Иней - К. Н. Кроуфорд

я могла разглядеть вблизи: угольно-чёрные ресницы, лёгкую ямочку на подбородке.

Адонис во плоти? Богоподобный? Это какая-то магия фейри?

Я всегда думала, что Эндрю был десять из десяти. Но если бы Эндрю был десяткой, то мне пришлось бы изобрести совершенно новую шкалу, потому что он не шёл ни в какое сравнение с королём фейри.

Пристальный взгляд короля встретился с моим, и я совсем перестала дышать, когда ледяной холод пробежал по моей спине. Внезапно я почувствовала, как будто мороз расходится от моих позвонков во все стороны.

Тени, казалось, сгущались вокруг него, пока он пересекал бар, и посетители инстинктивно расступались. Я слышала, что он оказывал такое влияние на людей, и что одного его присутствия было достаточно, чтобы подчинить людей его воле.

Рука бармена дрожала, когда он наливал виски королю Торину.

— Король Торин, — благоговейно шептали люди. — Король Торин.

Некоторые из них опустились на колени. Стив Тройничок прижался лбом к заляпанному пивом полу.

— О, Боже мой! — просипела Шалини, сжимая мою руку так сильно, что я знала — от неё останутся синяки.

Может, это из-за того, что я была фейри, или, может, из-за пяти кружек пива, влитых в моё маленькое тело, но я не собиралась падать на колени. Пусть я могла чувствовать, как сила Верховного Фейри проникает в мои кости, требуя почтения, я продолжала стоять, даже если бы это убило меня.

Торин взял у бармена свой виски, и его глаза сверлили меня. Когда он начал подходить ближе, желание опуститься на колени стало непреодолимым.

На его челюсти дёрнулся мускул.

— Ожидается, что фейри будут кланяться своему королю, — его низкий, бархатистый голос ласкал мою кожу.

Я улыбнулась так очаровательно, как только могла.

— Но на самом деле я не одна из вас. Вы все давно это решили, — алкоголь маскировал страх, который я должна была испытывать. — Так что теперь я живу по человеческим правилам. А людям не обязательно кланяться.

Резкое, болезненное сжатие моей руки Шалини советовало мне заткнуться.

Я поморщилась и подняла руку.

— И мне на самом деле больше не нравятся мужчины после того, как я застала Эшли верхом на Эндрю.

В помещении воцарилось густое и тяжёлое молчание.

Губы короля дрогнули.

— Кто такая Эшли?

Я вздохнула.

— Думаю, на самом деле проблема не в ней. Проблема в том, что я не поклонюсь перед красивым, богатым мужчиной. У меня был чертоооооовски тяжёлый день, — произнесла я заплетающимся языком.

Затем он оглядел меня, отметив пятна на моей толстовке с котом и пустой стакан, который я сжимала так, что побелели костяшки пальцев.

— Понятно.

И снова наши взгляды встретились. Позади него, казалось, сгущалась тьма, и тени подбирались всё ближе. Холод пробежал по моим костям, и зубы начали стучать.

«Почитай своего короля. Почитай своего короля». Голос в моей голове приказывал мне склониться перед ним, и страх заплясал у меня по спине.

Король Торин слегка нахмурил брови, как будто его удивило моё сопротивление. Но разве он не слышал, как я сказала, что я не одна из них?

Уголок его рта дёрнулся.

— Хорошо, что я здесь не для того, чтобы пригласить тебя побороться за мою руку. Твоя непочтительность немедленно привела бы к дисквалификации.

Я посмотрела в его арктические глаза. Король Торин только что недвусмысленно отклонил моё участие в конкурсе, в котором у меня не было абсолютно никакого желания участвовать.

— О, не волнуйся, меня не интересует твой турнир. На самом деле, я думаю, что это немного позорно.

Глаза короля Торина расширились, и впервые на его идеальных чертах появилось выражение, напоминающее настоящие эмоции.

— Ты знаешь, кто я такой?

— О, да, король Торин. Я понимаю, что ты королевской крови, из древнего рода Благих и бла-бла-бла… — я смутно сознавала, что заплетающийся язык отчасти смягчил резкость моей тирады, но король просто оказался не в том месте и не в то время, и ему придётся это выслушать. — Я действительно мало что знаю о тебе или фейри, так как вы все посчитали, что я недостаточно хороша, чтобы быть рядом с вами. И это прекрасно. Потому что здесь, в мире смертных, есть удивительные вещи. Но я знаю, вы все думаете, что вы лучше людей. И вот в чём дело, король, — я не обращала внимания на ногти Шалини, впившиеся в мою руку. — Всё это представление… зрелище, которое ты устраиваешь, на самом деле ничуть не лучше, чем самая тупая сторона культуры смертных. Твой турнир невест? Я знаю, что эти штуки древние и восходят к старому миру, когда мы жили в лесах и носили оленьи рога, и трахались, как животные, в дубовых рощах…

Его челюсти напряглись, и я почувствовала, как мои щёки вспыхнули румянцем. Откуда это взялось? И что я только что говорила?

Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь восстановить ход своих мыслей.

— Но чем вся эта концепция отличается от «Сцепленных и сшитых»? — я лихим жестом махнула в сторону экрана. — Твоя жизнь — это, по сути, nadir человеческой цивилизации. В наши дни турнир твоих невест даже транслируется по телевидению. Это всё фальшивка, не так ли? И на самом деле ты ничуть не лучше Чада, пилота с абсурдно белыми зубами в «Сцепленных и сшитых». Вы оба просто симпатичные, богатые придурки. Любой, кто хочет принять участие в таком турнире, стремится к двум вещам: славе и власти.

— Ава, прекрати болтать, — прошипела Шалини.

Несмотря на своё опьянение, я осознавала, что делаю что-то ужасающее.

— Ладно, слава, власть и твой… ну, ты знаешь, — я махнула рукой в его сторону. — Твоё лицо и пресс. Никогда не доверяйте таким сексуальным типам, дамы. В любом случае, я воздержусь от поклона. Хорошего вечера.

Пиво вырвало из меня поток речей, и я не могла его остановить.

За моей спиной посетители «Золотого трилистника» уставились на меня широко раскрытыми глазами размером с обеденные тарелки. Тени, кружащиеся вокруг Торина, казалось, сгустились во что-то почти плотное, подтверждая то, что я всегда знала о фейри: они опасны. Вероятно, именно поэтому мне следовало просто упасть на колени и держать рот на замке.

Глаза короля, казалось, стали ярче, и лёд переполнил мои вены. Я чувствовала себя замёрзшей и хрупкой. Я не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы захотела.

Голос короля Торина был мягок, как шёлк, а в его глазах мелькнул слабый огонёк веселья.

— Как пожелаешь. Очевидно, что вся твоя жизнь прекрасно налажена, — его взгляд снова скользнул по моему телу, остановившись на толстовке с ворчливым котом. — Я бы не