Ясмина Сапфир - Убить нельзя научить

Ознакомительный фрагмент

Чтобы увидеть мужчин, мне пришлось бы высунуться в окно. А делать это почему-то категорически не хотелось.

— Сам ты баба! Раскудахтался, как курица, — со мной ректор явно выбирал куда более интеллигентные выражения. — Она управляет электричеством, огнем и преподаватель от бога.

— Вот только от какого, — хмыкнул собеседник Езенграса. — Мне почему-то кажется, от бога Хаоса и разрушения. Имя им женщина!

— Ну хоть уже не баба, женщина, — как-то слишком по-доброму ответил ректор и вдруг распорядился. — Встреть ее, все покажи и попробуй мне только дурить! Я ведь предупредил! Вылетишь с такой скоростью, что зад… сам знаешь, что загорится.

Снаружи повисла напряженная тишина. Казалось, собеседник Езенграса переваривает приказ и вот-вот взорвется негодованием и возражениями. Но вместо этого дверь автобуса резко отъехала в сторону и с грохотом ударилась о борт.

— Выходите! — бросил мне верзила в пиджаке поверх зеленой футболки и слишком просторных, но дорогих и элегантных черных брюках.

Если бы не подслушанный в автобусе разговор я назвала бы его почти красивым. Резкие, правильные черты лица, нахальная улыбка мужчины, прекрасно осведомленного о своей привлекательности, и длинная русая коса за спиной. Такого трудно не заметить.

Я выпрыгнула наружу и оказалась неудобно близко к первому академическому встречному. Отступать хотя бы на шаг он и не думал. Моя макушка едва доставала верзиле до груди.

Без малейшего стеснения он уперся взглядом в мою грудь, скользнул ниже и даже чуть наклонил голову, оценивая округлости бедер. Форму я поддерживаю всегда. Узкие легинсы облегали ягодицы как вторая кожа, но меня это ничуть не стесняло. Верзилу, кажется тоже. Неспешно, он оценил заодно и руки. Вернулся к груди — к тому времени она, говоря языком дешевых любовных романов, вздымалась волнами — от такой бесцеремонности кто угодно возмутится. И лишь раздев меня взглядом полностью, человек-гора соизволил взглянуть в глаза. Пришлось до боли в шее задрать голову, и он снисходительно наклонился.

Глаза цвета вишни уставились на меня, не мигая. Я заметила три родинки над правой бровью — каждая меньше предшественницы. Длинная золотисто-русая коса за спиной верзилы тоже обращала на себя внимание.

Наша немая сцена длилась еще некоторое время. Теперь первый академический встречный оценивал мое лицо, внимательно и почти придирчиво. Как коня покупает! Так и напрашивалось сравнение. Грешным делом подумалось, что вот сейчас он залезет ручищей мне в рот, проверяя и пересчитывая зубы.

— Сегодня сможете выспаться, — проронил верзила спустя недолгое время. — Негоже портить такое личико бессонными ночами. Ты ничего, Ольга Зуборова. Я-то ожидал гораздо худшего, — поделился он с оттенком доверительности. — Какую-нибудь очкастую ботаничку. Суровую, но заплывшую, где только можно. А ты… ты… ты… даже очень.

Он довольно ухмыльнулся, одарив меня, кажется, самым роскошным комплиментом из своей «богатой» кладовой.

— Простите, а вы кто? — попыталась я осадить нахала. Честно говоря, возмущение ушло как вода в песок, как только верзила заикнулся про хороший сон.

— Я проректор по учебной и методической работе — Вархар Изилади, — кивнул головой верзила. — Твой непосредственный начальник.

— Ваш непосредственный начальник, — поправила его я.

Правая бровь верзилы приподнялась, увеличив расстояние между родинками.

— Короче! У нас все по-простому, привыкай, — рубанул Вархар. — Езенграс назначил тебя заведующей кафедрой управления энергией огня и подвластных ему стихий. Я провожу к месту жительства. Потом увидишь — где и что. Разберешься.

Не дожидаясь ответа, проректор вытащил из предусмотрительно открытого водителем багажника мои чемоданы. Закинул их на плечи легче, чем иной мужчина пустые сумки, и направился в сторону Академии.

Может, я еще сплю? Здание из огромных глыб розового камня поражало воображение красотой и монументальностью. Десятки стройных башенок с флюгерами в виде сфинксов, окошки с резными ставнями, двери, с узорами и ручками в форме львиных голов. Академия выглядела сказочной, нереальной. А подключив астральное зрение, я едва не ахнула в массивную спину Вархара.

Академия буквально полыхала энергией, словно тут тысячи индиго и все самые сильные.

Сердце забилось быстрее, а одеревеневшие за время поездки ноги вдруг сами собой запросились назад, к спасительному автобусу. Куда я попала?

Что за чертовщина?

— От тебя удивлением фонит за версту, — не поворачиваясь, проворчал Вархар. — Я думал, индиго быстрее соображают. Ты находишься на территории Академии на перекрестье пяти миров. Пентаграммы, короче. Обучаем мы всяких чудиков, вроде тебя, меня и вообще нам подобных. Их тут пруд пруди. Работка не пыльная, но порой опасная. Сама знаешь — если нашего брата довести… У-ух! Небось, сама под горячую руку палила технику?

— Вы хотите сказать, что мы уже не на Земле? — я сама поразилась собственному спокойствию. Тут впору кричать «Караул! Везите меня назад, положите, где взяли!», а я расспрашиваю Вархара так, словно ничего страшного и не случилось. Так, мелочи жизни! Подумаешь, очутилась в месте, о котором слыхом не слыхивали доктора географических наук моего мира! Подумаешь, тут армии сильных индиго, и они уничтожают все, что под руку попадется с риском для чужих жизней! Подумаешь, начальник больше похож на людоеда и сексуального маньяка в придачу!

— И да, и нет, — глубокомысленно изрек верзила, продолжая идти вдоль крепостной стены, помахивая моими чемоданами в такт шагов. — Я ж сказал — пентаграмма. Часть перекрестья на Земле, поэтому вы и приехали сюда так запросто. Остальные части — в других мирах. В моем, в частности.

Я вспомнила, как Ейзенграс грозился уволить Вархара, и отправить в родной мир грабить города и села.

Улыбка просилась на губы. Словно ощутив ее спиной, проректор встал как вкопанный, резко развернулся, и я в задумчивости едва не боднула его в грудь.

По счастью, остановился Вархар вовсе не из-за нелепой усмешки очередной «бабы» в его «истинно мужской» и явно истинно-варварской вотчине.

Я затормозила в опасной близости от проректора, шагнула назад, но он тут же сократил дистанцию до прежней. И усмехнулся почти также, как Ейзенграс по скайпу:

— Боишься меня? Или стесняешься? — спросил с хрипотцой в голосе. Вишневые глаза подозрительно блеснули.

— Еще чего! — возмутилась я, выпятив грудь. Это Вархару понравилось еще больше. Он уставился таким сальным, таким мутным взглядом, что я опешила. Негодование забилось в груди сумасшедшим пульсом. Но едва мне удалось выдохнуть лишний воздух и открыть рот, проректор хохотнул.