее к настоящим преступникам? – пристыдили предыдущего комментатора.

– Да, в камеру нельзя. Под домашний арест?

– Не слишком ли мягко? Пусть и по ошибке, в состоянии аффекта от шокирующих событий, но надо брать во внимание, что преступление было против уже теперь официальной невесты кронпринца. Знать будет недовольна слишком мягким приговором.

– Тоже верно, – опечаленно вздохнули другие, пока все в зале с интересом слушали и ждали, к чему же придут по итогу «думающие головы».

Признаться, я даже не рассчитывала на подобный эффект. Неужели я настолько невероятная актриса, что смогла сломить уже устоявшийся стереотип против Наоми?

– Да вы все тут белены объелись?! – не выдержав, все же взвизгнул усач, а мне явственно представилось, как он в тот момент рвал на себе волосья от негодования. – Мы все еще обсуждаем наказание преступницы или просто нашкодившего ребенка? Леди Люсиль едва не убили, а после не продали за границу.

– Сэр Ричард, – обратились к нему холодным тоном, а я, наконец, узнала имя моего персонального хейтера. – Мы понимаем ваши чувства. Ведь леди Люсиль – ваша племянница, и она едва не пострадала, – заметили холодно. Так вот почему я у него как кость в горле! За родную кровиночку переживает! – Но давайте будем объективными и не станем забывать, что в данной ситуации частичная вина есть и на ней.

– Что?! – опешил сэр Ричард.

Зал суда стал похож на стайку сурикатов, которые привстали со своих мест, заинтригованные новыми подробностями.

На галерке кто-то собирался упасть в обморок. Я все еще изображала невинность и покорность. Из последних сил изображала, прикусив губу, чтобы не заулюлюкать. Вот это поворот!

– Мы ни в коем случае не пытаемся критиковать воспитание леди Люсиль, – взяла слово одна из женщин, которая была в совете. – Но давайте будем честными: именно она стала провокатором в данной ситуации.

– Вот именно, леди не только не осознавала всю тяжесть ответственности, к подготовке которой принц должен бросить все силы для будущего правления, поощряя его побеги своей компанией, – припомнили мои недавние слова.

– Но и осознанно проводила время с чужим женихом под носом у невесты, спровоцировав откровенную измену, – подхватили и закончили мысль, с чем никто поспорить не мог.

– Что это, как не провокация? – задали риторический вопрос. – Неудивительно, что психика леди Наоми не выдержала и она поддалась гневу. Ее буквально вынудили поступить так.

–