Три секрета ведьмы (СИ) - Биглова Алла

– Комната 89, женское крыло. Мы пришли, – Альцина протянула мне ключ. – Добро пожаловать в волшебный мир, – сухо сказала она и резко растворилась в воздухе.

Флегматично покачала головой. Похоже, сегодня уже ничто не могло хоть как-то удивить. И зачем я только согласилась остаться? С другой стороны, а спрашивали ли меня? Но я же могла отказаться, вернуться в мир людей? У меня вообще был шанс отказаться от обучения?!

Бешеный поток мыслей и эмоций сбивал с толку.

Нервно одёрнула юбку короткого платья, желая, чтобы оно стало длиннее, а затем неуверенно вставила ключ в замок. Тот легко поддался.

За дверью оказалась светлая и просторная комната, оформленная в спокойных морских тонах. Успела рассмотреть и огромный шкаф, и два письменных стола, и две параллельно стоящие кровати. Но не это привлекло мой взгляд.

Соседка. Длинноволосая блондинка, стройная красавица, одетая в белые бриджи и фиолетовую футболку, внимательно читала книгу и совершенно не замечала меня. Она, закинув ногу на ногу, болтала левой ногой, отчего вокруг неё летали разнообразные, разноцветные бабочки, которые испускали голубое свечение. Я так и застыла, наблюдая за этим причудливым зрелищем.

– Привет, – после секундного замешательства тихо прошептала, продолжая завороженно глядеть на небольшое магическое представление. Незнакомка ни перед кем не выпендривалась, и подсмотренный сеанс непроизвольной магии меня впечатлил.

Девушка перестала болтать ногой, отложила книгу и резко села, недоверчиво сверля меня взглядом. Бабочки моментально растворились в воздухе, словно их и не было вовсе.

– Привет. Новенькая?

Коротко кивнула.

– Значит, соседкой будешь. Я Каролина.  Можешь звать меня просто Лина, – соседка всё ещё оценивающе рассматривала меня. – Чего стоишь у двери, как неродная?

– Ярослава, – улыбнулась, закрыв за собой дверь.

С подоконника резко спрыгнул кот, и я в очередной раз застыла, любуясь им. Зверь был необычен, весь чёрный, кроме небольшой головы, которая была строго пополам разделена двумя цветами: белым и чёрным. Словно это было сделано при помощи магии. Осторожно, выверено, как по линеечке.

– А чего так разодета? Секзорцизмом, часом, не занималась? – после долгого пристального взгляда Лина всё-таки решилась задать вопрос, издав при этом странный звук. Она и не заметила, что я разглядывала её кота. Тот незамедлительно запрыгнул на кровать соседки и устроился на её коленях.

– Чем? – непонимающе поинтересовалась, попутно раскрыв чемодан. По-моему, всё-таки пора переодеться.

– Твой нарядец… навевает на специфичные мысли… – Лина прервалась, сев на кровать. – Как будто ты пытаешься обратить на себя внимание в надежде забыть бывшего.

Смутилась, но промолчала. В большой куче вещей отыскала серые лосины, голубую толстовку и наконец-то избавилась от пошлого наряда. Незачем привлекать к себе лишнее внимание в первый же день.

– Так-то лучше, – Лина болтала, не переставая. – Секзорцизм – это занятие сексом с кем-то новым, чтобы забыть кого-то старого. Не бери в голову, в общем, – Лина словно поняла, что сказала что-то лишнее и замолчала.

Некоторое время мы находились в абсолютной тишине. Я разбирала вещи и думала о своём. Каролина молчала. Когда я закончила, села напротив и заговорила первой:

– Нет, я не занимаюсь подобным… Я всё-таки верю в настоящую любовь и не хочу быть такой, как все. Просто пошла развеяться на вечеринку подруги.

– Это здравое решение, – кивнула она. – А наряд вполне… – Каролина задумалась, видимо пытаясь подобрать слова: – ничего такой. Но тут лучше не надевать каблуки… устанешь. Вообще постарайся забыть о прошлой жизни.

– Не могу. Там мои друзья, родные и близкие, – тяжело вздохнула.

– Понимаю, – отрешённо ответила Лина. – Но они все… другие. Ты не сможешь рассказать им, что ты маг, что способна на гораздо большее, чем все они вместе взятые.

Лина говорила так, словно я и вовсе должна была забыть о близких людях.

