Убийство Принца Теней - Хелен Шойерер

— Я знаю, что не сделал ничего, чтобы подавить твои представления о мести и справедливости. Совсем наоборот. — Он посмотрел на клинок у нее за спиной. — Но есть жизнь и за пределами этих чудовищ, Дрю… И я беспокоюсь… Я беспокоюсь, что ты позволишь их злу поглотить и тебя.

— Откуда все это?

— За те короткие мгновения, что прошли с тех пор, как я присоединился к этому походу, я увидел в тебе проблеск света… И пока мы едем к дому тьмы, я не хочу, чтобы он померк или погас.

— Па… — Горло Дрю сжалось.

— Хороший ли он человек, Дрю? — спросил Фендран. — Этот твой Боевой Меч?

Щеки Дрю вспыхнули, но вопрос отца остался, суровый и честный. Он ждал, и мгновение тянулось между ними.

— Да, — сказала она наконец. — Он хороший человек.

По мере того как они продвигались на юг, воздух становился все холоднее. Дрю пристроилась впереди компании и ехал между Талемиром и Адриенной, а Талемир незаметно вел их по темнеющим, заросшим землям.

Дрю чувствовала это в нем: он ощущал клубы тьмы, которые она не могла видеть.

К счастью, никто не задавался вопросом, как именно они движутся к логову, хотя, судя по настороженному выражению лица Уайлдера, младший Боевой Меч что-то заподозрил, нахмурив брови, когда Талемир наконец остановил их на краю жуткого леса.

— Здесь дальше, — сказал Талемир, с трепетом вглядываясь в дальнюю линию деревьев.

Дрю с удивлением осознала, насколько теплым был браслет на ее запястье.

— Откуда ты знаешь? — тут же спросил Уайлдер.

— Называй это интуицией.

— Ты никогда не отличался догадливостью, Тал. Что происходит?

Дрю наблюдала за обменом мнениями с внутренней гримасой. Она не знала, как долго Талемир сможет хранить свой секрет, да и стоит ли вообще, когда речь идет о его протеже. Уайлдер явно понял, что что-то не так, и был явно недоволен тем, что его не посвятили в это.

Но Талемир ничего не ответил. Вместо этого он обратился к Адриенне и Дрю.

— Нам следует опередить силы и выяснить, с чем мы имеем дело.

Дрю согласилась.

— Когда мы узнаем, мы сможем отправить Терренса обратно с сообщением и дальнейшими инструкциями.

Услышав свое имя, ястреб подлетел к ней, ловко приземлился на плечо и остался там.

Адриенна, казалось, взвешивала возможные варианты, покручивая поводья.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Мы идем вперед.

Генерал оставила свои распоряжения Баледору и направилась в лес.

Лес был огромным и мрачным. С каждого дерева свисали цепкие лианы, удушающие стволы и закрывающие свет от посторонних глаз. Над землей возвышались колючие кусты, словно их посадили, чтобы отпугивать от себя посторонних. Даже в Наарве дикие животные все еще процветали в очагах флоры, но здесь… не было ни звуков, издаваемых рыскающей живностью, ни птиц, зовущих вдалеке. В лесу, который, естественно, должен был бы гудеть хаотичным оркестром природы, царила тишина, смертельная тишина.

Дрю и ее спутники молчали, загоняя лошадей в густые заросли, и звери под ними не волновались. Дрю вряд ли могла их винить: с каждым мгновением по ее коже пробегали мурашки, и это ощущение усиливалось по мере того, как они углублялись в лес.

Талемир напрягся рядом с ней, стиснув челюсти.

Что он мог почувствовать? Что он мог почувствовать за удушающими лианами?

Время замедлялось и искажалось в удушливой густоте леса. Дрю не знала, сколько времени они ехали между деревьями — может, час, может, пять, — но все это время она чувствовала тревогу, и волосы на ее загривке вставали дыбом.

Она услышала вздох Талемира раньше, чем увидела его, и резко остановила кобылу: лес кончался, а край скалы был зазубренным. Они достигли самой южной точки Наарвы. За материком простиралась темная вода, а дальше… остров Среднеземья, на котором находилась Алая башня. Он не принадлежал ни одному королевству, но населяли его худшие из них. Среди тяжелых облаков виднелась вершина ее башни.

Дрю втянула в себя воздух.

За ней лежала Завеса. Возвышающаяся непроницаемая стена тумана — та самая защита, которую, по слухам, прорвали теневые рейфы.

Но никаких признаков самих чудовищ не было. Ничего.

— Я не понимаю, — вздохнула она. — Я ожидала увидеть лагерь, логово…

Талемир молча указал вниз.

Терренс впился когтями в плечо Дрю, когда она выглянула из-за края обрыва, и у нее снова вырвался воздух из легких.

Скала уходила вниз, к уступу второго обрыва, и от увиденного у Дрю защемило сердце. Стальной браслет пылал на ее коже.

Вокруг была только тьма.

Только гибель.

24. ТАЛЕМИР

На краю среднеземья находилась яма воплощенного зла.

На плато8 из зазубренных скал застыла группа рейфов, из их когтей вытекали усики ониксовой силы, обвивавшие друг друга, словно ночные змеи. Их перепончатые крылья, сложенные за спиной, зеркально отражали те, что торчали из плоти Талемира. Не прекрасные, как говорила ему Дрю, а ужасающие — чудовищные.

Словно в знак признания, тени зашевелились внутри него, умоляя освободиться, присоединиться к своим собратьям внизу. Ему потребовались все силы, чтобы сдержать их и говорить ровным, спокойным голосом.

— Нам нужно подойти ближе. Мы должны узнать, сколько их, и если Гус и твои люди там…

Талемир и остальные сошли с коней, понуждая их бежать в безопасное место, и, перевернувшись на живот, стали смотреть на ужасы, что творились внизу. По обрыву бродили призраки, их вытянутые, тощие тела и медленные, хищные движения наводили на мысль о кошмарах. Талемир не мог отвести взгляд… Они были частью его самого.

Отсюда он мог изучать их более детально, чем в тесном помещении, где он раньше сражался. Их телосложение, хотя и искаженное, говорило о том, что когда-то они были людьми, как и он, и тьма разлагала их изнутри, искажала их тела и разум, пока они не стали рабами теней.

Неужели и меня ждет такая судьба? Талемир почувствовал внезапную тошноту.

Дрю двигалась вдоль края обрыва, ища путь вниз.

Она не может серьезно… Но решительный вид ее челюсти и огонь в глазах говорили об обратном.

— Здесь две дюжины9… — пробормотал Уайлдер рядом с ним. — При правильной стратегии мы могли бы осилить их.

Но Талемир покачал головой. То, что они видели, не было полной картиной. Он чувствовал, как обсидиановая магия шепчется с его костями. Сила, которую он ощущал здесь, была намного больше, чем двадцать четыре рейфа, и намного древнее. Что-то не сходилось.

— Здесь есть узкая