Дылда Доминга - Ангел смерти

Опешившая Соня сделала пару шагов в сторону, и ее место заняла другая женщина, которая прильнула к батюшке макушкой, о чем-то с ним советуясь. Так странно — вот и все. И ни одного ответа на ее вопросы.

— Ну что? — спросила Маша, когда они вышли, наконец, со службы.

— Ничего, — ответила Соня, — ты была права. С ним нормально поговорить не удалось.

— Я же говорила, — пожала плечами Маша. — А Леся вообще на исповедь к другому подалась, видела? Нашла себе молоденького, — засмеялась она. — Так он ей даже свой телефон оставил.

— Здорово, а он, чисто случайно, не знает…

— Соня, — Маша укоризненно посмотрела на подругу.

— Ладно-ладно, поняла. — Соня повернулась и пошла за потоком в сторону выхода с территории монастыря.

— Ты завтра пойдешь причащаться? — спросила Маша, нагоняя ее.

— А во сколько?

— В семь. Только до завтрашней службы ничего не ешь и не пей, мне Таня сказала. И надо прочитать из молитвенника вечерние молитвы и подготовку к причастию.

— Во сколько? — переспросила Соня. Она в жизни не вставала в такую рань, даже в будние дни, не то, что в выходной. — Не, Мусь, спасибо, но это уже без меня.

— Э-эх, грешница ты нераскаянная, — усмехнулась Маша, — не получила ответов на свои вопросы — и бежать.

Соня ничего не сказала в свою защиту. Она лихорадочно думала, к кому еще можно обратиться. Помнится, батюшка спрашивал, не ходила ли она к гадалкам и знахарям, но от самой формулировки их профессии Соню воротило. Даже в названии не было ничего достоверного — тыканье пальцем в небо. А так она и сама может. Соне нужны были ответы, хоть что-то, хоть какая-то теория. Ведь не могла же она оказаться первым человеком за всю историю человечества, столкнувшимся с подобным явлением.

— Ты где опять витаешь? — спросила Маша. — Снова среди своих философских категорий? Мне кажется, ты священника сегодня не на шутку разозлила.

— Да бог с ним, со священником, — отмахнулась Соня.

— Ну, где-то так и должно быть, — усмехнулась Маша и поцеловала ее в щеку на прощание.

— Как рыбалка? — Соня смотрела на загорелого и расслабленного после выходных Дениса.

— Отлично, хотя погода немного подкачала.

— Много рыбы наловили?

— Не то чтоб гору, но было пару вполне хороших. Послушай, что ты темнишь? Ты хотела попросить о чем-то? — напрямую спросил он.

— Нет, спросить. Если у тебя возникает какой-то неразрешимый вопрос, которому нельзя найти рациональных объяснений…

— Нет таких вопросов, у которых не было бы рациональных объяснений, — прервал ее он.

— Ну, что-то из области нематериального, нереального…

— Я не страдаю всякой ерундой вроде увлечения магией и прочей херней, — отрезал Денис, и Соня едва не застонала. Впрочем, чего она еще ожидала от практичного Дениса.

— А в чем дело?

— В последнее время я слишком часто вижу, как люди умирают, — бросила она.

— Видела еще одну аварию? — его взгляд стал встревоженным.

— Нет, — покачала головой Соня, — в больнице.

— В больнице постоянно кто-то умирает, на то она и больница, — резонно заметил Денис. — А на кладбище так вообще, не поверишь, сплошные покойники.

— Хватит издеваться.

— На самом деле, я не издеваюсь, — он небрежно привлек ее к себе, и Соня напряглась. — Но я могу помочь тебе забыть о всяких глупостях и расслабиться.

— Это ты предлагаешь всякие глупости, Денис, — выдавила она, — отпусти.

— Иди, — он разжал объятия, — но знай, что я всегда здесь, — и подмигнул ей.

— «Придурок», — мысленно выругалась Соня, а потом назвала дурой саму себя за то, что затеяла этот разговор с ним. Денис — последний человек, с которым стоило говорить на тему потустороннего. Любителя фэнтези Мишу Соня также отбросила: он мог ей процитировать почти любую из свежих фэнтезийных книг, но совершенно ничего не знал о реальности. Ей же нужен был кто-то, кто бы сочетал в себе качества веры и рационализма.

— Ты какая-то сама не своя последнее время, — заметила Ира, наполняя чашки из пузатого чайничка. — Что-то случилось на работе?

Соня уже готова была рвать и метать от вопроса окружающих «что-то случилось?». Да, случилось, она видит, как умирают люди, вернее, не так: как их лишает жизни призрак-невидимка. Она не может пойти в милицию с заявлением, церковь ничего об этом слышать не хочет, а если и хочет, то ей за всю жизнь не отыскать этих людей. Сотрудники и друзья ей тоже в этом деле не помощники.

— Нет, так, мучают некоторые религиозные вопросы, — зачем-то сказала она тете.

— А, метания, поиск смысла жизни, — Ира опустилась на стул напротив Сони. — Для того, чтобы найти ответы, мало одного источника.

— О чем Вы, теть Ир?

— О христианстве.

— Читать Коран меня как-то не тянет, — отозвалась Соня, отпивая горячий чай.

— Есть и другие течения, — загадочно начала тетя.

— Нет, только не сектанты. Мне кажется, в их головах еще больший бардак, чем у невеж.

— Вообще-то я говорю о буддизме, — вздохнула Ира, расстроившись оттого, что Соня никак не дает ей договорить.

— Вы думаете, в нем могут быть ответы, которых нет в христианстве?

— Очень может быть, — пожала плечами Ира. — Когда-то христианство тоже верило в то, что люди перерождаются, а потом, на очередном вселенском соборе было принято, что реинкарнации нет. Просто голосованием собравшихся, в угоду властям.

— Я не очень верю в реинкарнацию, теть Ир, — мягко начала Соня, — мысль о том, что я была в прошлой жизни жабой или червем, меня не очень вдохновляет.

— Может, будешь в следующей, — обезоруживающе улыбнулась Ира.

— Очень мило, — усмехнулась в ответ Соня.

— София, ты ведь очень умная девочка, — произнесла тетя, отлавливая Сонины руки и накрывая их на столе своими. — Твое имя означает…

— Мудрость, знаю-знаю…

— Верно, а, значит, ты найдешь ответы, которые ищешь, — глаза Иры излучали тепло.

— Хорошо бы, — проворчала Соня, отводя взгляд. Выражение бескорыстной любви на лице ее тети смущало и трогало.

— Вот адрес, там ведет занятия один интересный человек. — Ира быстро набросала что-то на клочке бумаги. — Поговори с ним, — заметив на лице девушки недоверчивое выражение, Ира продолжила: — Это не вербовка, просто поговори. Возможно, ты найдешь свои ответы.

Последней своей фразой тетя попала в точку. Соня сжала в руках листик с адресом. Что ж, она уже наделала немало глупостей, еще одна ее репутации не повредит.

Господин Пен

— Проходи, оставь обувь у порога, — протеже Иры оказался сухоньким старичком с восточной внешностью. Они сели на подушки возле низкого столика, подогнув ноги под себя. Он молча изучал Соню из-под опущенных век и не торопил с разговором.