– Да, мне пришлось сообщить родителям, что меня вызвали на стажировку в Москву. Я, типа, вылетела утренним рейсом, – задумчиво согласилась я, вспомнив часовой разговор с Альциной.

– Да, тяжело, когда в семье простых людей рождаются маги. Волшебникам приходится врать, чтобы защитить их мир, – кивнула Лина, посмотрев в окно, словно потеряв нить разговора.

– А что ты сказала своим? – эта тема меня заинтересовала, и я не смогла промолчать.

– Ничего, – Лина резко повернула голову и посмотрела пустым взглядом. Аж вздрогнула от неожиданности. – Я росла в приюте. Мои родители умерли много лет назад… Я долго не знала, кто я, – Лина запнулась, отвернувшись к окну, но лишь на мгновение. – Но меня нашли. А затем рассказали, что с ними случилось. Они точно были волшебниками. У волшебников всегда рождаются волшебники. А вот из мира людей маги выходят реже. Но, как правило, они очень способны. И ты одна из них, – Лина вновь оценивающе посмотрела на меня. – Чувствуешь в себе особую силу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вздрогнула, потому что я была не готова узнать о потенциальной силе. А вдруг я не смогу с ней справиться?!

Несколько секунд я молчала, не в силах справиться с эмоциями. Альцина в своей длинной блестящей лекции совершенно забыла упомянуть о моём потенциале.

– Говорю же, вчера я была простым человеком, – раздражённо бросила я, покачав головой. Я ещё не до конца осознала происходящее.

– Не правда! Наверное, ты всю жизнь замечала за собой способности, просто не акцентировала на этом внимания, – начала спорить Лина.

Промолчала, понимая, что соседка, в общем-то, права. В порыве гнева неоднократно желала человеку что-то не совсем хорошее, и вскоре это, как правило, сбывалось. Чем злее я была, тем сильнее были последствия.

Один раз, когда я поехала с друзьями в поход, пошёл ливень. Мне очень захотелось ясную погоду. В ту же секунду поднялся ветер, и через несколько минут выглянуло солнце…

А сколько раз мне приходилось расставаться с парнем, потому что тот решил, что я ведьма и нам не по пути! Я всего лишь пару раз предсказала будущее, предупредив, что не стоит ехать на ту или иную встречу.

– А если волшебник влюбится в человека? – после некоторых размышлений поинтересовалась я. Вдруг открыла в соседке отличного собеседника, который мог рассказать мне об этом мире не такими заумными словами как Альцина или Вяцлав. – Ему даже тогда нельзя рассказать правду? А если у них родится маг?

– У волшебника ВСЕГДА рождается волшебник. Без исключений, – Каролина пожала плечами. – Рассказать человеку правду – нельзя. Ни при каких обстоятельствах. За разглашение тайны наказание едино – стирание памяти, лишение способностей и изгнание. Человеку, узнавшему о нас, тоже очистят память, – жёстко добавила она.

– Всю?! – ужаснулась от жестокости этого мира, невольно вскинув руки.

– Брось, – Лина махнула рукой. – Мы не настолько чёрствы и жестоки. Стирается только тот участок памяти, где хранится информация о волшебстве. Конечно, любой маг в любой момент может отказаться от колдовства. Например, ради любви к человеку, – Каролина сделала паузу, словно о чём-то задумалась. – Глупый, эгоистичный поступок.

– Почему? – голова продолжала пухнуть от обилия информации.

– В такой семье обязательно родится волшебник, которому потом придётся скрывать от родителей кто он на самом деле. Печальное зрелище.

Некоторое время мы вновь молчали, с интересом разглядывая друг друга.

– Ты давно здесь? – наконец спросила я.

– Я на втором курсе. Летом моя соседка выпустилась – закончила основной курс и решила, что ей хочется вернуться, как она сказала, в реальный мир, – при произнесении последних двух слов Лина хмыкнула.

– Основной курс?

– То, что тебе говорила Альцина, ты вообще, я так понимаю, не слушала? – возмутилась Каролина. – Тогда слушай небольшую лекцию от меня. Основной курс должен пройти любой волшебник, даже если в дальнейшем планирует жить среди людей. Поступить в МУТОВ можно только после окончания девяти классов школы – маг обязан научиться жить среди простых людей и изучить основную науку, а также читать, считать и писать. А дальше кому как повезёт: если студент на первом курсе молодой: лет шестнадцать – восемнадцать, то он, как правило, вышел из семьи волшебников и никак не мог дождаться своего поступления. Меня забрали в семнадцать. Сколько тебе?