Марина Суржевская - Для кого цветет лори

Ознакомительный фрагмент

Уроки начинались с раннего утра, еще до восхода солнца. Ее учили множеству вещей, о которых бывшая монахиня не имела понятия — танцам, этикету, манерам, речи, умению вести себя за столом и в обществе. Из госпожи Олентис вышел бы отличный надзиратель в Цитадели, она получала истинное удовольствие, описывая Оникс все ее недостатки. Правда, тут же с рвением бралась за их устранение. От жестких корсетов и тяжелых платьев у раяны болела спина; вилки, ножи, палочки и щипцы, бесконечными рядами выстраивающиеся у ее тарелки, она просто ненавидела, а уловить хрупкую грань между обращениями «мой господин», «орт-господин» или «ар-господин» не представлялось возможным.

— Вы — удивительная бездарность, милочка, — с удовольствием припечатала госпожа Олентис, когда Оникс снова перепутала, к кому и как следует обращаться. — Разве это так сложно запомнить? У вас в голове что, солома? Отвратительно!

— Да я раньше даже не знала, что существуют эти ваши орты! — разозлилась раяна. — Зачем все так усложнять? Называли бы всех одинаково!

— Ваш примитивный разум пытается оспорить то, что создали лучшие умы империи? — поджала губы Лорея. — Вам это не удастся. Поэтому начнем с самого начала…

Оникс взвыла и тут же заработала очередной пренебрежительный взгляд наставницы.

— Прекратите вести себя, как бродяжка!

— Я и есть бродяжка! — окончательно разозлилась раяна. — И не поверите, но с удовольствием ею бы и осталась!

— Это говорит о слабости вашего духа и трусости, — с усмешкой отбила Олентис. Спорить с ней было бессмысленно, наставница всегда находила аргументы, в прах разбивающие все доводы Оникс. — Гораздо легче быть никчемной шавкой, чем достойным человеком. На это не нужно ни ума, ни воли. Лишь жалость к себе, которой у всех в избытке.

— Достоинство не измеряется знанием нужных вилок или умением ходить на каблуках, — Оникс с отвращение посмотрела на свои ноги, обутые в парчовые туфли. И кто сказал, что жизнь во дворце — сказка? Да одни эти заколки и ленты чего стоят, у нее скоро голова отвалится от их количества в волосах! Раяна отвернулась от осуждающего взгляда наставницы. Ответить Олентис не успела, потому что вошедшая прислужница склонилась в поклоне.

— Повелитель ожидает госпожу Оникс в сводчатой гостиной. Я провожу вас.

Оникс поднялась, радуясь хоть какой-то передышке, двинулась к двери, а наставница не упустила случая уколоть:

— Спину ровнее! И глаза опустите, что за привычка на всех пялиться! Невыносимое невежество!

Оникс лишь плечами пожала. Спина, сдавленная жесткой планкой под платьем и так выглядела ровнее доски, а опускать глаза раяна не собиралась даже перед повелителем. В конце концов, онадействительно лишь безродная бродяжка!

Ее провели в небольшой кабинет, на этот раз Ошар был один.

— Оникс, ты прекрасно выглядишь! — он улыбнулся, с удовольствием рассматривая яркое платье и красиво уложенные волосы. С этим девушке пришлось смириться сразу, она правда не могла ходить по дворцу в своем единственном рыбацком наряде. К тому же, ее и не спрашивали, на утро раяна просто не нашла своей одежды там, где оставила вечером. Теперь ее каждый рассвет одевали и причесывали, а Оникс в это время пыталась подремать.

— Благодарю вас, повелитель. — Реверанс у раяны тоже стал получаться лучше.

— Тебе понравился дворец? Ты всем довольна?

— У меня мало свободного времени на недовольство, — она слегка улыбнулась. — А дворец… Я пока видела лишь ту часть, в которой меня поселили.

— Они все одинаковые, — Ошар пренебрежительно махнул рукой и указал на кресло. — Присаживайся. Я помню свое обещание показать тебе столицу, через два дня у тебя будет такая возможность.

Оникс заинтересованно подняла голову.

— Правда?

— Вижу, что порадовал, — рассмеялся Ошар, усаживаясь напротив. Прислужник неслышной тенью скользнул рядом, подавая им бокалы с вином.

— Очень. — Оникс осторожно поднесла к губам хрупкий фужер. — Если честно, мне ужасно надоело сидеть в четырех стенах! Даже таких роскошных.

Надоело — это Оникс еще сильно смягчила. Ее уже тошнило от дворца!

— Понимаю, — повелитель снова сверкнул улыбкой. — К тому же госпожа Олентис способно довести до обморока кого угодно. Думаю, прогулка тебя порадует. Правда, это не совсем обычная прогулка… — Ошар замолчал, потягивая янтарный напиток, а Оникс насторожилась. Вот чувствовала она, что не стоит ждать от повелителя подарков!

— Не совсем обычная?

— Да. Мы решили, что тебя пора представить народу, как освободительницу от тирана и мою нареченную.

— Что? — Она вскочила. — Но ведь прошло так мало времени!

— Некогда ждать, Оникс, — Ошар нахмурившись, отставил бокал, сжал зубы. Потом качнул головой и снова улыбнулся. — Мы должны показать тебя уже сейчас!

А Оникс с ужасом представила, что за прогулку ей предлагает владыка. То, как ее будут рассматривать сотни незнакомых людей, глазеть, показывать пальцем… Небесные заступники! Она в волнении сжала руки. Госпожа Олентис мигом бы заметила, что это жест простолюдинки, но думать о наставнице раяне сейчас точно не хотелось.

— Прогулка, значит, — медленно протянула она, не спуская глаз с Ошара и заставляя себя успокоиться. Усмехнулась. — Ну, да.

Он улыбнулся, ни капли не смущенный.

— Интересы империи всегда важнее наших собственных, Оникс, тебе стоит к этому привыкнуть.

Раяна промолчала, не видя смысла в бессмысленном споре. И Ошар пожелал ей хорошего отдыха перед выездом, показывая, что разговор окончен. Снова присев, Оникс покинула гостиную.

Когда дверь за девушкой закрылась, владыка постоял, задумавшись, и не повернул голову на бесшумное появление старшего советника. Тот слушал разговор, находясь в потайной комнате. Во всем дворце таких помещений было множество.

— Госпожа Олентис говорит, что у девушки есть характер, — негромко сказал Ошар, вновь беря хрустальный фужер и любуясь игрой света на гранях.

Советник склонил голову. Он был одним из тех, к кому прислушивался даже Темный Владыка, незаметная тень за спиной властителя. Господина Итора побаивались, говорили, что он тоже из бывших учеников Цитадели, правда, наверняка никто не знал, есть ли у него дар. Зато все отмечали его блестящий ум.

— Но она еще не готова, — Ошар взъерошил волосы и сел в кресло. — Прошло слишком мало времени!

— Мы не можем ждать, мой повелитель. Надо представить раяну двору и народу, посмотреть, как ее примут, — АнрейИтор садиться не стал, так и стоял, чуть склонив голову и заложив руки за спину. Но Ошар прекрасно знал, что это не знак почтения, просто советнику так было удобнее. Смотреть свысока. Между тем, он продолжил: