Страсть огня - Карина Демина

Она застыла, онемев от страха и, судорожно всхлипнув, неожиданно для самой себя отчаянно позвала:

— Хаук!

Мужчина вздрогнул, услышав своё имя из её уст. Впервые. Она звала его, и только его. Почему? Хаук не понимал. Ведь это он забрал её из родной земли, это он насильно унёс её на корабль, именно он изменил её жизнь. Но в тот момент, когда девушка думала, что в опасности, звала всё-таки его. Она не понимала, что сейчас её жизни ничего не угрожает. Северные воины становились Инными, когда их охватывали сильные эмоции, такие как гнев, злость, жажда вражеской крови, смертельная опасность и похоть. Сейчас их глаза заставляло светится вожделение. Её аромат вызывал у них такое же неистовое желание обладать ею, как и у него. И, катись всё к морху,*это было плохо.

Но Алии об этом, конечно же, ничего не было известено. Хаук выругался про себя.

— Все по местам и займитесь каждый своей работой! — рявкнул он воинам и, подойдя к Алии, в бешенстве схватил её за руку, потащив назад в каюту. Та удивлённо вскрикнув, засеменила за ним, едва поспевая за широким шагом мужчины.

— Какого морха* ты выходить без позволения? — прошипел он, втолкнув девушку в коматку.

— Почему ты так сердишься на меня? — спрашивала она растерянно, растирая запястье и смотря в его по звериному светящиеся глаза, но пытаясь бороться со страхом, всё же продолжала говорить-Я не нашла тебя здесь и искала на корабле.

— Зачем ты искать меня, женщина? — злился он.

Алия замялась, стыдная краска залила лицо. Хаук молча наблюдал за ней, хмуря золотисто-коричневые брови.

— Я не знала у кого спросить, тут одни мужчины и нет женщин, понимаешь…? — замялась девушка.

— Нет, не понимать, не мямли-резко ответил тот.

— Ну хорошо…отхожее место….мне очень, очень нужно- объяснила девушка.

В носовой части судна был открытый участок, чтобы справить нужду прямо за борт, что не стесняясь и делали мужчины. Небольшие отверстия, на крайний случай, находились в некоторых помещениях корабля.

Хаук, несколько успокоившись, махнул девушке рукой следовать за ним. Он подвёл её к одной из стен, маленькая часть которой была закрыта небольшой шторкой. Отдернув ткань, указал девушке на небольшой лючок, прикрывавший отверстие, и молча вышел.

Справив нужду, Алия взяла в бочке немного чистой воды и, отлив в таз, быстро разделась. Оторвав кусок ткани от подола своей нижней сорочки, обмокнув его в чистой воде, она принялась тщательно обтирать тело. Девушка торопилась, так как не знала сколько ещё пробудет северянин вне каюты, а ей так хотелось смыть с себя пот и грязь.

* * *

Хаук стоял на носу корабля, скрестив на груди сильные, мускулистые руки, вдыхая широкой грудью солёный морской воздух. Попутный тёплый ветер надувал паруса, трепал его густые светлые волосы. Хаук пристально всматривался в морскую даль, как-будто хотел скорее поглотить взглядом всё то расстояние, которое отделяло его от дома. Пройдёт немного времени и южный ветер сменится северным. Ещё три недели плаванья, и быстроходные ящерраны принесут их к грозным крутым, но таким желанным берегам Великого Севера. Он, как преданный вассал, привезёт победу и богатую добычу своему королю Визфоллу. Но Алию…Алию он оставит себе. Он хочет её и она будет принадлежать ему. Король не откажет.

Поев со всеми, Хаук, захватив еду для девушки, зашёл в каюту. Алия развернулась к неожиданно хлопнувшей двери.

Здесь пахло ней, его ноздри затрепетали наслаждаясь её ароматом и он сдержался, чтоб не закрыть в блаженстве глаза. Мужчина поставил еду на стол и жестом указал девушке, что она может поесть.

— Еду надо отрабатывать, — сказал он ей, неотрывно глядя в её большие глаза. Он не хотел признаваться даже самому себе, что ему безумно нравилось смотреть в эти штормовые темно синие омуты. — Тут все трудятся.

— Хорошо, — с готовностью согласилась девушка-что мне нужно делать? Я всё умею.

"Ублажать меня, вот это тебе нужно делать",подумал Хаук, но ничего не ответив, вышел. Алия, не сильно удивляясь неразговорчивости чужестранца, наскоро поела и принялась мыть в маленьком деревянном тазу посуду. Когда она вытерала её сухим куском ткани, который нашла на полке, зашёл незнакомый воин, как все высокий и светловолосый. Блеснув глазами, поставил ведро, полное воды и, бросив тряпку, сказал так же коверкая слова:

— Господин вахнут сказать тебе вымыть каюту.

Алия согласно кивнула и тот вышел, напоследок обернувшись, и задержав взгляд на девушке. Она аккуратно сложила посуду на полке и, собрав разбросанные вещи Хаука, положила их на край его постели. Алия для удобства немного подоткнула подол платья и принялась старательно мыть дубовый пол, но мысли её были очень далеко. Она возвращалась туда, где прожила свою небольшую жизнь: остался ли целым дом, в котором они жили с мамой, живы ли её подруги детства, когда вернётся отчим будет ли он разыскивать её? Скорее всего, нет. Что теперь будет с ней, куда несут её эти паруса и какая судьба ждёт её на чужбине? Алия так глубоко ушла в свои переживания, что абсолютно не услышала, как вошёл Хаук. Он же, замерев, пожирал глазами стройные щиколотки и округлые бёдра. Закончив уборку, девушка отжала тряпку и взяла ведро, чтоб вынести всё. Повернувшись, испуганно встрепенулась и удивленно раскрыла глаза, вдруг обнаружив хозяина, похоже всё это время неслышно простоявшего здесь.

— Хаук, я не слышала как ты вошёл-сказала, робко улыбнувшись. — Я уже справилась, посмотри, ты доволен?

Хаук и смотрел: разрумянившаяся, растрепаная, с взглядом огромных раскосых глаз, устремлённых на него."Такого цвета наше вечернее северное небо",некстати подумал он. Она манила его, её аромат пьянил, как крепкий медовый напиток. Хаук облизнул губы и хрипло спросил:

— Почему ты не заплетать косы, как обычно у девушек?

Алия пожала хрупкими плечиками.

— Конечно потому, что у меня нет гребня. Мне всегда было с ними не просто.

— С гребнями? — он говорил, не думая, как захмелевший юнец.

— Нет, конечно, с моими волосами, — она звонко рассмеялась. — Теперь будет очень сложно их расчесать, возможно придётся обрезать часть.

Хаук слушал её чарующий смех и смотрел на маленькие ямочки, появившиеся на щеках. Он сглотнул и крепко сжал кулаки, чтобы не сгрести её тут же в свои объятия.

— У нас волосы срезать лишь нерадивым рабам, наголо обривать.

— Но ведь я так и не знаю, кто я тут, Хаук? — Алия, вздохнув, опустила огненную головку.

Каждый раз когда её губы, сочные как спелая ягода Юга, произносили его имя, сердце сладко сжималось в могучей груди мужчины. И эта непонятная власть над ним раздражала Хаука и пугала. Пугала его, лучшего