Третье правило семьи Райс - Оксана Гринберга

хотя в голове тотчас же всплыли все слова Маисы и мне стало не по себе.

Мужчина смотрел на меня давяще и уверенно, словно даже в чужом дворце – да что там, во всем Остаре! – хозяином был именно он.

Тогда я еще не знала, что в тот самый момент – когда я гуляла по саду, повторяя неправильные остарские глаголы, а заодно протягивала руку, которую обнюхивали любопытные лемурчики или сонные лори, дремавшие на ветвях, решилась моя судьба.

И решение приняла вовсе не я.

Все-таки убралась из сада, подальше от чужого пронзительного взгляда. Отправилась в восточное крыло, решив поговорить с Роредом, но меня к нему не пропустили. Сказали, что шейх занят, но если у него найдется свободное время, то он обязательно меня примет.

Тогда я пошла в библиотеку, порадовавшись, что меня пока еще не лишили и этого. Не отобрали книги вместе с магией!

Запрет вызвал серьезный внутренний протест, и по дороге я принялась прикидывать, что до прибытия кораблей из Хастора остался всего один день. Если приплывет Эрвальд или кто-то из его приближения, то я сделаю все, чтобы они забрали меня с собой в Хастор.

А с будущим замужеством уж как-нибудь разберусь. Придумаю, как его избежать!

Все лучше, чем оставаться здесь, – потому что из Хастора значительно ближе к Центину, чем из Остара.

И пусть я пробыла в Фисе всего два дня, но мне уже хотелось вырываться из золотой клетки, которую представлял собой дворец Рореда Гервальда.

К тому же чем дольше я размышляла о вчерашнем разговоре, тем все меньше верила словам Рореда о том, что он якобы с помощью магов вспомнил… все циклы моей матери, которая крутила плотскую любовь одновременно с тремя принцами Гервальдами.

Шейх утверждал, что именно он мой отец, но я прекрасно понимала, что могла быть дочерью любого из трех братьев. Что, если Роред, рассказав мне красивую, но лживую историю, всего лишь собирался использовать меня по своему разумению, как и Имгор?

– Все ли с тобой в порядке, дитя мое? – раздался над ухом мягкий голос.

Оказалось, я вошла в просторную двухярусную библиотеку со стеллажами по стенам, уходившими на несколько метров под арочный потолок. Купол был прозрачным, и все помещение заливал яркий солнечный свет. Но, погрузившись в свои мысли, я застыла на пороге и не заметила, как ко мне приблизился старец–хранитель.

Библиотекарь говорил на остарском, из которого я понимала далеко не все, но все-таки, вежливо поздоровавшись, сумела задать ему свой вопрос.

Меня интересовали книги по истории Остара и географии, которым больше трех сотен лет. А еще лучше, если им за четыре сотни.

Объяснила свою просьбу на пальцах, после чего мы принялись увлеченно разыскивать, доставать с полок и рассматривать те самые книги – старца тоже заинтересовала моя теория об изъятых картах и таинственном оазисе.

Карт с Аль-Убари мы так и не нашли, зато я отыскала древнюю легенду, причем, по словам старца, она могла относиться к затерянному городу.

Речь шла о некой магической Искре, из которой однажды должно разгореться божественное пламя, и эта Искра могла появиться только в Аль-Убари. Затем ей предстояло то ли спасти весь мир, то ли привести всех к гармонии – что-то в этом духе.

Я поняла хорошо если четверть написанного, а в некоторых предложениях из всех слов мне были знакомы лишь местоимения, поэтому я попросила у хранителя разрешения взять книгу с собой.

Планировала прочесть ее с Кассимом, но получила очередной отказ.

Оказывается, выносить книги из библиотеки строго запрещено – опять же, приказ шейха! Но если я хочу это сделать, то мне сперва стоит заручиться его позволением.

– Если бы это было так просто! – пробормотала я на центинском. – Попробуй еще получить это позволение, если Роред меня избегает!

Затем на остарском попросила у хранителя бумагу и чернила – надеюсь, хотя бы это мне позволено?! После чего устроилась за столом и принялась переписывать текст легенды.

Старалась как могла, и библиотекарь тоже проникся. Заодно он неплохо вжился в роль моего учителя и принялся диктовать из книги, поправляя, если я неправильно писала остарские буквы или же делала ошибки в словах.

Мы порядком увлеклись, и оторвалась я лишь тогда, когда почувствовала взгляд.

На меня снова кто-то смотрел и делал это со второго яруса библиотеки. Разглядывал откуда-то сверху, как я, склонившись, старательно выводила тексты, а моя коса с вплетенными в нее золотистыми нитями упала мне на грудь и еще немного на стол.

От этой мысли стало не по себе. Я принялась поправлять одежду, прикидывая, уж не открывался ли с места, где стояла фигура в темном, слишком откровенный вид на вырез моей туники?

Когда я подняла голову, мужчины уже и след простыл, но я догадывалась, кем он был. Единственный гость в доме, который разгуливал по дворцу и наблюдал за мной издалека, – конечно же, Надир аль-Амман!

Но раз так, то…

Пусть смотрит сколько захочет, сказала я себе. Он в своем праве!

Уж и не знаю, что именно Надир скрывал за своей маской, но зрения Боги его определенно не лишили. Так что злиться мне следовало исключительно на себя саму – из-за того, что я так остро на него реагирую.

Если он хочет ходить за мной по пятам и глядеть со стороны, то пусть развлекается. Мне-то какое до этого дело?!

С подобными мыслями я закончила свои дела в библиотеке. Попрощалась с хранителем, после чего снова наткнулась на запертые двери в восточное крыло и отказ пропустить меня к шейху. Пожав плечами, вернулась в свои покои, где принялась собираться на вылазку в город вместе с Ханией.

Я-то думала, мы отправимся с ней верхом либо пешком – Фиса с ее оживленными городскими кварталами и берегом реки была недалеко от дворца.

Но меня ожидало несколько сюрпризов.

Во-первых, одежда.

Оказалось, расхаживать, выставляя на всеобщее обозрение лицо и руки, я могла только во дворце, потому что здесь царили нравы, близкие по духу к Центину…

– Правда? – картинно удивилась я. – Если честно, то как-то не заметила!

Это был легкий сарказм, но Хания, явившаяся в мои покои, тоже сделала вид, что и она… не заметила. Вновь принялась рассказывать о том, что выходить из дворца следует совсем в другой одежде, которая меня уже дожидалась, разложенная на кресле.

Мне принесли свободного покроя шелковое платье бледно-золотистого цвета, закрывавшее все тело от ключиц до пят. Крепилось оно к плечам лентами такого же цвета.

К платью шел поясок, но